Паранойя

Старший группы спросил меня, хочу ли я рассказать свою историю, но я ответил, что «просто послушаю».

Два-три человека поделились тем, насколько лучше им стало после того, как они бросили пить и стали «другими людьми», на этом встреча закончилась. Мужчина, который бил своего сына, подошел ко мне и предложил мне стать моим опекуном. [7]Я сказал, что подумаю, потом вышел из церкви и пошел домой.

Я чувствовал, что мне не место в «Анонимных алкоголиках», среди запойных работяг, лупцующих своих жен и детей. Я определенно не имел «проблем с этим делом» — у меня в жизни была черная полоса, и алкоголь просто помогал мне ее преодолеть. Но уйти из АА значило огорчить Полу, и я решил продолжать ходить на встречи — по крайней мере, пока.

Дождь перестал, вечер стоял ясный и прохладный. Я шел по Третьей авеню к центру, набросив на плечи пиджак, жадно вдыхая разнообразные запахи, слушая гудки такси и крики подростков, наслаждаясь ароматами тайской кухни. Отныне я буду брать от жизни все. Буду отдавать все силы работе, восстановлю отношения с женой и укреплю семью, чтобы от нынешнего несчастливого времени осталось лишь смутное воспоминание.

Я свернул на Шестьдесят четвертую и, уже подходя к дому, сквозь стеклянные двери увидел двух серьезных мужчин в костюмах, которые стояли и разговаривали с консьержем.

Глава тринадцатая

— Вы — Ричард Сегал и раньше жили на Стрэтфорд-роуд в Бруклине? — спросил меня тот, что был повыше.

Они уже показали мне свои жетоны и объяснили, что они — детективы из полицейского управления района Вест-Виндзор, в Нью-Джерси. Я понятия не имел, где находится Вест-Виндзор, — наверное, где-нибудь поблизости от Принстона. Перед тем как ответить на вопрос высокого полицейского, я взглянул на маленького, лицо которого не выражало абсолютно ничего, и на Реймонда, консьержа, который с любопытством прислушивался к разговору.

Я попытался не впадать в панику.

— Да, я вырос на этой улице, — подтвердил я. — А почему вы меня об этом спрашиваете? Что случилось?

— Мы ищем вас со вчерашнего дня, — сказал высокий. — Знаете, сколько Ричардов Сегалов и Р. Сегалов живет в Манхэттене? И это только те, кто пишет свою фамилию, как вы, — Сегал, через «е», а не через «и». Но хорошо, что мы в конце концов вас все-таки нашли. Кстати, меня зовут детектив Рой Бэрроуз. Это — мой напарник, детектив Джим Фримонт.

Я повнимательнее присмотрелся к Бэрроузу и понял, что в этой команде он — главный. На вид ему было за пятьдесят, лет на десять больше, чем Фримонту. Его цвета воронова крыла волосы были похожи на парик. Фримонт, напротив, был лыс, если не считать нескольких спутанных пучков каштановых волос за ушами.

— Вы не могли бы все же объяснить, что происходит?

— Простите, конечно. — На какое-то мгновение взгляд Бэрроуза задержался на Реймонде, который продолжал внимательно прислушиваться к разговору. — У нас к вам несколько вопросов, которые касаются одного нашего расследования.

— Расследования?

— Да вы не волнуйтесь, беспокоиться вам, наверное, не о чем, — зловеще сказал Бэрроуз. — Мы могли бы подняться к вам и поговорить в более спокойной обстановке?

— Ладно, — сказал я. — Но можете вы мне хотя бы сказать, о каком расследовании идет речь?

— О расследовании убийства.

— Убийства?

Я попытался изобразить удивление и испуг.

— А кто… Что случилось? С моей женой все в порядке?

— Ваша жена в полном порядке. Не знаю, слышали ли вы — человек, которого убили, когда-то был вам знаком. Насколько нам известно, он вырос в доме напротив вас.

— Кто это? — спросил я.

— Майкл Рудник, — сказал Бэрроуз.

Я помолчал, делая вид, что перевариваю информацию. Одновременно я пытался решить, как мне реагировать. Делать вид, что я вообще ничего не знаю о Руднике, не хотелось — я понимал, что полиции уже может быть известно о моем визите в контору Рудника в четверг на прошлой неделе. С другой стороны, нельзя было показывать, что эта новость меня совсем не удивила. Изобразить удивление было несложно, тем более что я никак не мог взять в толк, откуда полиции известно, что Рудник жил через улицу от меня.

