Найти себя

Надеюсь, извинившись, я смогу спокойно жить"

Присмотрелся внимательнее — черт! А ведь действительно, первая буква каждой строки выписана более ровно и твердо, остальной текст просто приляпан к ним, как яблоки к ежику. Значит, нужно попробовать прочесть первые буквы отдельно. Получилось — камен. Хорошо уже, хоть не абракадабра какая-нибудь.

Ну, и что так может называться? Город? Вещь? И где это искать?

Стоп. Он трижды олух. Что еще было в шкатулке? Тина невольно схватилась за шею, уфф. Вот она, цепочка, и кулон на ней, никуда не делся, оказывается, девушка вместе с ним и купалась.

Вот до чего дожился, опечалился Костик, снимая с себя украшение, уже спокойно ходит с висюлькой на шее, и маленькими серьгами в ушах, моряна велела носить, сказала, камни в них не простые.

Так, что же тут с камнем? Обычный изумруд, хотя и крупный, но довольно блеклого оттенка, по форме напоминает половинку некрупной сливы, разрезанной вдоль. При первой же попытке покрутить, стало ясно, что это тщетно. Камень, крепко зажатый зубчиками незатейливой формы, плотно сидел на плоской платформочке оправы.

Вообще, с первого взгляда создавалось впечатление, что это украшение ювелир делал в самом паршивом настроении. Или в период затяжной бедности, когда остался только кусок серебра, тусклый камень, да тупое зубило.

Вот только в нищих ювелиров Костик никогда не верил. К тому же был уверен, что из последнего камня златых дел мастер постарался бы сделать нечто особенное, чтоб поправить свои дела. И значит оставался единственный возможный вариант ответа, этот кулон специально делали таким невзрачно унылым, чтоб ни у одной уважающей себя прелестницы не возникло желания нацепить его на свою шейку. А ни у одного опытного вора не появилось бы охоты рисковать ради него свободой.

Костик присмотрелся внимательнее и понял, что сначала пошел по неверному пути. Нужно было сразу начинать с зубчиков. При ближайшем изучении оказалось, что некоторые из них немного тусклее остальных. И значить это могло только одно, те, что сильнее блестят, кто-то трогал. Значит и ему нужно нажимать… а в каком порядке — покажет эксперимент. В конце концов, он же тосковал по тетрису? А чем эта загадка хуже?!

Однако до тетриса кулон сложностью не дотянул. Комбинация оказалось простейшей, нужно было просто нажимать на более светлые зубцы, двигаясь по часовой стрелке. После второго круга очередной зубец подался под пальцем и медальон беззвучно раскрылся.

Первое, что обнаружилось внутри — новая записочка. Костик осторожно, почти не дыша, вытянул крохотный кусочек тончайшей бумаги и развернул. Крохотными, каллиграфическими буковками на бумажке было четко выведено, — "Податель сего документа имеет право на срочную аудиенцию ее величества". Внизу стояла подпись: "Дензилия Эстель"

Костик уже кое-что слышал о королеве и дворцовых порядках, поэтому ценность дара оценил мгновенно. И от осознания своей небрежности сразу облился холодным потом. Вот лох, он ведь уже пару раз купался с медальоном на шее, совершенно не заботясь, чтоб в него не попала вода. И вполне мог потерять этот могущественный документ, даже не найдя. Осторожно, почти не дыша, он свернул бумажку и взглянул внутрь медальона, проверить, нет ли еще чего.

Было.

Портрет по эмали.

Очень тонко и бережно выписанный образ юной девочки, с рыжевато-каштановыми волосами и невозможно синими глазами. Именно такой, по каким он всегда готов был сходить с ума.

Девочка-мечта выглядела на портрете до такой степени хрупкой и беззащитной, что у Костика вмиг перехватило горло от невольной нежности к ней и острой обиды за себя. Ну, вот зачем ему знать, что где-то здесь живет его мечта, если больше не осталось ни малейшей надежды взять её однажды за руку?! Да он даже подумать о таком теперь не имеет права!

А следом за обидой и болью волной нахлынул гнев. Ну, вот не стерва ли эта Сетилия?!

Ведь никогда Костик не поверит, что Мги, желающий хозяйке добра, не поделился с нею тайной иномирянина. А та тут же нашла коварный способ, как подстраховаться и понадежнее отвадить от мужа назойливую знахарку.

