Ключи от Рая. Часть 2

Ответ Ива меня разочаровал. Он объяснил, что в моем мире эта ручка просто не будет работать, для этого нужна и бумага их мира: была в ней не­кая особенность, без которой ручка не работала. Ив упомянул о каких-то маркерах, но я не уловил сути, а желания расспрашивать не было. Впрочем, можно было захватить с собой и бумагу...

Итак, был вечер, я сидел в кресле возле вы­ращенного стола, передо мной лежал девственно чистый лист бумаги. Шли минуты, а я все сидел и не знал, что мне написать. А главное — кому. Так уж вышло, что там, на моей Земле, у меня никого, кроме дальних родственников, не осталось. Что я им напишу? И зачем? Разве что написать Андрею. Предложить ему занять пока мой дом под зоопарк, а заодно и последить за ним. Уверен, он обязатель­но согласится. Правда, у него нет ключа от дома, но это не столь неразрешимая проблема. Только что же ему написать, как объяснить, где я? Несколь­ко раз я начинал писать, потом проводил ручкой назад, стирая написанное. В итоге, после долгих и мучительных раздумий, я так и не решился сооб­щить, где я нахожусь, и ограничился туманными обтекаемыми фразами. В последних строках попро­сил его поставить в подвал ящик сгущенки и поста­раться не удивляться, если в доме будет происхо­дить что-нибудь странное. Немного подумав, стер эти строки. Потом приписал снова. Быстро попро­щался, сложил листок и сунул его в конверт. За­клеивался конверт очень просто: надо было просто провести пальцами по распечатанному краю. Чтобы открыть его, достаточно было провести пальцами в обратную сторону. Я не боялся, что кто-то про­читает письмо — в конце концов, кому это нужно? Написал адрес, получилось очень красиво—акку­ратные черные буквы на белом фоне.

Мое внимание привлекла марка. Точнее, не­большое изображение в верхнем правом углу кон­верта, там, где у нас обычно наклеивают марку. Изображение представляло собой стилизованный знак бесконечности — положенную на бок вось­мерку. Знак был очень красив и необычен, слегка мерцал и переливался. Я подумал о том, что это даже плохо: там, на Земле, кто-нибудь может об­ратить на него внимание. Впрочем, сваргам виднее. Обещали доставить — значит, доставят. Обратного адреса я не написал.

Спать я лег очень поздно и еще долго лежал, вслушиваясь в доносящиеся с улицы звуки. Да, здесь хорошо. Но дома все равно лучше...

А потом был новый день, за ним еще один, и еще. Я втягивался в новую для меня жизнь, знако­мился со своей предстоящей работой. Там, в мире даотов, мне предстояло быть знахарем, у сваргов это было очень распространенным прикрытием. Правда, когда мне предложили этот вариант, я едва не рассмеялся: да какой же из меня знахарь? Я в технике разбираюсь, в электронике всякой. А зна­харство...

Впрочем, мои сомнения оказались напрасны. Для начала мне дали просмотреть запись о ме­тодах целительства, — как обычно, запоминание информации было поразительным. Удивительное чувство: только что ты не знал ничего, прошло не­сколько часов — и ты вдруг понимаешь, что знаешь

о целительстве очень многое. Знаешь названия и свойства неведомых тебе еще утром трав, знаешь, как приготовить целебные отвары и настои даже из самых ядовитых растений. Еще можно было ле­чить минералами, заговоренной водой — мне объ­яснили, что чуть позже я пройду курс прикладного волшебства. Наконец, последним этапом, который я , встретил не без содрогания, стало вживление мне в ладони крошечных, напоминающих сплющенную спичечную головку, микроволновых генераторов. Насколько я смог понять, каждый такой генератор представлял собой очень сложный прибор, питаю­щийся от тепла руки. Я знал, что и у нас на Земле целители лечат руками, но в данном случае сход­ство было только внешним. Генераторы позволяли за десяток сеансов справиться с самым тяжелым заболеванием. Обычно они «спали» и включались в работу только при соответствующем напряжении рук, специфическом для целительской деятельно­сти. Вживление проводили с помощью специально­го аппарата, я не ощутил никакой боли. И даже не нашел потом следов операции.

