Операция «Маскарад»

— Расскажи мне о Хищнике все, что знаешь, — попросила Лиз, заглядывая в его бледное лицо.

Гордон встал и подошел к зарешеченному окну. Он поглядел в темное стекло так, словно мог видеть не только прошлое, но и будущее.

— Поверь, вот уже тридцать лет Лэнгли делает все возможное, чтобы нейтрализовать его. — Гордон отвернулся от окна, лицо его помрачнело. — И не только Лэнгли. Все разведслужбы по обе стороны «Железного занавеса» стараются добиться этого, причем сейчас больше, чем когда бы то ни было. Он — некая постоянная зловещая сила в нашем быстро меняющемся мире. Хищник безжалостен, он профессионал самого высокого класса и совершенно независим. Его интересуют только деньги. По слухам, настоящее имя этой бестии — Алекс Боса, но мы не смогли получить подтверждения этой версии. Мы не знаем ни места его рождения, ни национальности его родителей, неизвестно также, учился ли он где-нибудь и сколько ему лет. В довершение мы не имеем представления, как он выглядит, поскольку, как я уже тебе объяснил, он убивает любого, кто может его опознать.

— Если я его видела, почему я не описала его внешность?

— Судя по всему, ты видела только его силуэт, но ему показалось, что ты разглядела гораздо больше. Поэтому он и выстрелил. Когда его пуля угодила в тебя, ты сразу же потеряла сознание, а крови натекло столько, что ты действительно выглядела как труп.

Сердце ее сжалось.

— Мне повезло. — Она вздрогнула.

— Еще как! Как раз в тот момент, когда он направлялся к тебе проверить, действительно ли тебя прикончил, на той самой аллее его чуть не накрыл полицейский патруль. Если бы не это, он успел бы определить, что ты еще жива. Мы сразу же поняли, что это был Хищник, и на следующий день получили подтверждение этой версии из наших источников.

Лиз вздрогнула. Гордон мрачно смотрел на нее. Она оглядела его бледное лицо, забинтованное плечо и руку на перевязи, вспомнила неожиданное дерзкое нападение на ее дом и мгновенные ответные действия ЦРУ по ее спасению. Из отдельных кусочков в ее мозгу начала складываться жуткая картина.

— ЦРУ явно наблюдало за мной, — сказала она. — Но кто же эти люди, которые на нас напали?

— Мы точно не знаем. Тот, кого мы захватили, ничего не сказал и скорее всего не скажет. Но нам известно, что́ им было нужно.

С отчаянно бьющимся сердцем она ждала продолжения.

— У нас произошла утечка информации, — с трудом проговорил он. — Хищнику стало известно, что ты жива, и он не верит, что ты тогда не разглядела его лица. Он объявил, что щедро заплатит тому, кто тебя убьет. Он не хочет рисковать и поэтому сам наблюдает за тобой. Так или иначе, но на этот раз он хочет удостовериться, что… что ты действительно будешь мертва.

Глава 3

В одном из рабочих районов Парижа человек в потертых джинсах и тесной футболке, протиснувшись сквозь толпу бастующих водителей автобусов, вошел в сомнительного вида бар. Ему был нужен припаркованный рядом с заведением ремонтный фургон, который он собирался угнать, заодно прихватив и водителя.

Этот человек прибыл в Париж только вчера, он был моложав, в свои шестьдесят выглядел лет на десять моложе. Легкая походка и совсем коротко остриженные волосы делали его своим и во Франции, и в Англии, из-за этой стрижки немногочисленные знакомые в этих странах называли его «Ощипанным».

В Цюрихе при помощи пластической операции ему убрали морщины, сделали более плоским нос и уменьшили подбородок. В Риме дантист поставил ему коронки и уничтожил все регистрационные записи, исключив возможность установления личности пациента по зубам. В Берлине специальной кислотой ему сожгли капиллярные линии, сняв проблему отпечатков пальцев. Теперь он снова принимал анаболические стероиды и ежедневно тренировался, чтобы увеличить мышечную массу. Ум его был ясен, а сам он спокоен и безжалостен, как всегда.

