Страница 64 из 67
– Ничего нового ты не узнал. Что Бестужев получает субсидии от всех, кто только согласен ему платить, известно давно. Помнишь его шашни с Шетарди и Лестоком, которые ему едва головы не стоили? Выпутался. Он берет с французов, австрийцев, шведов. Канцлеру Российской империи, кажется, одни только турки не платят, и то я за это не поручусь.
– Ладно, австрийцы и Бестужев – полбеды, но что ты скажешь про Панина?
Петр Иванович поморщился:
– Это гораздо хуже. Пруссия была и останется наиглавнейшим врагом России. Те, кто говорит о близости с ней и союзе, есть прямые изменники, которых либо колесовать, либо четвертовать надо. Немцы всегда стремились к завоеванию земель на Востоке, «Drang nach Osten» всегда было их девизом. Я надеялся по результатам этой войны избыть таковую опасность, но, видимо, не получится. Хотя Восточная Пруссия и Восточная Померания, принесшие присягу государыне императрице, останутся русскими навсегда. А это, считай, мы половину зубов у хищного волка выбили. Конечно, хорошо бы Бранденбург у короля Фридриха отнять, но то неможно. Помазанный государь был и останется владыкой своих земель, а вот завоеванное хищнически отобрать стоит. Земли крестоносцев Бранденбургу не принадлежали, и мы лишь получим законное вознаграждение за прошлые обиды. России не нужна ни Пруссия, ни Германия. Идеальный вариант – это то, что мы видим сегодня: множество княжеств, герцогств, епископств и вольных городов. Чем их больше – тем лучше для России. Мы должны поддерживать слабых в противовес сильным. Но как только слабый станет сильным, мы должны начать поддерживать его врагов. В общем, тебе, именно тебе предстоит выяснить, кто таков граф Никита Иванович – просто жадный дурак или кто похуже. Вообще, получается, что дворец – гнездо изменное.
– Вот спасибо, иных забот у меня не хватает, – вздохнул Александр Иванович. – Чем еще вся эта говорильня закончится?
– А тем и закончится, что нам нужно, – жестко усмехнулся Петр Иванович. – Нет сейчас такой армии, которая сможет противостоять нашей. Нужно только поставить под ружье больше полков, чем у них, и можно делать все, что угодно.
– Ах, если бы все действительно обстояло так просто, как хорошо было бы, – покачал головой Александр Иванович. – Нет, европейский политик дело сложное и путаное, вспомни, как все перевернулось двадцать лет назад. Бывшие союзники стали врагами, враги превратились в друзей. И мы вынуждены учитывать возможные осложнения.
– Вот и я о том же. Не верю и никогда не верил австрийцам. У них слишком большие аппетиты, но как бы им не подавиться балканским пирогом. У России имеются свои интересы на полуострове, к тому же перед нами стоит старая задача водрузить Крест Господень на куполе Святой Софии. А это означает столкновение не только с турками, но и с австрийцами, которые сами точат зубы на Молдавию и Валахию.
– Ну нет! – отрубил Петр Иванович. – Времена Евгения Савойского миновали, сейчас это дряхлый хищник, способный лишь подбирать падаль. Поэтому Бестужев откровенно глуп, раз пытается подыгрывать Вене, которая не способна ни на что, кроме болтовни. Наш заклятый друг Фридрих это блестяще доказал, когда бил австрийцев всюду, где только встречал. Нашептывания заушные не помогут австриякам.
– Тем более что я предлагаю подготовить им приятный сюрприз, – ядовито ухмыльнулся Александр Иванович.
– Это какой?
– Нам нужно железной стопой утвердиться на побережье Балтийского моря и приблизиться к новым владениям. В свое время Анна Иоанновна позволила королю Августу посадить в Курляндское герцогство своего сына Карла, хотя править там должен был, законно или нет, не суть, Эрнст Бирон.
– Который сейчас в ссылке?
– Именно. Однако ж он остается законным герцогом Курляндским. Карл во время этой войны многие неправды и обиды чинил войску российскому, за что с него должно сурово взыскать. Мы потребуем от короля Августа вернуть престол курляндский Бирону, которого возвратим из ссылки. Бирон от имени Курляндии присягнет русской императрице, и Курляндия войдет в состав России.
