Страница 33 из 49
Поэтому Вашингтон снялся с лагеря и направился на юг. Собственно, какой там враг? Непонятный сброд, который сыны свободы разгонят в два счета, у генерала Хау, собственно, красных мундиров почти и нет. Всякие там гессенцы да русские варвары из диких степей, которые едят сырую конину и спят в снежных норах. Гессенцев мы уже били, а русских и вообще бояться нечего. Поэтому решено было двинуться к ручью Брендивайн, который являлся естественной преградой на пути англичан к столице, чтобы там задержать и разбить врага. Одновременно генерал Вашингтон приказал своей армии пройти торжественным маршем через Филадельфию, дабы обыватель мог оценить по достоинству героев, которые сражаются за них. Как человек предусмотрительный, он издал соответствующий приказ:
«Оркестры должны играть быстрый марш, но умеренно, чтобы солдаты шли под музыку легко, отнюдь не пританцовывая или полностью игнорируя заданный ритм, как это часто случалось в прошлом. Офицерам особое внимание обращать, чтобы солдаты держали свое оружие как следует и выглядели приличными, как надлежит в таких обстоятельствах. В рядах не должно быть ни одной женщины, находящейся с армией». И генерал был совершенно прав! Какие могут быть женщины во время церемониального марша?!
Надо только успеть раньше противника, ну да это не тяжелая проблема. Вашингтон уже давно оценил неповоротливость и медлительность противника. Даже на поле боя главным девизом лорда Уильяма было «Не спешить!» Он всегда действовал утомительно методично и однообразно. Сначала небольшой обстрел из пушек, потом медленный церемониальный марш пехоты, пока та не подойдет на дистанцию мушкетного выстрела, два-три залпа, и только после этого штыковая атака. Нет, конечно, до такого лучше не доводить, американцы не любят штыкового боя и не умеют его вести, но ведь всегда можно успеть вовремя отступить. Нанести противнику потери сосредоточенным огнем, как при Банкер-Хилле, благо поставки литтихских ружей из Европы шли регулярно. Правда, в последнее время англичанам удалось перехватить несколько кораблей, но все равно Континентальная армия вооружена нормально. Тем более что эти европейские ружья гораздо лучше несчастных британских мушкетов.
Надо будет для поднятия боевого духа раздать солдатам изрядное количество рома. И главное – надо как-то договориться с генералом Грином, который постоянно копает под него. Судя по всему, этот выскочка сам метит на пост главнокомандующего. Ну уж нет! Вашингтон такого не допустит! Кстати, фон Вальдау подсказал: поставить дивизию Грина против русских. Хитер, хитер… Это они в Европе на таких интригах наторели. Наверняка англичане будут наступать в другом месте, а зеленые новички Грина проболтаются без дела. А если русские что и попытаются сделать, то победа над ними не принесет Грину никакой чести, зато ежели, не приведи бог, он проиграет – сраму не оберется. Так и сделаем!
Когда генерал Хау вывел свою армию к ручью Брендивайн, он был неприятно удивлен. Оказалось, эти проклятые американцы его опередили! Они заняли позиции на левом берегу речушки, которая была не слишком широка, однако форсировать ее вброд было невозможно. Штурмовать в лоб?! Ну нет, слуга покорный! В памяти лорда Уильяма были еще свежи уроки Банкер-Хилла. Значит, надо что-то срочно придумать. Хотя, собственно, зачем придумывать что-то особенное? Есть испытанный маневр, который не раз приносил победу многим полководцам, да и самому генералу тоже. Он улыбнулся, но почувствовал, что против его воли губы разъезжаются в злобный оскал. Проклятый русский оказался совершенно прав, и его информация подтвердилась. Американцы действительно вышли навстречу британским войскам и самым возмутительным образом посмели опередить их. Его милость совершенно не собирался принимать бой на берегу Брендивайна, он планировал перейти речку и уже там дать правильный бой мятежникам. Но получилось то, что получилось.
Он оглядел ожидавших его решения командиров. Корнуоллис изображал почтительное внимание, фон Кнюпхаузен преданно смотрел лорду в лицо, а этот русский чуть ли не уснул, пока главнокомандующий размышлял над победоносным решением. Ну, ничего, мы еще поквитаемся с этим дерзецом.
