Сумерки светлого леса

Стрелы, улетевшие со сбитой куэлянкой траектории, зазвенели по толстым стеклам окна, выпали смертоносным дождем на мягкий ковер.

- Осторожно! Они могут быть отравлены! - закричала пришедшая в себя Бини, распознав в крошечных стрелках эльфийскую работу, - ни в кого не попало?

- Вроде нет… - ошарашенно ощупывая себя руками, буркнула Варена, - а с чего это он?!

- Да, нет, это вовсе не он, - осторожно вынимая из локонов Лародель запутавшуюся там стрелку, задумчиво пробормотала королева, - кажется, теперь я начинаю понимать, зачем им так спешно потребовался Дельри-о-тиль.

Вернувшийся в свое тело король метнулся к жене, подхватил на руки, крепко притиснул к груди. Только теперь инлин осознал в полной мере, как близко проскользнула леденящая душу тень непоправимого. Еще миг назад он стоял на краю пропасти, в которую мог рухнуть для него весь мир. И, заглянув в глаза несбывшегося, Айтерис перепугался просто до судорог, впервые за прожитые века до конца осознав, насколько хрупки эти вещи, человеческое счастье да и сама жизнь.

- Айтер, все обошлось, отпусти уже меня, - нежно шепнул королю на ухо любимый голос, - нужно кое-что проверить.

- Маги проверят, - буркнул он, но все же нехотя поставил женщину на пол.

И только тут заметил в её руке стрелку, которую она держала осторожно, точно ядовитую змею. Да, по сути, они и были змеями, брошенными в них безжалостной рукой неведомых врагов.

- Гейд, - король резко обернулся назад и обнаружил, что главный маг вместе с Астрой уже обшаривают неподвижные тела напавших, а все остальные, вооружившись салфетками и вилками, собирают по комнате стрелы.

И складывают их на большое блюдо из-под хлеба, специально для этой цели поставленное посреди комнаты. Дисси добавила к найденному арсеналу свою добычу и решительно направилась к магам. Постояла рядом, присела, повернула к себе лицом повязанную зеленой тканью голову лучника.

- Как они? - спросила магов с неожиданной болью в голосе.

- Этот придет в себя к завтрашнему дню, а тот очень плох. Постараемся вытащить, - не отрываясь от работы, буркнула Астра, - но им и так сильно повезло, Ули могла и убить.

- Я и хотела, - ничуть не смутилась Анжийту, - да на них магическая защита стоит, неужели не чувствуете?

- Вот она, - пренебрежительно фыркнула магиня, подняв повыше два плетенных из трав амулета, - очень примитивная защита.

- Хорошо, хоть такая была, - опускаясь в кресло, тяжело вздохнула королева.

- Дисси, ты что, жалеешь их? - неверяще уставилась на сестру Варена, - они ведь нас чуть не поубивали!

- Не думаю, что они хотели убить… - знахарка скорее размышляла вслух, чем отвечала ей, - но пусть маги проверят, чем смазаны стрелы. Я опознать не могу, совершенно незнакомый запах.

- Идем, - потянул её к себе первый, успевший за эти минуты прийти в себя и отдать необходимые распоряжения.

Впрочем, сыновьям они и не понадобились. Женщин спешно уводили в другое помещение из так внезапно ставшей опасной столовой, возле того места, которое выбрал для портала неведомый враг, дежурили Рьялдрис с Кайтом. А вызванные неслышным свистом маги и воины уже спешили им на помощь.

- Что случилось?! - лицо ворвавшегося в зал Дьерджеса исказила непередаваемая смесь недоверия и раскаянья.

До самой последней секунды старший принц надеялся, что это просто шутка отца, своего рода наказание за всё, что произошло сегодня утром в столовой. И не имеет значения, что отец никогда раньше не позволял себе таких шуток. Он много чего себе не позволял в последние пятьсот лет. Да они и успели напрочь позабыть за эти тяжелые века лишений и забот, как он умеет заразительно смеяться, как может всего одной - двумя фразами поднять настроение в невеселый момент.