Ощипанный направился прямо к стойке, поймал взгляд бармена и мотнул головой. Тот, хмурясь, приблизился, протирая стакан. Ощипанный обвел внимательным взглядом завсегдатаев, сгрудившихся у стойки, словно скотина на водопое. Он решил, что лучше приступить к делу здесь, чем на улице, где царили шум и неразбериха.

— Что-нибудь выпьете? — спросил стоявший перед ним бармен.

— Кружку пива. «Миллер», — ответил Ощипанный, выкладывая на стойку несколько монет.

Пока бармен сгребал мелочь в карман белого передника и ходил к бочке с краном, сухощавый седой человек, хищно прищурясь, вычислил человека, которого искал, — водителя. Это было нетрудно: на спине его рыже-коричневого комбинезона красовалось название ремонтной компании, такое же было выведено и на фургоне.

Ощипанный взял свою кружку и направился к пившему пиво водителю. Солнце было почти в зените, и у трудяги француза, наверное, пересохло в горле.

Далеко к югу от Парижа, на покрытых зеленью берегах Роны, жители старинного города Авиньона к четырем часам пополудни покидали конторы, магазины и дома и выходили на улицы, щедро залитые золотым солнечным светом. По старинным улицам сегодня пройдет парадным шествием цирк, красочные плакаты были всюду: на стенах двенадцатого века, на фонарных столбах двадцатого. Для маленького городка приезд цирка — большое событие, вдалеке зазывно звучала веселая музыка.

В глубине территории заправочной станции стройная молодая женщина в элегантном велосипедном костюме заперлась в кабинке примитивного туалета. Унитаз в нем отсутствовал, была лишь дыра внизу и два истертых углубления в каменном полу по обе стороны от отверстия — для ног.

Однако женщина заняла кабинку вовсе не для того, чтобы пользоваться ею по назначению. Она сняла с себя кепку, солнцезащитные очки, рюкзак и велосипедный костюм. Из рюкзака молодая женщина извлекла дешевое бесформенное платье, а на его место водворила свое велосипедное обмундирование. Без излишней торопливости за счет точности она потратила на все несколько секунд. А затем с помощью темного тонального крема изменила свое лицо.

Вокруг рта и через лоб она провела линии, имитирующие морщины, потом растушевала их. Надела легкое кашне, очки с толстыми стеклами и решила, что все это, как и ее якобы иссушенное солнцем лицо, не привлечет внимания на оживленных улицах Авиньона.

Женщина с удовольствием ощутила приток адреналина, словно вошла в ледяную воду. Три года она не работала и за это время соскучилась по настоящему делу, но все же ей хотелось, чтобы операция, в которой она участвовала сейчас, закончилась как можно скорее.

Освоившись со своей новой внешностью, она вышла из кабинки. Зазывная музыка приближалась, а это означало, что ей следовало поторопиться. Она села на велосипед и подъехала к овощной лавке, где наполнила висящую на руле плетеную корзину свежей морковью, редиской, связками лука, не забыла она и низку чеснока.

Затем женщина поехала на одну из улиц к тому месту, мимо которого должно было проходить цирковое шествие. Она остановилась на углу и принялась расхваливать только что купленный ею товар, как типичная французская крестьянка.

— Крупный лук! Морковь! Чеснок! — кричала она, держа веревку с нанизанными на нее головками чеснока в правой руке и пучки красной редиски — в левой. — Отличный чеснок! Свежая редиска!

Когда шествие показалось в конце улицы, какая-то домохозяйка купила у нее чеснока и луку. Затем подошел конторский служащий, взял пучок редиски, обтер одну и откусил кусок в тот самый момент, когда мимо них прогарцевали движущиеся в первых рядах цирковые пони. За ними шли клоуны — они кувыркались, играли в догонялки и время от времени останавливались, чтобы демонстративно пожать руку кому-нибудь из зрителей. Клоуны всегда были лучшей рекламой для цирка, и собравшаяся толпа, наблюдавшая за их ужимками, забурлила от радостного возбуждения.

Крестьянка тоже развеселилась и придвинула свой велосипед к проезжей части так, что он теперь стоял на самом бордюре. Один из клоунов, пухлый коротышка, одетый в костюм матроса наполеоновских времен, остановился рядом с ней и принялся жонглировать цветными мячами.