Операция «Маскарад»

Крестьянка рассмеялась и по-детски захлопала в ладоши, но в этот момент ее велосипед соскользнул с бордюрного камня и, поддавшись вперед, врезался в густо размалеванного человечка. В толпе охнули. Клоун же, успев поймать мячи, упал. Женщина подняла велосипед и отвела его в сторону.

— Простите! — громко вскричала она. — Что я наделала! С вами все в порядке? — И тут же шепотом спросила коротышку по-английски: — Как дела?

— Все идет по плану, — быстро ответил тот. — А у тебя?

— Мы хорошо начинаем, — сказала она, улыбаясь.

На большее не было времени. Сделав кувырок назад, клоун встал и, быстро перебирая ногами, обутыми в карикатурно огромные башмаки, подскочил к женщине. Зрители зааплодировали. Низко поклонившись, он протянул крестьянке мяч голубого цвета, та с громким «мерси» приняла его, а человек в огромных башмаках помчался догонять веселую процессию.

Женщина, хотя ей не терпелось заняться другими делами, оставаясь в образе, простояла у обочины до тех пор, пока мимо не прошел весь цирк, и лишь после этого покатила прочь. На другой заправочной станции она убрала с лица косметику и снова переоделась в велосипедный костюм. Затем вскрыла резиновый мяч, вынула из него скатанный в трубочку листок бумаги и, свернув его, вложила внутрь шариковой ручки. Ненужный мяч, мелко изрезанный, был спущен в унитаз. Выйдя на улицу, она внимательно осмотрелась и покатила сквозь солнечный день в сторону Марселя — там ей следовало еще раз изменить внешность и сесть в автобус, следующий в Париж.

В прокуренном парижском баре Ощипанный угощал пивом француза-ремонтника до тех пор, пока тот, пошатываясь, не направился к выходу. Сухощавый седой человек в потертых джинсах выждал некоторое время и двинулся к двери.

Водитель забрался в кабину своего ремонтного фургона и стал неверной рукой шарить по карманам, отыскивая ключи. В то же время Ощипанный осмотрел улицу — демонстрация закончилась, вокруг все опустело. Тогда он вынул из кармана небольшой футляр, достал оттуда наполненный шприц и резко распахнул дверцу. Человек в кабине повернулся в его сторону, в мутных глазах внезапно мелькнуло беспокойство. Он увидел шприц и, собравшись с силами, резко опустил свой внушительный кулак на голову своего недавнего собутыльника. Тот ушел нырком вниз и всадил ему в бедро шприц. Водитель попытался сделать еще один выпад, но силы внезапно оставили его. Ощипанный затолкал ослабевшее тело в глубь кабины. Завтра утром у француза будет тяжелое похмелье, и он не сможет вспомнить, где он вместе с фургоном провел остаток вчерашнего дня.

Ощипанный уселся за руль и запустил двигатель. О четырех конспиративных квартирах в Париже никому не было известно, никто о них не узнает и впредь. В одной из них он провел прошлую ночь. Теперь, пока французский ремонтник был без сознания, можно, надев его форменный комбинезон и кепку, спокойно объехать три другие, проверить работу всех систем: электро- и водоснабжения, безопасности, еще раз уточнить пути возможного бегства. В каждой квартире были сделаны запасы лекарств, продуктов и всего необходимого для изменения внешности.

Ощипанный мог бы нанять для этого людей, но он давным-давно твердо усвоил, что даже самый надежный «друг» может предать, если ему предложат подходящую цену. Поэтому он предпочитал работать в одиночку.

К четырем часам он вернулся на левый берег Сены и припарковал фургон на бульваре неподалеку от внушительного небоскреба из стекла и стали — лакомого куска парижской недвижимости под названием Тур-Лангедок.

Ощипанный скрестил руки на мускулистой груди и склонил голову, притворяясь дремлющим. Теперь он немного нервничал, но это было легкое волнение — сказывался многолетний опыт, и ощущалось оно как нетерпеливое ожидание.