– Итак, господа, как вы видите, генерал Вашингтон занял позиции на противоположном берегу реки, и форсировать ее мне не представляется возможным. Поэтому мы применим обходный маневр. Вы, генерал, – Хау кивнул Корнуоллису, – совершите обходный маневр на север и форсируете реку возле Сконнелтауна. Таким образом вы выйдете в глубокий тыл американцев. Вы возьмете гвардейскую, третью и четвертую бригады, часть кавалерии. Если нам повезет, мы прижмем противника к реке и уничтожим его.
– Но не попытаются ли они сами перейти реку? – спросил фон Кнюпхаузен.
– Вы останетесь на этом берегу и демонстративно развернете в боевые порядки первую бригаду и своих гессенцев. Американцы, видя такую силу, не посмеют двинуться через реку.
Корнуоллис задумчиво хмыкнул и покачал головой.
– А что если Вашингтон просто отступит? Полностью скрыть передвижение такой массы войск не получится, особенно после того, как мы перейдем реку. Наверняка у американцев есть какие-то дозоры и разъезды, выдвинутые к северу. За эти два года они многому научились.
– Вот именно поэтому вы и получаете полк легких драгун. Они никого не упустят, Тэрлтон прекрасно с этим справляется.
– Да-да, разумеется, – кивнул Корнуоллис. – Но полковник Тэрлтон не джентльмен, его методы нельзя одобрить. Слишком много жестокости. И кроме того, даже это никак не может дать нам полной гарантии.
– Вы совершенно правы, милорд. Но я в своем плане учел и это. Мы отвлечем мятежников атакой на противоположном фланге. Ее проведет наш верный союзник, – с трудом выдавил Хау. – Он свяжет боем американцев на юге, и тогда они просто не обратят внимания на все, что происходит на севере.
Но, как оказалось, проклятый русский генерал совсем не дремал, а внимательно слушал.
– То есть вы предоставляете моей дивизии сделать то, на что не рискуете послать английские полки? Форсировать реку?
«И где он только выучился такому превосходному немецкому», – подумал Хау.
– Генерал, ваша атака должна быть не более чем демонстрацией. Однако ее следует проводить энергично, дабы мятежники поверили, что главный удар наносится именно там. При этом, если вам повезет добиться какого-либо успеха, вы должны быть готовы развить его.
– Одним словом, атакуй, но в бой не ввязывайся и притом нанеси решающий удар, – усмехнулся русский.
– Генерал, – еще не хватало ломать себя язык его варварской фамилией, – в конце концов, союзники должны действовать согласованно. Главный удар наносит отряд лорда Корнуоллиса, он и будет подвергаться главному риску. А сейчас, господа, по местам, мы начинаем рано утром.
Александр Васильевич вернулся к своему штабу мрачный донельзя. На подскочивших было с расспросами офицеров рыкнул так, что те шарахнулись, но потом помягчел и подозвал к себе генерала Леонтьева и бригадиров Уварова и Дерфельдена. Коротко пересказал им все, что выслушал от генерала Хау и добавил:
– Не люблю гофкригсратов, в них погибель для армии таится, хуже нет, когда толпа соберется, и каждый начнет одеяло на себя тащить. Но сейчас обсудить надо и решить по-быстрому, что делать будем. Уже совершенно понятно, что милорд решил нашими руками жар загребать и русских солдат под пули поставить.
– Отказаться, и дело с концом, – сразу предложил Уваров.
– Нет, не получится, – покачал головой Леонтьев. – Матушка-государыня повелела действовать совместно с англичанами, а генерал Хау как-никак, главнокомандующий. Неудобно получится, если мы сразу напоперек пойдем.
– Всюду лживка, лукавка, – недовольно промолвил Суворов. – Куда как проще с турками воевать. Там все понятно. Вот бусурман, вот штык, тут начало, тут ему и конец. А здесь непонятно, с какой стороны подвоха ждать. Помилуй бог от таких союзников. Зачем нам было во все это встревать.