Страница 10 из 47
Шмелей... Пчел и ос...
Мух-сирфид. О простых мухах — серых, синих, зеленых — и говорить нечего, однако заметить все же нужно вот что: «простые» — и вредные! — мухи с гораздо большей охотой селятся как раз не в островках живой природы, к созданию которых я призываю, а — на помойках и свалках. Муха-сирфида — это совсем другая муха, муха-«аристократка», она садится только на цветы, она пьет нектар, одновременно цветы опыляя. Она относится к благородному семейству цветочныхмух...
Жуков — таких, как жужелица, «пожарник», навозник, бронзовка, усач, листоед, долгоносик, плавунец...
Клопов — солдатиков, щитников, килевиков...
Стрекоз — стрелок, коромысло, бабку и дедку, кордулегастра, дозорщика-императора...
Кузнечиков и кобылок...
Муравьев...
А также пауков, улиток, червей земляных, лягушек, ящериц и тритонов...
Даже из такого неполного перечисления видно, я думаю, какой простор открывается здесь внимательному путешественнику.
А я еще не сказал об «объектах» из мира растительного — цветках, бутонах, семенах-пушинках, всевозможных плодах, листьях, грибах, мхах и лишайниках. И о каплях росы, паутине, красивых камнях, ветвях и корягах, о ряске на пруду, о прозрачных струях ручья, о солнечных «зайчиках» и облаках...
Удивительное всегда может оказаться рядом!
Заповеди фотографа, путешествующего в «джунглях» листьев и трав
1. Попав в «джунгли», не торопись.
Настоящая и все растущая беда современной жизни — торопливость. В погоне за слишком многим мы теряем даже то, что имеем, вернее — могли бы иметь, если бы научились ценить то, что на самом деле ценно.
Нет ничего ценнее самой жизни, каждого ее мига — так сделаем же этот миг действительно ценным хотя бы в тот заветный день когда мы вышли наконец в свое путешествие с фотоаппаратом!
Оказавшись в «джунглях», оглядись спокойно, пойми, что ты уже здесь,спешить некуда, а потому...
2. Смотри внимательно и непредвзято.
Постарайся представить себе, а вернее, даже не представить, а осознать, что ты никогда здесь,в этих зарослях, не был и ничегоэтого не видел.Да ведь так оно и есть! Обычный взгляд — взгляд поверхностный, можно сказать: формальный. Смотреть — это далеко не всегда значит видеть. Еще и еще посмотри вокруг. Разве вон тот куст, к примеру, не напоминает мамонтово дерево, о котором ты когда-то читал? Забудь, что формально ты сейчас почти в один рост с этим кустом — ведь все относительно. У тебя же есть фотоаппарат и удлинительные кольца, которые, «приближая» то, что ты видишь, делают мир вокруг большим, а тебя, следовательно, маленьким. Настройся на этот новый масштаб, не бойся «умалить» себя, и ты увидишь: рядом действительно гигантское мамонтово дерево, а вовсе никакой не куст... Присядь или встань на колени — это вовсе не унижение: встать на колени перед вечной природой. Посмотри внимательно под ноги. Ведь это не трава вовсе, это высокий тропический лес, никогда раньше не виданный тобой, — разве что в фантазиях и во сне. Видишь, какие разные деревья в этом лесу: гладкоствольные, прямые, с раскидистыми длинными и узкими листьями; с причудливо изогнутыми, словно бы изломанными голыми стволами, с крупными просторными листьями — резными, разлапистыми, многолопастными... А вот и с игольчатыми, и с кружевными...
Но что это? Ползет что-то (или кто-то?) медленно, словно танк, продираясь сквозь переплетенье стеблей и стволов. Словно бы металлическая, покрытая чеканными, геометрически правильными насечками спина... Неужели это всего-навсего жук? Ну, а вот то — лакированное, ярко-красное, с угольными круглыми пятнами, расположенными симметрично с белыми кругами глаз на черной плоской голове, с короткими, многочленистыми, очень подвижными усиками?.. Движется по листу, быстро перебирая тонкими и тоже лакированными ножками... Неужели это божья коровка? Подползла к краю листа, внезапно разломила пополам скорлупу надкрыльев на круглой спинке — в солнечных лучах они ало просвечивают, ну просто рубиновые! — а из-под них тотчас выпростались тончайшие, слегка коричневые прозрачные крылышки и... только ее и видели. Улетела!