– После чего никто не помешает отправить его обратно в ссылку, – закончил Петр Иванович. – А курляндскую корону ты сам примеришь…
– Ну, не сразу же. Но, полагаю, по смене правления сие произойдет всенепременно. Королю Августу, чтобы компенсировать потерю, мы предложим архиепископство Магдебург, тем самым еще более ослабив Фридриха Прусского. Впрочем, все это только начало, у меня свои планы на Польшу. Неможно оставлять этот рассадник буйства и хаоса у самых границ российских. Но пока что об этом говорить рано.
– А что, если саксонцы заупрямятся?
– Я ведь сказал, что мы предложим им компенсацию, а потом, ты собираешься просить их дозволения?
– Нет.
– Вот и я не собираюсь. Мы просто поставим их перед фактом. Ладно, хватит, что мы все о делах государственных. Давай, что ли, о семейных поговорим.
Петр Иванович откровенно расхохотался.
– Да успокойся ты. Твой вьюнош весьма даже преуспевает, временами я даже жалею, что ты его к себе забрал, прекрасный офицер получился бы. Как лихо он Фридриха изловил! Кавалерист отменный, рубака отчаянный, скромен, исполнителен, умен.
– А ты не перехваливаешь? – усомнился Александр Иванович.
– Ничуть. К тому же в армии карьеру сделать проще, чем в Тайной канцелярии.
– Не всегда. Для этого нужна война, а сию войну ты закончил победоносно, и когда начнется следующая – бог весть.
Но Петр Иванович совершенно серьезно ответил:
– Скоро начнется. Полагаю, опять с Турцией, и не позже, чем через пять лет. Это война, которая нужна обеим странам. Вот тогда он и сможет отличиться, глядишь, в генералы выйдет.
– Ему бы титул какой, а то нехорошо получается.
– Ну, братец, это ты сказанул лишнего. И так уж у него все идет как по маслу. В конце концов, бастард и есть бастард. Но, глядишь, ему тесть пособит, все-таки Шаховские – Рюриковичи, им невместно такой урон родовой чести терпеть. Если бы парень не оказался таким прытким, не видать бы ему жены княжеского рода. И как он только ухитрился?
Тут уже рассмеялся Александр Иванович:
– Молодо-зелено, погулять велено. Сами монахами в его возрасте не были.
– Смотри, как бы он в Германии чего не нагулял.
– Ну нет, – серьезно ответил Александр Иванович. – Некогда будет, тут у него дел серьезных более чем.
Когда Бестужеву доложили, что граф Александр Иванович Шувалов просит принять его, канцлер довольно потер руки, хоть и сам устыдился этого простонародного жеста. Наверняка Шувалов будет что-то просить для себя, а это всегда приятно, когда тебя просят. Канцлер могущественной империи может и осчастливить, и низвергнуть в небытие. Однако ж навстречу начальнику Тайной канцелярии он поднялся и даже из-за стола вышел, что было знаком глубокого уважения. Но Шувалов приветствовал Бестужева всего лишь сдержанным поклоном, изрядно смахивавшим на простой кивок.
– Рад видеть тебя, граф Александр Иванович.
– И я счастлив, выше высокографское сиятельство.
Опять казенный оборот, к чему бы все это?
– Я полагаю, вы хотели переговорить о завтрашнем заседании мирной конференции?
– Не совсем, Алексей Петрович, не совсем. Мне интересно было бы знать, какие директивы вы привезли из Петербурга от тамошней Конференции и какие наставления дала вам государыня императрица.
Бестужев надулся спесью.
– Сии важные государственные дела поручено вершить мне, а потому я не вижу необходимости вам входить во все их обстоятельства. У вас, граф, наверняка хватает забот по приведению армии в исправное состояние после победоносных, но кровавых сражений.
– Да, забот хватает, – кивнул Шувалов. – Но меня беспокоит другое: как бы плоды этих кровавых побед, здесь вы, ваше сиятельство, совершенно правы, дороговато обошлись победы, так вот, как бы плоды этих побед не были растрачены впустую.
– Что вы хотите этим сказать?
– Стараниями Василия Ивановича Суворова бывшие прусские провинции, – Шувалов старательно подчеркнул слово «бывшие», – Восточная Пруссия и Восточная Померания приведены к присяге русской короне и должны впредь считаться Прусской и Померанской губерниями империи Российской. Не так ли, граф?