Куда приводят мечты?

Мои губы вновь и вновь проделывали путь вниз по ее щеке, на шею, все ближе к соблазнительно упругой груди, когда я услышал ее, прерываемый глубокими вдохами, голос:

— Уверена, что Хейл не приносила тебе и половины того удовольствия, которое дарю тебе я.

Я резко оторвал свои губы от ее тела и, надавив на ее плечо, жестко придавил к стене:

— Ты и представить себе не можешь, кто такая Розали Хейл, — рычал я. — Поэтому впредь держи свой язычок за своими зубами между поцелуями.

Я видел, как ее лицо скривилось от нахлынувшей волны ярости и ненависти, когда, отпустив ее, я начал застегивать брюки и рубашку и выходить из ее квартиры.

— Куда ты? — сдавленно прохрипела она вслед.

— Тебя это не касается, — не оборачиваясь, прорычал я, и хлопнул за собой дверью.

Эшли была мне больше не нужна. Никто из моих девиц на ночь не смел сравнивать себя с Рози. Никто и никогда…

POV Rosalie

Я проснулась посреди ночи. Малыш снова толкнулся. Это было удивительное чувство, словно кто-то родной и очень близкий дергает тебя с требованием обратить на него внимание.

Спать больше не хотелось. Хотелось пить. Я уже привыкла прислушиваться к своему организму и выполнять все его требования. Так было лучше.

Путешествие на кухню уже было событием: живот был уже довольно-таки большим и иногда мешал. Эмметта это раздражало, а меня ничуть. Это был наш малыш, как на него можно злиться?

Вот только Эмметт злился постоянно. Он ничего не говорил, но я ловила раздражение в его глазах. Нет, он был заботлив, внимателен… Жаль лишь, что не всегда эти чувства были искренними.

Мне было прекрасно известно, что он не был святым. Его бесило мое положение, бесила невозможность секса между нами… А я… Я любила его. Он был рядом, и это делало меня самой счастливой на свете.

Иногда Эмметт не ночевал дома. Мы спали в разных комнатах. Он — в своей, я — в гостевой. Я обычно вставала, когда малыш начинал толкаться… и проходила мимо его комнаты.

Я не была дурой и понимала, что Эмметт развлекается на очередной вечеринке. Теперь он делал это редко, но грандиозно. Мне долго приходилось его реанимировать после похмелья. Он был ворчливым и злым после очередного загула. Мне же оставалось это терпеть. Сейчас я в полной мере осознала свою беспомощность. Документы из университета я забрала с правом восстановления, а Эмметт продолжал учиться. Это была моя просьба. Я по-прежнему хотела, чтобы Эмметт жил полной жизнью, вот только моя и его полная жизнь отличались. Я взяла на себя все заботы по дому — готовила, стирала, убирала по мере возможности. Периодически я находила рубашки Эмметта, измазанные в помаде. Я надеялась, что мне просто кажется, что Эмметт лишь помогал какой-то девушке. Это происходило нечасто, и я успокаивалась…

Вот и сейчас я прошла мимо его комнаты. Эмма не было. Снова… Я знала, что это значит — злость и раздражение завтра… А может и очередное благородное спасение девушки.

Я всхлипнула. Мне стало так одиноко. Сейчас хотелось, чтобы он обнял меня и нежно поцеловал в лоб. Но его не было… Я дошла до его кровати и забралась на нее, зарываясь носом в одеяло. Оно хранило его запах. Это единственное, что у меня оставалось…

Там я и заснула…

— Вы готовы? — Дэн просунул голову в дверь и уставился на меня. — Рози, ты такая красавица! — восхищенно воскликнул он.

Я смущенно покраснела. Красавицей меня мог назвать лишь Дэн, ну и Алекси. Я была накрашена ее умелой рукой, она же укладывала мне волосы, платье помогала одевать мне тоже она… Я вновь ничего не умела, вновь все сыпалось у меня из рук. Я боялась сегодняшнего дня.

Свадьба.

Я не знала, хочу ли я этого, но отвергнуть предложение Эмметта я не могла. Свадьбу было решено сделать маленькой и скромной. Гостей можно было пересчитать по пальцам — Дэн, Алексис, чета Монтгомери: вот и все. Моих родителей я видеть не хотела, такая же ситуация была с Эмметтом. День рождения новой ячейки общества…

Я подняла накрашенные глаза.

