Что скрывал покойник

— И что?

— А ничего. Откуда мы можем знать, Джейн ли это сделала?

— Вы думаете, она наняла кого-нибудь, чтобы он выполнил эту работу вместо нее? — переспросил изумленный Бювуар. Гамаш молча смотрел на него. — Нет, вы думаете, что это сделал кто-то другой, тот, кто оставался здесь. Боже мой, какой же я дурак! — воскликнул Бювуар. — Иоланда. Когда я допрашивал ее вчера, она сказала, что занималась здесь декорированием…

— Точно! — воскликнула Клара, подавшись вперед. — Я видела, как она заносила сюда лестницу-стремянку и мешки со всякой ерундой, которую купила на складе Рено в Ковансвилле. Мы с Питером еще решили, что она собирается въехать в дом Джейн.

Питер кивнул в знак согласия.

— Получается, обои наклеила Иоланда? — Гамаш поднялся и в очередной раз пристально уставился на них. — Должно быть, у нее не дом, а настоящая уродина, если она создает в нем такие вот декорации.

— Ничего подобного, — возразил Бювуар. — Совсем наоборот. У нее дома сплошь белые, бежевые и прочие со вкусом подобранные тона, как на рекламном проспекте из мебельного магазина «Интерьер».

— И никаких Веселых Лиц? — поинтересовался Гамаш.

— Нет. И, наверное, никогда не было.

Гамаш встал и принялся медленно расхаживать по комнате, заложив руки за спину. Он сделал пару шагов в сторону керамики «Порт Неф», размышляя вслух, и встал перед стеной, лицом в угол, как напроказивший ученик. Потом он повернулся к ним лицом.

— Иоланда… Что она делает? Что ею руководит?

— Деньги? — предположил Питер после секундного молчания.

— Одобрение? — высказался Бювуар, подходя к Гамашу и становясь рядом с ним, как если бы возбуждение его шефа передалось всем присутствующим.

— Горячо, но дело не только в этом. В ней самой.

— Гнев? — предпринял очередную попытку Питер. Ему не хотелось бы ошибиться, но так оно снова и получилось, судя по реакции Гамаша.

Вскоре подала голос и Клара, она размышляла вслух:

— Иоланда живет в мире, созданном ею самой. В прекрасном и безупречном мире мебельного магазина «Интерьер», пусть даже ее муж — преступник, а сын — хулиган, а сама она напропалую лжет и ворует. И еще она не натуральная блондинка, если вы этого не заметили сами. Она вообще ненастоящая, насколько я могу судить. Она живет по принципу отрицания…

— Вот оно! — Гамаш едва не прыгал на месте и выглядел при этом как ведущий телевикторины. — Отрицание. Она живет по принципу отрицания. Она скрывает вещи от посторонних глаз. В этом и заключается основная причина ее маскировки и макияжа. Это маска. Ее лицо — это маска, и этот дом — тоже маска, неудавшаяся попытка закрасить и заклеить бумагой нечто уродливое и страшное. — Он повернулся лицом к стене, потом опустился на колени и положил руку на стык обоев. — Люди обычно бывают последовательными до конца. А здесь это правило нарушено. Если бы вы сказали, — он повернулся к Бювуару, — что у Иоланды дома такие же обои, это было бы верно, но ведь это не так. Так почему же она потратила несколько дней на то, чтобы устроить все это?

— Чтобы спрятать что-то, — предположила Клара, опускаясь рядом с ним на колени.

Старший инспектор нащупал уголок обоев, который уже отклеился от стены.

— Отлично!

Гамаш осторожно потянул за уголок, и отвалился весь пласт обоев, обнажив примерно квадратный фут стены, под которой оказался еще один слой обоев.

— А она могла наклеить обои в два слоя? — спросила Клара, и у нее перехватило горло, как если бы нечем было дышать.

— Не думаю, что у нее хватило на это времени, — ответил Гамаш.

Клара наклонилась к стене.

— Питер, взгляни на это.

Ее супруг присоединился к ним, опустившись на колени, и принялся рассматривать освобожденный участок стены.

— Это не обои, — наконец сказал он и бросил на Клару изумленный взгляд.

— Я тоже так думаю, — согласилась Клара.

— Тогда что же это такое, во имя всего святого? — воскликнул Гамаш.