А это что? Голубое, шелковистое чудо... Бирюзовые, небесной расцветки крылышки с серебристым отливом, по краям — белейшая шелковая бахрома. А тельце-то, тельце... в нежнейшем серебряном пуху, ножки тоже аккуратно опушены... но головка! Пожалуй, самое трогательное — это головка. Большие черные глаза смотрят этак наивно и кротко, сама голова тоже покрыта шелковистыми волосками (напоминает беличью), тоненький хоботок свернут спиралькой, а два длиннейших уса, раскинувшихся в разные стороны, разрисованы словно милицейские жезлы — полоска черная, полоска белая, — на кончиках же усов черные округлые утолщения. Вот почему дневных бабочек называют «булавоусыми»: усики на концах действительно напоминают старинный боевой снаряд — булаву... И это очаровательное существо, отдыхающее на зеленом листе, — привычный «голубой мотылек», маленькая бабочка-голубянка? Нет, это словно бы существо странного, сказочного мира, трогательное, беззащитное, этакий ангелочек... Конечно, если вы пойдете вглубь и поинтересуетесь жизнью, обычаями, настоящим и прошлым этого безобидного создания, то узнаете, что, хотя настоящее действительно достойно примера и подражания, с точки зрения ревнителей вегетарианской морали, — бабочка-голубянка никому не вредит, прилежно и старательно опыляет цветы, — но вот прошлое у некоторых пород голубянок совсем другое, совсем-совсем другое: их гусеницы — страшные хищники и подчас даже пожирают друг друга... Впрочем, и здесь не торопитесь с выводами. В природе другие мерки морали. С точки зрения эволюции, то есть совершенствования и естественного отбора, убийство подчас не только не грешно, а, наоборот, почетно, это в каком-то смысле даже «долг» хищника... Ах, увлекшись размышлениями, мы пропустили момент, подходящий для фотографии... Неосторожное движение — и бабочка упорхнула! Какая жалость...
Но не расстраивайтесь. Много еще здесь такого, что заслуживает внимания. Главное же, что мы, кажется, начали выполнять две первые заповеди. А теперь...
3. Не просто фиксируйте. Ищите наиболее подходящую, наиболее выразительную позу, ракурс, фон. Выбирайте наилучший момент.
Эта заповедь годится для фотографирования любых объектов — и людей тоже, — ее прилежное и умелое выполнение как раз и делает фотографию не ремеслом, а — искусством.
Ну, что тут сказать, как разъяснить покороче это правило, как поделиться своим опытом в этом отношении?
Обратите внимание: ведь любой объект в один и тот же момент времени можно сфотографировать — теоретически — в миллионах вариантов. С любой стороны — сверху, снизу, справа, слева, спереди, сзади. И все это будут снимки одного и того же объекта в один и тот же момент времени. И будут они тем не менее совершенно разными. Думаю, это ясно.
Но ведь при всем при этом у вас есть свой, вполне определенный, до какой-то степени сложившийся взгляд на этот объект, не правда ли? Не случайно же вам захотелось его сфотографировать. Значит, он вас чем-то заинтересовал. Чем?
Задача и заключается в том, чтобы это понять. Или хотя бы почувствовать. И тотчас отыскать единственно верныйракурс — ту точку съемки, с какой объект на снимке будет выглядеть наиболее выигрышно, наиболее соответственно тому, что вы чувствуете и хотите запечатлеть на снимке — для себя (на память) и для других (чтобы поделиться). И в тот момент, когда вы нашли нужную точку, а в видоискателе увидели именно то, что вас заинтересовало и взволновало, что нравится вам, — тут-то и нужно нажимать на спуск затвора (предварительно определив и поставив, конечно, верную выдержку и диафрагму).
Ясно, я думаю, что найти эту единственно нужную точку, с которой кадр получается наиболее выразительным (и резким, конечно), — самое трудное. Именно в нахождении точкии в определении момента,когда нужно нажать на спуск затвора, и заключается ВСЕ искусство фотографирования, если не считать, конечно, технической стороны, что само собой разумеется.