Страница 38 из 54
Внезапно, Отто Готтлиб осознал, что он человек без страны. Он должен кому-то что-то рассказать. Он просто не знал с кем можно поговорить и что можно сказать, чтобы его не посчитали сумасшедшим.
Клементе вдруг показался маленькой рыбешкой, борящейса с акулой вроде Вайта. Тогда Отто подумал, что только одного человека Вайт ненавидит еще больше трансгенов — Зоркого!
Отто нужно добраться до Зоркого. Они пытались отследить хакера месяцами, и тот раз, когда они его упустили, был единственным, когда они хотя бы увидели его след. Теперь, когда помощь требовалась ему срочно, Отто гадал, как можно связаться с подпольным кибержурналистом. Может быть, с помощью дымовых сигналов?
Может быть ему просто стоит позволить Вайту делать все, что он захочет с Терминал Сити, и держаться от этого подальше. Ведь они всего лишо трансгены…
Просто трансгены.
Эта мысль обожгла Отто. Он вспомнил исторические записи, на которых один расист за другим использовали то же самое оправдание, чтобы прикрыть свою тупость и жестокость. «Они всего лишь негры». «Они всего лишь евреи». «Они всего лишь мексиканцы».
И сейчас эти слова сформировались в его мыслях: Они всего лишь трансгены.
Отто пришел в ужас от этого и подумал о своей жизни, почему он выбрал правительственную службу, и пока он обдумывал то, что сделает, он услышал свои собственные слова: «За свободу и справедливость для каждого».
Он понял, что впервые за всю свою взрослую жизнь он на самом деле понял значение этих слов.
Он убрал пистолет, который лежал у него на коленях, обратно в кобуру и поехал домой, у него была причина жить.
Глава 9. АВАРИЙНЫЕ ПОСАДКИ
Чудачка Синди скучала по Макс.
В Джем Пони похоже всё вернулось на круги своя. Насколько можно было назвать нормальными отношения велокурьеров и Нормала — который оскорбительно подгонял их и унижал — и ни она, ни кто другой похоже не хотел говорить о том, что здесь произошло всего пять дней назад.
Так, словно о взятии заложников никогда не было и речи — хотя контуженый взгляд в глазах каждого свидетельствовал об обратном.
Чудачка Синди не разговаривала с Макс, её лучшей подругой, её сестрой, с тех самых пор как они расстались в субботу вечером; и хотя она эмоционально разряжалась на работе, Синди была на пределе, беспокойство кипело в её животе, как горшок с овощами, забытый на конфорке.
Воскресенье она провела свернувшись колачиком в своей квартире, пытаясь уйти в себя, в поисках убежища во сне; вместо этого она поймала себя на мысленных просмотрах фильма её воспоминаний о Макс.
Куда бы она ни посмотрела, всё вызывало новый град воспоминаний — кухня, диван, стол, за которым они ели — даже чёртова ванна наталкивала на очередной поток эмоций.
Создавалось впечатление, что она поминала свою подругу, и она продолжала твердить себе перестать думать о Макс в прошедшем времени. Макс не умерла… но Синди не могла не добавлять «пока».
А когда Синди смогла уснуть, Терминал Сити вторгся в её сны, осада превращалась в сражение, которое — по мере того как сон становился всё более кошмарным — всегда заканчивалось тем, что Макс лежала без признаков жизни…
Понедельник принёс облегчение. Джем Пони конечно хранил воспоминания о Макс — хорошие и плохие — но находиться рядом со Скетчи и остальными казалось лучше, чем быть дома одной.
Дырки от пуль всё ещё портили внешний вид, а лента, обозначающая место преступления, свисала с двери как уродливая декорация, продолжающая висеть на следующий день после выпускного. Войдя, Чудачка Синди прошла мимо того места, где погибла Сиси — пол в том месте был выдраен — и побрела туда, где в наскоро сооружённой зоне отдыха собрались курьеры. Нормал стоял перед группой, пюпитр зажат в обоих руках, словно спасательный круг, за который он цеплялся.
— Проходите, мисс, — сказал Нормал. — Приходите, когда вам заблагорассудится. У нас ведь здесь свободный график работы.