— Это картина Джейн, — ответила Клара. — Джейн нарисовала все это.

Гамаш присмотрелся внимательнее и наконец увидел. Яркие цвета, детские мазки. Он не мог разобрать, что там нарисовано, вскрытый участок был слишком мал, но это явно была работа мисс Нил.

— Это действительно возможно? — поинтересовался он у Клары, когда они поднялись и в очередной раз обвели глазами комнату.

— Что возможно? — недоумевал Бювуар. — Voyons [58], о чем вы говорите?

— Обои, — медленно сказал Гамаш. — Я ошибся. Они предназначались не для того, чтобы отвлечь внимание, а чтобы скрыть то, что находится под ними. Там, где наклеены обои, на стенах ее рисунки.

— Но ведь они везде, — запротестовал Бювуар. — Не могла же она…

Он оборвал себя на полуслове, увидев выражение лица шефа. Может быть, она действительно разрисовала все стены. «Неужели это возможно?» — раздумывал он, присоединившись к остальным и обводя комнату взглядом. Все стены? Потолок? Даже полы? Он понял, что сильно недооценивал Les Anglaisи их склонность к помешательству.

— И второй этаж тоже? — растерянно спросил он.

Гамаш поймал его взгляд, и мир как будто замер на мгновение. Потом он кивнул.

— C’est incroyable! [59]— одновременно прошептали двое мужчин.

Клара была не в состоянии вымолвить ни слова, а Питер уже присел над другим стыком и отдирал обои.

— Под ним тоже рисунки, — сообщил он, выпрямляясь.

— Вот чего она стеснялась, — произнес Гамаш, и Клара поняла, что он прав.

В течение следующего часа Питер и Клара расстилали брезент и передвигали мебель. Перед тем как уйти, Гамаш разрешил им содрать обои и снять столько наложенной сверху краски, сколько они сумеют. Клара позвала Бена на помощь, и тот с радостью согласился. Она пришла в восторг. Она бы позвала и Мирну, которая наверняка принесла бы больше пользы, чем Бен, но им предстояла работа, требовавшая осторожности, аккуратности и способности к художественному творчеству, а этого у Бена было не отнять.

— Как по-вашему, сколько времени для этого потребуется? — поинтересовался Гамаш.

— Честно? Включая потолок и полы? Год, не меньше.

Гамаш нахмурился.

— Это ведь очень важно, правда? — заметила Клара, увидев выражение его лица.

— Очень может быть. Я не уверен, но, полагаю, это действительно так.

— Мы будем работать так быстро, как только сможем. Не хотелось бы повредить рисунки под обоями. Но, думаю, мы сумеем снять достаточное количество верхнего слоя, чтобы понять, что скрывается под ним.

К счастью, Иоланда, проявив свойственную ей небрежность, не позаботилась о соответствующей подготовке стен, так что обои начали отваливаться уже самостоятельно. К огромному облегчению и радости Питера и Клары, она не стала утруждать себя и нанесением грунтовки поверх рисунков. Они начали работу после обеда и трудились до вечера, с одним лишь небольшим перерывом, чтобы выпить бутылку пива с чипсами. Вечером Питер установил несколько сильных ламп, и они продолжили работу. Кроме Бена, который заявил, что у него разболелся локоть.

Примерно в семь вечера уставшие и перепачканные Питер и Клара решили сделать перерыв, чтобы перекусить, и присоединились к Бену у камина. Он, по крайней мере, догадался сложить дрова и разжечь его. Они обнаружили Бена сидящим в кресле. Водрузив ноги на специальную молитвенную подушечку, он потягивал красное вино и читал последний имевшийся у Джейн экземпляр еженедельника The Guardian Weekly. Габри явился с ворохом пакетов, в которых была сложена еда, продаваемая на вынос рестораном Szechwan.До него дошли слухи о необычной активности в доме Джейн, и ему отчаянно захотелось взглянуть на все собственными глазами. Он даже отрепетировал вступительное слово.

Крупный, дородный, казавшийся еще больше из-за широкого пальто и нескольких шарфов, он ворвался в комнату и замер в центре. Убедившись, что к нему приковано внимание собравшихся, он огляделся по сторонам и провозгласил:

58

Послушайте.

59

Это невероятно!