Страница 20 из 32
Впервые за день Энрике расслабился и почувствовал истому во всем теле. Сегодня он поставил печать качества на своем долгом пути восхождения от уличного безродного мальчишки до немыслимой вершины. И он знал, как отпразднует свою победу.
Он закрыл глаза, воображая, с каким наслаждением будет обнимать сидящую рядом женщину сегодня ночью.
— Что все это значит, где мы? — резко спросила Филиппа.
— В порту, — ответил Энрике.
— Где?
— В порту, здесь мы сядем на яхту.
— На яхту?
Энрике косо посмотрел на нее. И что она так беспокоится? — подумал он.
Филиппа смотрела в окно широко распахнутыми глазами. По пути она не обращала внимания на дорогу, отвлекаясь от происходящего мечтами о том, как они с Джейн заживут в самом скором будущем. И теперь вместо центра Валенсии, где она завтра утром легко могла бы взять такси до аэропорта, машина остановилась на набережной рядом с огромной светящейся яхтой.
Шофер распахнул перед ней дверцу и отступил назад, давая дорогу. Филиппа вышла, с трудом управляя затекшими ногами, и огляделась.
Размеры белоснежного судна поразили ее. Казалось, это не яхта, а настоящий океанский Лайнер. Широкие сходни гостеприимно ждали гостей.
— Пойдем.
Энрике взял ее под руку.
— Я не хочу никуда подниматься. Почему мы сюда приехали?
Губы Энрике сжались. Неужели старик не удосужился сказать внучке о своем последнем приобретении?
— Это новая игрушка твоего деда. Он дал ее нам напрокат на весь медовый месяц.
— Я думала, мы проведем ночь в Валенсии, — сказала она упавшим голосом.
— Зачем? — возразил Энрике. — Мы можем прямо сейчас выйти в море.
Лицо Филиппы окаменело. Видя, что она не проявляет даже поверхностного интереса к яхте, Энрике решительно подтолкнул ее к трапу. Он не желал слушать никаких возражений со стороны молодой жены.
Она слегка покачнулась, и Энрике мгновенно подхватил ее на руки, победно улыбнувшись.
— Я перенесу тебя через порог, — усмехнулся он, глядя в ее лицо, и быстро поднялся по ступенькам.
Филиппе ничего не оставалось, кроме как подчиниться обстоятельствам. Энрике поставил ее на палубу и что-то сказал по-испански человеку, стоявшему рядом.
Филиппа сразу же одернула кофточку и попыталась привести чувства в порядок.
— Дорогая Филиппа, позволь представить тебе капитана Педроса, — спокойно сказал Энрике.
Филиппа с любопытством посмотрела на высокого мужчину средних лет в белоснежной форме с золотыми нашивками и шкиперской бородкой.
— Добро пожаловать на борт, сеньора Сантос. Надеюсь, путешествие вам понравится.
— Спасибо, — промурлыкала она незнакомым самой себе голосом и подумала: вряд ли прогулка будет приятной.
Скорее бы она закончилась.
— Если вы готовы, я отдам приказ к отбытию.
— Спасибо, — ответил Энрике и протянул руку Филиппе. — Давай осмотримся.
Его пальцы крепко сжали ее руку, и она покорно последовала за ним.
Ей надо было поскорее привести мысли в порядок. Как опрометчиво она предположила, что проведет эту ночь в Валенсии! Вместо этого они оказались на роскошной яхте! Ну что ж? Какая разница, где закончится ее нелепое замужество, здесь или где-нибудь еще! Она поставит точку еще до завтрашнего утра.
Несмотря на намерение оставаться равнодушной, глаза Филиппы непроизвольно расширились от изумления, когда они осматривали яхту. Внутреннее убранство не поддавалось описанию. Кругом, куда бы ни упал взгляд, она видела бархат, шелк, панели из ценнейших пород дерева, кожаную обивку, золотые канделябры, роскошные восточные ковры на полу, необычные украшения на стенах.
Сколько же может стоить все это великолепие — ошеломленно подумала она, — не говоря уже о стоимости самой яхты?!
По мере того как любезный капитан продолжал демонстрировать им все новые достоинства, настроение Филиппы опускалось все ниже.