Брюнетка с изумительно красивой прической и идеальным лицом. Огромный живот, который не скрыть никаким платьем… и подвенечное платье с белыми балетками…

И жених, втайне ненавидящий будущего ребенка… да и жену. Он словно винил меня в том, что женится. Нет, Эмметт не проронил ни слова об этом, однако он стал более равнодушным, чаще стал уходить на ночь и приходить утром.

Я не знала, что мне делать. Свадьба была нужна, наш малыш должен иметь полноценную семью… Вот только Эмметту эта семья была не нужна.

Я закрыла глаза. Как же я устала…

— Рози, пора… — тихий голос подруги.

Я лишь кивнула. К чему слова? Мы должны сделать это.

— Миссис и мистер МакКарти, поздравляю вас!

Я киваю и выдавливаю из себя улыбку. Эмметт не делает даже этого.

Пара подписей — и мы семья…

Официально. Что-то подсказывало мне, что сейчас я подписала приговор нашим отношениям. Эмметт не хотел этого, а я молчала. Я лишь сделала свадьбу максимально дешевой: взятое напрокат платье, простые кольца, никакой вечеринки и свадебного торта. Просто две подписи. Формальность.

Вот чем стали наши отношения — простой формальностью…

Я вышла за дверь кабинета регистратора. Алексис и Монтгомери радостно переговаривались, обсуждая что-то. Эмметт смотрел на меня тяжелым взглядом, а я прятала глаза.

— Горько! — вдруг разнеслось по коридору… Наши гости стояли и кричали это простое слово, а мы… Мы смотрели друг на друга. Я страшно боялась показаться смешной, когда потянусь к нему, а он лишь отстранится. Именно так он поступал в последнее время. Внезапно моего подбородка коснулись его пальцы, а следом я почувствовала его губы на своих.

Мягкий, короткий поцелуй… Поцелуй моего мужа.

Я робко подняла глаза на Эмметта. Он смотрел на меня так, словно пытался понять что-то.

— Мы поедем, — его спокойный и холодный голос. — Роуз устала.

Я покорно пошла за ним, оставляя удивленных гостей.

Теперь он имеет право говорить за меня… Сегодня Розали Лиллиан Хейл перестала существовать…

Глава 11. Земная любовь

POV Rosalie

Тишина. То, что происходило между мной и Эмметтом после свадьбы, пугало. Мы почти все время молчали. Общение заключалось в обмене обычными любезностями: "Доброе утро!", "Спасибо!", "Передай соль", "Буду после семи" и прочим… Я крайне тяготилась этим. Мне было невыносимо, иногда мне даже казалось, что я схожу с ума.

Я постоянно звонила Алекси и просила побыть со мной. Сил держать все в себе не было. Она приходила, и я начинала плакать, не думая ни о чем, просто выплакивая всю свою боль. Подруга уже ни о чем не спрашивала, только обнимала и нежно, успокаивающе поглаживала мою спину. Алексис явно чувствовала себя виноватой, но я так не считала.

Это моя семья. Все в ней зависит лишь от меня. Если мы несчастны, значит это моя вина, значит я недостаточно забочусь о своем муже, недостаточно люблю его… Но я так устала.

Складывалось впечатление, что Эмметт не хочет попробовать быть настоящей семьей. Он приходил, ел, спал и уходил. Раньше мы могли сидеть, обнявшись. Просто помолчать… Это происходило нечасто, но все же было. Теперь он вел себя так, будто меня не существует.

Я сжималась от боли и с трудом передвигалась по дому. Сейчас мне было сложно что-то делать. Через неделю я должна была рожать. Но надо было чем-то заниматься, чтобы не умереть со скуки. Я по-прежнему стирала, убирала, готовила, вот только теперь мне давалось это с огромным трудом. Мне было сложно наклоняться, чтобы вытащить любимые Эмметтом пирожки, сложно тянуться, чтобы достать до антресоли шкафа. Но помочь мне было некому. В квартире были лишь я, мой неродившийся малыш и лекарства, количество которых к концу беременности лишь утроилось.