Несколько курьеров сидели на стоящих тут и там стульях, большинство стояло, их глаза перебегали от Чудачки Синди к Нормалу и обратно.
Хотя его слова несли в себе обычный сарказм, тон Нормала таковым не был, и она слегка утешилась фактом того, что даже у Нормала — который видел себя образцом стойкости — спокойствия осталось не много.
Она шагнула к Скетчи и тихо встала рядом, всё что она ответила боссу, было еле слышимым, — Как угодно.
Нормал моргнул — видимо отметив её атипичное отсутствие ума — и продолжил с того, на чём остановился.
— Как я говорил, полиция закончила своё расследование и сообщила, что мы снова можем открыться. Итак, сегодня мы стартуем — начинаем заново.
Они все смотрели на него, неживые взгляды, ничего не говоря. Типичная для Нормала идея зажигательной речи, много слов и мало стимула. Игнорируя их равнодушие, он продолжил.
— Похоже нам некоторое время предстоит работать в слегка урезаном составе, — сказал он, заглянув в свой пюпитр, — поэтому будут сверхурочные, для тех, кто пожелает — ничего обязательного.
Они посмотрели друг на друга в замешательстве. Слова «обязательный» и «сверхурочные» всегда произносились Нормалом как одно целое сложносочинённое слово. Слышать от него, что сверхурочные не обязательны, было всё-равно, что вскользь услышать от попа, что контроль за рождаемостью обошёл его стороной.
Объявление казалось вызвало массовый шок среди курьеров. Они не ответили ни «Хорошо!», ни «Ага!» — все они просто безмолвно уставились на их босса.
— Это должно быть добрый близнец, — тихо сказал Скетчи стоящей рядом с ним Синди.
Синди могла бы посмеяться над этм, если бы предположение, что настоящего Нормала похитили не казалось ей разумным.
— Я на всякий случай проверю подвал, — прошептала она.
— Как бы то ни было, — говорил Нормал, — лучший способ держаться подальше от вредных мыслей — это усердно работать. Выполняйте и мы все вместе пройдём через всё это.
С этим на удивление человечным комментарием от их обычно тугозадым боссом, жизнь начала своё каждодневное движение.
Сейчас, в среду, жизнь в Джем Пони устаканилась, как если бы события прошлой недели не были ни чем большим нежели дурным сном. Стоя в одиночестве у шкафчиков, Чудачка Синди — в чёрных брюках, серой водолазке, и оранжевом стеганом жилете — смотрела на шкафчик Макс. Ее взгляд задержался всего на несколько секунд, прежде чем ей пришлось отвести взгляд.
Она чувствовала, что она словно предаёт свою подругу — и, в некотором роде, что её подруга тоже слегка ей изменяет. Идея была в том, что Чудачка Синди должна была работать для Макс и огороженых трансгенов здесь снаружи… но приказов из штаб-квартиры Терминал Сити не поступало.
Подошёл Скетчи, протянул ей бумажный стаканчик с кофе и наградил широкой натянутой улыбкой. Одетый в свои обычные джинсы и футболку, издали он казался в порядке, но при ближайшем рассмотрении обнаруживались красные глаза, его русые локоны патлами свисали на лицо, словно он не расчёсывал их с тех пор как оставил Терминал Сити.
— Слышала что-нибудь от неё? — тихо спросил он.
Чудачка Синди покачала головой.
— А ты?
Фальшивая улыбка исчезла.
— Нет.
Она отсалютовала ему кофе.
— И чем я это заслужила?
— Ни чем, просто… Ты выглядела слегка одинокой.
— Я выгляжу настолько одинокой, что нуждаюсь в компании такого идиота как ты?
Он подумал над этим и сказал, — Ага.
И Чудачка Синди сделала то, чего не делала много дней: она засмеялась.
— Я тоже скучаю по ней, — сказал Скетчи. — Чёрт, хотелось бы получить от неё весточку — мы вроде как должны быть здесь, на этой стороне забора, помогать…
— Я знаю. Я боюсь, что Макс возможно просто хотела выставить нас оттуда, чтобы защитить наши задницы. Я имею ввиду, мы не могли долго торчать неподалёку от этого токсичного дерьма — Чудачка Синди не хочет, чтобы у неё выросли лишние глаза или что-то ещё.