А иначе, зачем было дарить Костику портрет девушки?!

— Тина?! — Опасливо окликнул из-за забора голос Тароса, и Костик порадовался, что сидит за занавесью из сетки.

Когда свечи не горят, снаружи трудно рассмотреть, чем занимается сидящий за столом.

— Что? — как можно спокойнее спросил он, быстро упаковывая записку в медальон и защелкивая крышку.

— У тебя все в порядке?

— Да, — только теперь Костик сообразил, что Тар почувствовал через браслет его злость, — можешь зайти сюда.

— А хозяйка не прогонит?

Ты, главное, бойся, чтоб я не прогнал, хотел съязвить землянин, но сдержался. Если смотреть на Тара со стороны, из своего мужского прошлого, то ему можно даже посочувствовать, женился парень и никакой ему от этого радости. Но из своего нынешнего положения Костик отлично видел, что Тарос постоянно пытается занять в их тандеме доминантное положение, искренне считая, что имеет на это право самца. И именно это так раздражало иномирянина, нежелание квартерона видеть в жене равнозначную личность, и отсутствие готовности к равноправному сотрудничеству.

— Не прогоню, — Риха уже управилась с делами и появилась откуда-то с корзинкой и огромным тюком под мышкой, — садись, выпей молочка. Потом заберешь вот это. В корзинке ей ягоды в дорогу, кисленькие, чтоб пить не хотелось. А вот это вещи чистые и подушка, на ней сидеть поудобнее. Болит, поди, спинка?

— Сейчас капли выпью, — вздохнул Костик и потянулся за пузырьком.

— А сама ты не можешь… снять себе боль? — как-то затравленно пискнул Тарос и украдкой оглянулся на старуху.

Но Риха все равно услышала.

— Боль она и зельем снимет, а мешать организму нельзя. Небось, сам потом запросишь деток здоровеньких?!

— Он допросится, — с угрозой пробурчал Костик, и, вспомнив про пациента, повернулся к хозяйке, — так мы идем к малышу?

— Идем, деточка… — грустно вздохнула старуха, — да только боюсь, зря растревожим мы его… он такой сообразительный…

— Идем, там видно будет, — Тина решительно поднялась из-за стола.

— Я с вами, — так же решительно поднялся Тарос.

— Отнеси вещи и приходи, — Костик вовсе не собирался уступать отвоеванных вчера позиций, — вон тот дом… посидишь рядом на скамеечке.

— Строго ты с ним, — одобрительно хмыкнула старушка, глядя, с какой скоростью умчался с корзинкой и подушкой Тарос, — и правильно. Им, таким бабникам, нельзя воли давать, сразу под чужие юбки полезут.

— Да? — Удивился Костик, — а как ты поняла, что он бабник?

— Так ведь, сколько живу, как не научиться! Мы-то не все время тут сидим, как сезон дождей начнется, в город переберемся, на рынке стоять буду. А там, каких только не насмотришься! Пока жена мед пробует, супружник ее всех девок в округе взглядом перещупает. И глаза-то у него так и играют, как у кота, что мышку поймал.

— Ой! — всполошилась Тина, — а у меня ведь кот с собой… совсем вчера про него забыла.

— Немудрено, вся зеленая была, не волнуйся, накормила я твоего зверя… — Риха остановилась на пороге дома, — ну что, идем?

— Конечно, — Костик решительно шагнул следом.

Малыши еще спали, только один, худенький и бледный, сидел у незастекленного оконца и тоскливо смотрел во двор.

— Что с ним… ну, на что жалуется?

— Не жалуется он… — вдруг всхлипнула Риха, — молчит. Зверь прошлой весной напал… оно, зверье-то, весной бешеное, свадьбы у них… вот и потоптал малого, недалеко отсюда. Вроде кости срослись, а не ходит. И говорить не может… а смышлен… прямо беда.

— Нужно положить его… можно прямо тут, на лавке… нет, подушек не нужно, маленькое что-нибудь под голову, — командовала Тина, растирая руки, — как тебя зовут? Тун? А я Тина. Я целительница и могу тебя вылечить. Но и ты должен мне помочь… хочешь выздороветь?

Малыш серьезно и даже с какой-то укоризной кивнул.