Чудес не бывает?

— Я хочу сказать вам спасибо за Майкла. — Сью не очень-то любила долгие предисловия. — Он рассказал, что вы уговорили мисс... Скраббл...

— Скриббл, — мягко поправил ее Джеффри.

— О да, простите, — немного смутившись, улыбнулась Сью. Холодные серые глаза Джеффри смотрели на нее с таким пристальным вниманием, что Сью стало не по себе. — Я не так хорошо знаю учителей, как должна была бы. Так вот, он рассказал мне о том, что вы помогли ему и Фредди Логеру.

— Ничего особенного я не сделал. — Рэндом улыбнулся, и его серые глаза снова ожили и потеплели. — Знаете, Сьюлен... Можно я буду называть вас по имени?

Сью кивнула, подумав о том, что разница в возрасте между ними уже не кажется ей такой заметной, какой показалась при первом знакомстве.

— Так вот, Сьюлен, если уж на то пошло, я в какой-то степени поставил над вашим сыном... эксперимент. Если Майкл и его друг действительно увлекутся театром и это спасет нашу школу от разрушений, я получу бесценный опыт. А если нет... что ж, значит, я ошибался. Как сказал ваш сын, все ошибаются, даже великий Шекспир, даже герои его трагедий.

— Иногда он пугает меня своей серьезностью, — призналась Сью, — Майк может задать такой вопрос, на который даже мне, уже не молодой женщине, сложно ответить.

— Не молодой? — усмехнулся Джеффри. — Вы молоды и... — Он осекся. — Вы еще молоды, Сьюлен. Рано записывать себя в старушки. Даже я, как выяснилось, еще не записал себя в старики, — немного помолчав, добавил он.

— Еще раз спасибо, Джеффри, — сказала Сьюлен и поднялась со стула. — Не обещаю, что Майкл оправдает ваши ожидания, но постараюсь ему помочь.

— Только не давите на него, — предупредил ее Джеффри. — Он не должен думать, что вы возлагаете на него огромные надежды. На детей это производит гнетущее впечатление.

— Гнетущее? — переспросила Сью и задумалась. Кажется, что-то подобное она уже слышала от Дюка. Разумеется, от прежнего Дюка.

— Я неудачно выразился?

— Нет, все в порядке. Просто кое-что всплыло в памяти. До свидания, Джеффри.

— До свидания, Сьюлен. — По его не слишком уверенному взгляду Сью догадалась, что он хотел сказать ей что-то еще, но решил промолчать.

Она вышла из кабинета Рэндома и услышала знакомый смех, мгновенно разнесшийся в тишине школьного коридора. Громкий, самоуверенный и неприятный. Впрочем, последнее определение, как Сью поняла чуть позже, было субъективным. Смех определенно принадлежал ее мужу.

Сью застыла на ступеньках. Ей не хотелось встречаться с Дюком, чтобы не вызвать лишних расспросов.

Смех Дюка стих, и до Сью донесся щебет женского голоска. Кто-то поздравлял ее благоверного с «первой и не последней победой».

— Предлагаю скромно отметить это событие, — услышала Сью голос Дюка. — Конечно, после окончания рабочего дня.

— Мне нравится ваше предложение, — снова защебетал голос незнакомки. — Куда отправимся?

— Я знаю одно симпатичное местечко...

Голоса приближались, и Сью подумала, что сойдет с ума, если сейчас встретится с Дюком и его щебечущей подружкой. Злость и обида мешались со страхом быть застигнутой врасплох именно сейчас, в такой скользкой, нелепой ситуации.

Было уже слишком поздно бежать по лестнице вверх или вниз, и Сью решила остаться на месте в надежде, что парочка спустится и не заметит ее.

Ей повезло. Муж и мисс Куинси — Сью сразу же узнала эту эффектную дамочку, «всего лишь коллегу», — были настолько увлечены друг другом, что не обратили внимания на женщину, застывшую над пролетом широкой лестничной клетки. Пока они спускались вниз, мисс Куинси весело щебетала о том, как они с Дюком будут готовиться к конкурсу «Учитель года».

Господи, а я ведь ничего не знаю о конкурсе, мелькнуло у Сью, и она почувствовала укол вины. Но вовсе не перед новым Дюком, который отправляется ужинать со своей «всего лишь коллегой», а перед тем Дюком, который вернулся в школу ради нее и которому она ни разу не удосужилась задать вопрос: «Каково тебе, Дюк? Каково тебе после той истории?».

