Страница 9 из 47
Глава третья, практическая, поэтическая:
ПЕРВЫЕ ШАГИ
«Джунгли»...
Итак, охотничья наша сумка наполнена необходимыми вещами...
Проверим еще раз. Зеркальный фотоаппарат, заряженный цветной обратимой пленкой. Набор (или два набора) удлинительных колец. Запас пленки. Зеркальце. Если есть, то телеобъектив.
И вот наконец...
Охваченный желанием путешествовать, искать и находить красоту, узнавать новое о нашем прекрасном мире, выходишь ты либо в такие знакомые как будто бы, а на самом деле вовсе незнакомые, ставшие вдруг в твоем воображении таинственными, полными неведомой жизни, заросли трав и кустарника в твоем родном дворе или за околицей — на заброшенном пустыре, в овраге, у берегов маленькой речушки, на опушке ближнего леса... Либо — если ты городской житель, а двора с «джунглями» трав и кустарников нет — едешь в старый городской парк, где приметил как-то кущи высоких трав, заросли малины, иван-чая, конского щавеля, крапивы... Либо — если решил путешествовать совсем всерьез — садишься на электричку и едешь на какую-то далекую поляну среди леса, где, помнится, траву не косят, не топчут, она густа и разнообразна, и среди узеньких листьев злаковых светятся желтенькие соцветия ястребинки на высоких стеблях, кокетливо выглядывают сиренево-розовые цветки лесной герани, то тут, то там торчат растрепанные розово-фиолетовые головки луговых васильков и похожие на них, но более роскошные, аккуратные и как бы полные чувства собственного достоинства, высоко вознесенные на прямых и колючих стеблях, царственные соцветия татарника, или чертополоха. Тут же и зонтичные с микроскопически мелкими многочисленными цветочками в соцветиях-зонтиках, издалека светлеющие, словно пена, над переплетением причудливо изрезанных листиков... И тысячелистник — розовато-белый и белый, его листочки уж и совсем сложно устроены, словно изысканное кружево... И конечно, пижма с мелкими желтыми пуговками соцветий, похожих на растерявшие свои лепестки ромашки, которые тоже собраны в корзинки-зонтики... И изящные, утонченно-нежные гвоздички, и сине-лиловые колокольчики, и ромашки с лепестками-лучиками, и то нежно-розовые, то чисто сиреневые или желтоватые головки скабиозы, напоминающие пышные жабо на портретах сеньоров и сеньорин прошлых веков...
И над всем этим пестрым, благоухающим великолепием мелькают белыми, коричневыми, рыжими, желтыми хлопьями бабочки, жужжат пчелы и мухи, гудящими самолетами проносятся осы-бембексы, хищные мухи-ктыри, слепни, шмели, на высоких нотах зудят застывшие в воздухе над цветками полосатые цветочные мухи-сирфиды... Мастера высшего пилотажа — стрекозы — охотятся на мух, мелких мошек и комаров... Но самая напряженная жизнь идет, конечно же, внизу, в таинственных зарослях душистых трав, на соцветиях и в глубине крупных цветочных венчиков, на листьях, под листьями, на стеблях и ниже, у самых корней, на поверхности земли и даже в ее глубине — в трещинках, под гниющими листьями и корнями, в подземных ходах...
Тут столько всего разного, что закружится голова поначалу. Но чем внимательней, чем дольше и спокойнее наблюдаешь за этой многообразной жизнью, тем яснее видишь, что при потрясающем многообразии и кажущейся неразберихе все здесь — как и везде в природе — подчинено определенным строгим законам, все взаимосвязано, одно зависит от другого (и не может без другого), и не хаос это, а слаженный, гармоничный во всех взаимосвязях ансамбль.
Познавать этот мир, вникать в его закономерности, знакомиться с обычаями, повадками и привычками здешних «жителей» интересно до чрезвычайности...