— Ты сможешь лечить и себя, — сказал мне Руди, вживлявший генераторы специалист. — Если где болит, просто приложи руку и думай о том, что идет процесс восстановления. Чем лучше сможешь это представить, тем лучше будет результат. Точно так же можно унять кровь, заживить рану, снять боль. Это просто, ты быстро научишься.

— У вас у всех такие штуки? — Я с сомнением взглянул на свои ладони.

— Нет, — покачал головой Руди. — Только у тех, кому это нужно.

Вот так и получилось, что к концу дня я уже чувствовал себя настоящим докой в области це- лительства. Причем это не была голая теория, я ощущал у себя необходимые навыки — так, слов­но занимался этим делом многие годы.

Потом пришла очередь волшебства. Я горел же­ланием прослушать этот спецкурс и был слегка ра­зочарован, когда он закончился. Нет, я узнал очень многое, в моей памяти отложились слова заговоров и заклинаний, я по праву мог назвать себя дипло­мированным волшебником. Только вот на практи­ке я пока не умел ничего, аппарат не мог привить мне, как в случае с целительством, нужные навы­ки. Здесь дело касалось манипулирования энерге­тическими потоками, а этому нужно было долго и упорно учиться. Теоретически я теперь знал все: как навести и снять порчу, как управлять пого­дой, как стать невидимым для врагов или приго­товить волшебные порошки и снадобья. Знал, как создать временной сдвиг и спрятать в нем дом, как сделать сотни добрых чудес и еще больше разно­го рода мелких пакостей. Только вот на практике у меня пока ничего не получалось. Мне объясни­ли, что собственно знания в данном случае ничего не решают, все упирается в особенности конкрет­ного человека. Не было пока у меня нужной силы, не умел я контролировать свою энергию — и уж тем более чужую. Как мне объяснили, чему-то я со временем научусь, но большая часть почерпнутых знаний так и останется для меня простой, ничего не значащей информацией.

Я провел в мире сваргов три недели. Альварос к этому времени уже вернулся домой, мы прово­дили его до самой Двери. Пару дней назад Ив со­общил, что бригада строителей помогла Альваросу возвести новый дом, с их техникой это не состав­ляло труда. Алина собиралась в ближайшее время навестить деда, я заметил, что она все же тоскует по своему миру. Да и как иначе-

Затем настала очередь Ива. Перед отправкой ему слегка изменили внешность: подправили не­понятными мне методами черты лица, вырастили с

помощью специального аппарата клочковатую бо­роду и густые обвислые усы. Напоследок ему что- то сделали с голосовыми связками, отчего тембр голоса совершенно изменился. За неделю до от­правки Ив начал работать над руками — они ста­ли грубыми и мозолистыми, с грязными кривыми ногтями. Все эти ухищрения совершенно измени­ли его облик, я не сомневался в том, что Ива ни­кто не узнает. 

Ив ушел, вместе с ним ушла и Алина — наве- - стить деда. Я остался один, это было очень непри­ятное чувство. Да, у меня уже появились новые друзья, я даже несколько раз встречался с рыжей девицей из медицинского центра. Впрочем, наш краткий роман не получил какого-то продолже­ния — я просто не был готов потерять свою свобо­ду, к тому же все еще надеялся вернуться домой. Тем не менее, мы все равно остались друзьями.

А потом пришло мое время. Я и боялся этого момента, и с нетерпением ждал его. Специалисты Отдела поработали и над моим имиджем: удалили со щеки заметную родинку, вырастили бороду и усы. Борода и впрямь получилась неплохой — от­лично поработали, что тут скажешь. Изменили мне и голос. Оказалось, что вернуть его в норму очень просто, для этого достаточно пару минут подышать горячим паром. Скажу честно, мой новый голос по­началу пугал меня, но потом мне дали прослушать его запись. Оказалось не так уж и плохо, голос был мягким и приятным. В целом к моменту отправки я и в самом деле стал походить на знахаря.

Пышных проводов здесь не любили: в конце концов, это была всего лишь работа. Мне пожелали успеха, рыжая Элла даже чмокнула меня в щеку и заявила, чтобы я обязательно заглянул к ней по возвращении. Я не был против. Пожелав всем успе­ха, я подхватил мешок с целительскими аксессу­арами и спустился к посадочной площадке. Найдя