Удивительно, но Сью не чувствовала ревности. Скорее глубокое разочарование. Она была совершенно равнодушна к этому чужому Дюку, который мог принадлежать кому угодно, даже мисс Куинси, если ему так хочется.

Сью и сама не могла разобраться толком в своих ощущениях. На нее накатили усталость и безразличие ко всему. Даже к сделке, которая обеспечивала ей отпуск. Даже к отпуску, о котором они мечтали с Дюком.

За спиной Сью услышала шаги. Она выпрямила спину, которая согнулась сама собой, словно на нее положили тяжелый мешок.

— Вы еще не ушли, Сьюлен?

— Я... я... — пробормотала Сью и окончательно растерялась. — Нет, еще не ушла.

— Сьюлен, вы в порядке?

Джеффри Рэндом спустился на несколько ступенек, встал перед Сьюлен и заглянул в ее глаза.

— Да, то есть... нет... — Сью опустила голову, но Джеффри протянул руку и осторожно приподнял ее подбородок.

— Нет, вы не в порядке, — сурово констатировал он. — Мне сразу нужно было это сделать.

— Что? — недоуменно посмотрела на него Сью.

— Пригласить вас пообедать... или поужинать. Мне показалось, что вам нужен человек, с которым вы смогли бы поделиться тем, что так вас тревожит.

Сью, всегда ненавидевшая жалость, внезапно почувствовала такой острый приступ жалости к самой себе, что слезы сами хлынули из ее глаз.

Джеффри Рэндом поднялся на одну ступеньку и прижал ее голову к своему плечу. А Сью даже не думала сопротивляться этому благородному порыву.

— Лин, да что с тобой, в конце концов?! — раздраженно поинтересовался Майк у сестры, которая взялась помогать ему на кухне и колошматила по куску мяса так, словно на нем была фотография ее злейшего врага. — Папа всегда говорил, что если ты хочешь поесть мягкого мяса, то и обращаться с ним нужно мягко. Я же велел тебе завернуть его в пленку. И попросил тебя отбить его, а не отколошматить.

Лин швырнула молоток на стол и скрестила руки на груди. Майк тяжело вздохнул: с сестрой явно творилось что-то неладное.

— Лин, ну скажи мне, в чем дело? — серьезно посмотрел на нее Майк.

— Ты не поймешь, — хмуро отозвалась Лин, глядя сквозь холодильник.

— Ладно, я не пойму, — согласился Майк. — Но ты хотя бы выговоришься.

— Спасибо, Майк, но мне не это нужно, — грустно улыбнулась Лин. — Извини, что испортила мясо.

— Ничего, чутье подсказывало мне, что будут жертвы. А кто предупрежден, тот вооружен.

— Ты что, забил мясом весь холодильник?

— Нет, просто купил два куска. В конце концов, его можно заморозить, хотя папа говорил, что нет ничего хуже мороженого мяса в руках неумелого повара.

— А ты многому у него научился, — с уважением посмотрела на брата Лин. — И когда только успел?

Майк пожал плечами и выложил на отбитый кусок мяса смесь разрезанных на четвертинки оливок, обжаренных грибов и лука.

— Мы часто болтали на кухне, а он обычно готовил. Иногда я помогал ему, но чаще смотрел. Знаешь, это было очень интересное зрелище.

— И полезное, — улыбнулась Лин.

— И полезное, — согласился Майк. — Конечно, я не смогу готовить, как он, но кое-что из его книжки мне по силам.

— Майк, знаешь что...

— Что, Лин?

— Ты все еще хочешь, чтобы я помогла тебе разучивать роль в спектакле?

Майк отложил ложку и повернулся к сестре.

— Ты серьезно?

— Серьезнее некуда.

— Только учти, мне досталась роль Тибальта.

— Да хоть Джульетты, — засмеялась Лин. — А это было бы забавно. Майкл Миндселла играет Джульетту!

— Между прочим, — укоризненно покосился на сестру Майк, — во времена Шекспира женские роли исполняли мужчины.

— Ох какие мы умные. И не скажешь, что еще совсем недавно торчали в штрафном за глупую выходку. В общем, можешь рассчитывать на мою помощь, Майк.

— Спасибо, сестричка.

Чтобы не мешать Майку, Лин перебралась в гостиную и села на диван. За окном послышался шум машины. Мама? — предположила Лин, но скоро поняла, что ошиблась. Судя по звуку небрежно сброшенных ботинок, вернулся отец. Теперь он, похоже, считает пешие прогулки напрасной тратой времени.