Большинство из вас, конечно же, знает, что жизнь на Земле с наибольшим разнообразием и полнотой воплотилась именно в форме мелких шестиногих существ — насекомых. Их на планете по количеству видов больше, чем всех остальных представителей живого — животных и растений, — вместе взятых. На втором месте по разнообразию и количеству видов — растения.
Растения — это вообще первооснова жизни, они «первичные продуценты», превращающие энергию солнца при помощи химических веществ земли, воздуха и воды в питательные органические вещества. На них, на растениях, как на фундаменте, держится пирамида земной жизни. А следом, неотрывно за ними, составляя следующий этаж пирамиды, идут, в частности, насекомые. В частности — потому что есть еще и одноклеточные, и кишечнополостные, и моллюски, и паукообразные...
Ну, в общем, слов нет, как все это любопытно, однако нельзя объять необъятное, и тех, кто «заболеет» прелестью, таинственностью, многообразием этого мира, я отсылаю к соответствующим книгам, которых написано уже много, хотя, конечно, и недостаточно, потому что достаточно не будет, наверное, никогда — чем дальше идешь, тем больше оказывается все новых тайн.
...Во дворе
Что ж, начнем с самого простого и близкого — со двора дома, где мы живем.
Если, конечно, двор есть. Ведь их в городах все меньше и меньше: строятся огромные дома, строятся тесно, и меж ними теперь и не дворы даже, а этакие полоски газонов или бульваров в лучшем случае, с причесанной, подстриженной травой и насильно собранными в клумбах цветами. В худшем же — с вытоптанной землей, из которой кое-где торчат случайно уцелевшие чахлые былинки. Разве что где-то на окраине города, на случайно неиспользованных лоскутках земли, если они не превращены походя в зловонные свалки, остается кое-какая растительность, дающая приют мелкой братии. Бывает, правда, что такие лоскутки земли, не окультуренные и не загаженные строительными, промышленными и разными другими отходами, прямо-таки процветают, несмотря на то, что расположены в самых что ни на есть асфальто-бензиновых недрах города. И тут чем меньше вмешательства человека — этого слишком все же самоуверенного «венца творения», — тем лучше. Жизнь здесь берет свое, ее благие законы действуют безотказно, и постепенно образуется этакий островок живой природы, в дебрях которого вполне можно путешествовать нам с фотоаппаратом.
В своих книгах и радиопередачах, в журналах и газетных статьях я не раз уже говорил о плодотворной идее создания микрозаповедников — эта идея и сейчас не покидает меня. Я вижу особенную необходимость создавать микрозаповедники — нетронутые, бережно охраняемые от посягательств «цивилизации» островки живой природы — именно в городе, тем более в большом. Идея эта важна и серьезна в наше время, когда повсеместно природа гибнет, а в городе ее и вообще не остается. Большой заповедник или даже рощу заповедного леса, к примеру, в городе, конечно же, не создашь, парки, скверы, ботанические сады — это статья особая, а вот очистка, возрождение, бережное сохранение маленьких бросовых, не нужных промышленности и строительству лоскутков земли с разнообразной жизнью на ней — это вполне возможно. Только чуть-чуть желания... И — активности! Гражданской активности, порой даже мужества и упорства, ибо, увы, сильно в некоторых «деловых» людях желание во что бы то ни стало завоевать, подчинить, уничтожить все, что не вписывается в строжайшую схему их производственной деятельности.
Да ведь помимо всякой другой несомненной пользы от живых таких островков, какая же тут открывается прекрасная возможность для путешествий!
На островке живой природы в городе (иной раз попросту во дворе в средних географических широтах) есть надежда встретить:
Бабочек: павлиний глаз, крапивницу, капустницу, репницу, репейницу, бархатницу, голубянку и червонец, желтушку, пяденицу, толстоголовку, а подчас даже великолепную траурницу... А раз бабочек — значит, и гусениц, и куколок...