— Bay, — наконец произнес я. — Какой ужас! Но я все же не совсем понимаю: о чем вы хотите говорить со мной?

— Давайте сначала поднимемся к вам, — холодно сказал Фримонт.

— Зачем, — повторил я, — что происходит?

— Я думаю, что нам будет лучше подняться к вам, — снова сказал Фримонт.

— Зачем? — настаивал я. — Я не понимаю.

Мимо прошла худая рыжая женщина средних лет из нашего дома, она явно слышала обрывок разговора. Я не знал, как ее зовут, но постоянно встречал ее в лифте и на улице — она выгуливала маленького черного мопса.

— Хорошо, — сказал я следователям. — Пошли.

Поднимаясь с детективами в лифте, я сказал:

— Вы увидите, здесь какое-то страшное недоразумение — все это не имеет ко мне ни малейшего отношения. Но я крайне удручен, что вы устраиваете подобные сцены прямо у меня в подъезде. А что, если вас слышал кто-нибудь из домоуправления?

— Мы сразу предложили подняться к вам, — отрезал Фримонт.

— Я здесь живу, — продолжал я, как будто не слышал сказанного, — и каждый божий день встречаюсь с этими людьми. Не знаю, может быть, мне вообще не стоит говорить с вами без адвоката.

— Вы не арестованы, — сказал Бэрроуз. — Но если вы считаете, что вам нужен адвокат, мы можем проехать в участок. Отсюда около полутора часов езды до Нью-Джерси.

— Я не говорю, что мне нужен адвокат. — Я испугался, что веду себя как человек, который чувствует свою вину. — Я просто не понимаю, о чем вы хотите со мной беседовать.

Бэрроуз взглянул на Фримонта, но тот продолжал смотреть прямо перед собой на двери лифта.

Когда мы вошли в квартиру, Отис зашелся лаем, как всегда, когда в дом приходили незнакомые люди. Я предложил детективам присесть на диван в гостиной, потом отвел Отиса к себе в кабинет, заметив, что дверь в спальню прикрыта, а из-за нее доносится приятная музыка. Значит, Пола уже была дома. Я вернулся в гостиную и сел в мягкое кресло напротив дивана, где сидели полицейские.

— Итак, расскажите мне, пожалуйста, в чем же, собственно, дело? — начал я.

— А может, сначала вы нам расскажете, что произошло в прошлый четверг? — тоном обвинителя произнес Бэрроуз.

— В прошлый четверг? — переспросил я, изобразив непонимание.

— Нам известно, что в прошлый четверг утром вы были в офисе Майкла Рудника, — сказал Фримонт.

Я посмотрел через окно на балкон, покачал головой и опустил глаза. Прошло добрых десять секунд, прежде чем я ответил:

— Да — я был в офисе Майкла Рудника.

— Это вы убили его? — задал вопрос Бэрроуз.

— Что здесь происходит? — Из спальни вышла Пола и встала справа от меня. Она успела переодеться в футболку и шорты.

— Ничего, — сказал я. — Просто какое-то страшное недоразумение. Эти люди — детективы из полицейского участка в Нью-Джерси.

— Полиция? — спросила Пола. — А что они…

— Вы жена господина Сегала? — спросил Бэрроуз.

— Да.

— Вы не возражаете, если я попрошу вас присоединиться к нам?

— Зачем и ее в это вмешивать? — спросил я.

— Что здесь происходит? — настойчиво повторила Пола.

— Убит друг вашего мужа, — сказал Фримонт.

— Он не мой друг… Просто знакомый. Старый знакомый.

— Кто это? — спросила Пола.

— Майкл Рудник, — ответил Бэрроуз.

— Что за Майкл Рудник?

— Парень, который жил в Бруклине на одной улице со мной, в доме напротив.

— Я раньше никогда не слышала, чтобы ты о нем говорил.

— Может быть, сядете и побеседуете с нами, мэм? — обратился Фримонт к Поле.

— Немедленно объясни мне, что происходит? — велела мне Пола.

— В четверг я был у Майкла Рудника в его офисе.

— Зачем ты туда пошел?

— Вам действительно необходимо ее присутствие? — спросил я детективов.

7

Опекун — в организации «Анонимные алкоголики» человек, преодолевший тягу к спиртному, работающий в связке с одним из новичков и следящий за тем, чтобы у подопечного не было «алкогольных срывов».