Однако, столкнувшись у дверей в столовую со спешащими в ту же сторону что и он, магами, и малым гайдом воинов, во главе с командиром крепости, второй сообразил, что на простую шутку это похоже очень мало. А вломившись в зал и не обнаружив в нем ни одной из женщин, кроме не сразу замеченной им Астры, о чем-то спорящей возле диванчика с главным магом, сначала почему-то решил, что совершено похищение. И похищены именно те, кто стал для всех инлинов символом возрождения их народа, героинями, повернувшими беспросветное выживание в чужом мире в сторону безмятежной созидательной жизни.

В которой можно было все, от чего они успели отвыкнуть за долгие века. Можно было строить удобные дома и лучшие художники уже рисовали план города, который решили заложить возле места встречи. Можно было работать на себя, взяв на организацию мастерской свою долю из общих денег, можно было посещать города и поселки королевства. Но самое главное, можно было без опасения за будущее заводить семьи и думать о детях. И многие за эти дни так и сделали, проявляя к вернувшимся из безвременья женщинам непривычное для тех настойчивое внимание.

Правда, оказалось, что далеко не всем инлинкам оно нравится, и уступать своего права самим выбирать себе спутника жизни они вовсе не намерены. И вот тут возникли трудности материального характера. В родном мире женщины всегда имели свое жилье и довольно приличные состояния, право наследования имели только дочери. И никто не считал это несправедливым, построить дом или заработать денег мужчине намного легче. Они и строили и зарабатывали. Получая в подарок любовь и нежность выбравших их подруг. А когда любовь исчезала, жены возвращались в отчий дом, и безбедно жили там, воспитывая дочерей и ухаживая за своей красотой. Разумеется, и в их мире случались исключения из общих правил, но не так уж часто. И инлинки вовсе не были белоручками, они умели и любили готовить, шить, вышивать, вязать и наводить в домах уют и порядок.

Но в этом мире все оказалось по-другому и спасенные женщины через несколько дней после того, как осознали произошедшее, начали впадать в панику. Не из чего было готовить привычные блюда, незнакомые овощи и приправы пахли неправильно, не было не то что изысканных тканей или украшений, а даже самых банальных вещей. Но, что страшнее всего, негде было жить. Не назовешь же домами те жалкие лачуги, которые умудрились построить их соотечественники за целых пятьсот лет.

Вот и обратили самые сообразительные инлинки свои прекрасные глазки на крепость и уже на третий день вовсю штурмовали короля, требуя поселить их в крепости. И первой сотне это удалось, лишь потом спохватившийся Айтерис начал распределять жилые помещения Ирнеин только между теми, у кого были дети или слабое здоровье.

И только тогда поняли новоиспеченные принцы, да и сам король, почему Дисси пожелала свадьбу немедленно, и почти силой подтолкнула к тому же своих сестер. Всего через пару дней такого душевного семейного праздника у них ни за что бы не получилось.

Второй и до сих пор, словно ожившую сказку вспоминает, как неожиданно расцвели необычными цветами стены комендантского особняка, получившего отныне громкое имя королевский дворец. Как бережно выводил на высокое крыльцо бледный от важности возложенного поручения Мартин одну за другой упакованных в белый шелест воздушного шелка невест.

Как он бережно передавал девушек в руки внезапно занервничавшим женихам, словно лишь теперь осознавшим всю знаменательность этого момента. И как потом летели по синеватым плитам двора под нежные переливы незнакомой завораживающей мелодии в свадебном танце четыре счастливые пары. А с темнеющего неба на них дивным дождем медленно падала постепенно тающая в воздухе россыпь мелких прелестных весенних цветов и золотых звезд.

И вот теперь их нет, этих женщин, и нет принцессы, возле которой становится таким неуклюжим и растерянным четвертый, и нет миниатюрной девушки с непривычной еще внешностью, но такими заботливыми и понимающими глазами.

Девушки, которую он умудрился вчера вечером смертельно оскорбить. Совершенно непреднамеренно, между прочим. Откуда он мог знать, что ей вздумается без приглашения зайти вечером в его новые покои?! И что от увиденного там она так разгневается, просто до искр в обычно ласковых глазах?