Как Энрике назвал яхту? Последняя игрушка Диего Авельяноса?..
Они стояли на верхней палубе, и она с тоской смотрела на удаляющийся берег, на мощные волны, рассекаемые носом судна. Судно полным курсом шло в открытое море.
Тем временем Энрике внимательно изучал ее лицо в ореоле развевающихся от ветра волос. Оно было бесстрастно и не выражало никаких эмоций.
Какой же испорченной надо быть! — с досадой подумал он. Стоит на роскошной яхте, построенной по последнему слову техники, и не испытывает ни малейшей радости!
Он мысленно вернулся к босоногим дням своего детства, когда никто не заботился о нем. Своим трудом ему удалось достичь немыслимых высот — стать президентом крупнейшей компании в Европе. А теперь вот он женился на внучке самого Диего Авельяноса.
Что ж... надо продолжать начатое...
8
Шампанское пенилось в бокале Филиппы, издавая слабое шипение. Она отпила глоток. Энрике сделал то же самое, сидя напротив нее за длинным столом из черного дерева, инкрустированного золотом. От букетов из лилий, украшавших обеденный зал, исходил круживший голову тончайший аромат. Четыре стюарда в униформе стояли навытяжку вдоль стола, готовые в любое мгновение выполнить малейшее желание молодоженов.
И только ровный приглушенный звук мотора где-то глубоко под ними указывал на то, что они действительно находятся на борту судна. Окна комнаты были занавешены черным бархатом с вытканными золотом вензелями, как и на толстом шерстяном ковре под ногами Филиппы.
Она сосредоточилась на еде, такой же дорогой, как и все вокруг.
— У тебя есть еще какие-нибудь пожелания? — прервал гнетущее молчание Энрике.
— Нет, спасибо. Я уже сыта, — ответила Филиппа более скованным голосом, чем хотелось бы.
Ей очень трудно было держаться непосредственно и оживленно, так как все тело, казалось, стянуто в тугой морской узел от внутреннего напряжения.
Надо сказать ему обо всем. Прямо сейчас. И положить конец ужасному фарсу. А потом пойти спать. Одной. И пусть яхта поворачивает к берегу.
Она жалела, что до сих пор не решилась на разговор. Зря она не остановила его раньше, перед тем как он, извинившись и сославшись на то, что ему надо отдать какие-то распоряжения, удалился, оставив ее одну. Долгое время она гуляла по палубе, пока не появился стюард, вежливо спросивший, когда начинать сервировать стол к ужину. Филиппе ничего не оставалось, как отдать необходимые распоряжения.
Боже, я, кажется, уже вхожу в роль послушной испанской жены! — подумала она. Начинаю почтительно относиться к мужу.
К мужу... Слова эхом прокатились в ее сознании. Наверное, я просто пребываю в шоке, продолжала размышлять Филиппа, механически поднося вилку ко рту. Неужели можно в здравом уме представить такую ситуацию? Я сосредоточилась на деньгах, а все остальное выбросила из головы. Но вот нелепая история стала реальностью. Я вышла замуж за Энрике Сантоса, который сейчас сидит напротив меня, и до сих пор не решаюсь сказать ему правду.
Тогда скажи ее прямо сейчас!
Надо отослать команду, а потом просто открыть рот и произнести: «Я уезжаю завтра утром».
Вместо этого ее ум переключился на другие наблюдения.
Интересно, что думают эти матросы про новоиспеченных молодоженов, ужинающих в полном молчании как ледяные истуканы? Думают ли они о чем-нибудь вообще? И какое мне до них дело? А вообще-то, люди ли они? У них такое каменное выражение лиц, что можно подумать, что это роботы. Она с трудом удержалась от нервного смешка и постаралась быстро переключить внимание. В ее поле зрения попал интерьер комнаты.
Что за умник декорировал этот зал? Найти бы его и расстрелять, зло подумала она. Ухлопать столько денег, чтобы получить такой отвратительный результат! Это просто преступление! Решительно все вокруг ей не нравилось.
Энрике наблюдал через стол, как пренебрежительно скользит ее взгляд по комнате.
Она что, выискивает вокруг недостатки, считает, что здесь недостаточно роскошная обстановка для ее персоны? — с неприязнью подумал он. Даже есть перестала.