Наконец Ощипанный заметил ее, идущую по улице в солнечном свете. Он наблюдал за ней сквозь по-прежнему смеженные ресницы. Ему нравились ее длинные ноги, походка, рост, густые золотисто-каштановые волосы, нравилось, как она выглядела в черном плотно облегающем платье. Всего минуту Ощипанный позволил себе наслаждаться этим зрелищем. Затем взглядом профессионала окинул бульвар и сразу же обратил внимание на явный «хвост»: метрах в ста сзади шла женщина в деловом костюме, держащая под мышкой толстый портфель — такие обычно носят художники. Одна ее рука была свободна, так что в любой момент она могла выхватить пистолет, а Ощипанный был уверен, что в портфеле есть оружие.

У дальней стороны небоскреба он увидел еще двоих. Один сидел в машине, другой поливал цветы. Ощипанный осторожно осмотрелся. Оказалось, что был и четвертый! Все говорило о том, что операция готовилась весьма тщательно.

Наконец длинноногая красавица подошла к Тур-Лангедок, миновала двойные стеклянные двери и направилась к самому дальнему лифту. За ней последовала только «художница», остановившаяся у ближнего.

Ощипанный удовлетворенно кивнул — все шло по плану.

Он решил, что продолжит свои приготовления только после того, как женщина выйдет и он убедится, что она успешно оторвалась от «хвостов» и исчезла невредимой.

Ощипанный с трудом проглотил царапавший горло комок, слишком много значила для него эта женщина.

Глава 4

Ночь выдалась светлая, высоко в небе сиял молодой месяц. Элизабет Сансборо стояла у окна кухни конспиративного дома. Неожиданно из зарослей чапарралля появились двое вооруженных до зубов мужчин. Сердце ее отчаянно заколотилось.

— Гордон, — тихо позвала она.

— Это часовые, — успокоил он ее, встав рядом.

Оба охранника держали на изготовку автоматы, гранаты оттягивали книзу их пояса. Словно тени, они растаяли в лунном свете, внимательно озираясь по сторонам в надежде разглядеть наемников Хищника или его самого.

Вдруг по спине Лиз пробежал холодок.

— А как Хищник меня нашел?

— Мы точно не знаем. — Гордон налил кофе в две чашки. — Нам было известно, что он попытается это сделать. Именно поэтому ЦРУ и держало агентов поблизости от твоего дома.

Глаза Лиз сузились.

— Я не хочу больше сюрпризов, Гордон, пора рассказать мне, что происходит на самом деле.

Он сел за стол, поглядел на свою чашечку с кофе, но не притронулся к ней.

— Понимаешь, в Лэнгли задумали взять Хищника, причем взять живым. — Он ободряюще улыбнулся. — Наши хотят вытащить из него все, что он знает. Все политические тайны, все грязные дела.

— Великолепно. Тогда мне не придется больше волноваться из-за него. — По молчанию Лиз и по ее глазам было видно, что она начинает что-то понимать. — Но каким-то образом в этой операции задействована я. Причем нужно, чтобы я была жива и здорова, так? В чем тут дело? — с расстановкой продолжила она.

— Ты необходима ЦРУ для проведения операции.

— Брось шутить!

— Никаких шуток. В Лэнгли думают, что ты можешь очень здорово помочь. Тем более что ты в этом лично заинтересована.

Лиз пересекла комнату:

— Но ведь я разучилась работать! Даты и места проведения операций, в которых я участвовала, да еще их краткое описание — вот и все, что я знаю. Да и то потому только, что ты дал мне об этом прочитать. Если я начну действовать, то, вероятнее всего, погибну сама и погублю все дело.

— Руководство считает, что при специальной подготовке риск будет сведен к минимуму. — Голос Гордона звучал спокойно и убедительно. — В этом есть смысл, Лиз. Ты нужна Хищнику, а Хищник нужен Лэнгли. Скоро к тебе вернутся сила и выносливость, ты восстановишь необходимые знания… ну там, о текущих событиях, выдающихся личностях, политиках и все такое. Руководству важно, чтобы ты могла встречаться и беседовать с людьми, не привлекая к себе внимания. А самое главное — тебе придется восстановить навыки разведчика в элитном тренировочном лагере.

Лиз уселась за стол, но пить кофе тоже не стала. Из того, что она читала о секретных тренировочных лагерях ЦРУ, она усвоила, что людей там обучают серьезно и всесторонне и делают из них высококвалифицированных агентов.