Очаровательная плутовка

— А еще он видел не менее важные качества, присущие вам обеим: любовь и преданность друг другу, решимость сохранить семью Колби. Именно поэтому он и доверил вам свое огромное состояние.

— Да, я знаю. — Анастасия вздохнула. — Я часто думаю об этих деньгах. О том, на что мы с Бреанной должны их употребить, чтобы оправдать его доверие. У меня такое чувство, что ответ на этот вопрос прямо перед нами, только мы его пока не видим. И употребить дедушкино состояние нужно на что-то такое, что может соединить нашу семью, причем не на какое-то короткое время, а на века.

— Значит, ты не собираешься вкладывать эти деньги? Анастасия энергично покачала головой:

— Нет. Дедушка хотел не этого. Он рассматривал наследство не как некое безликое средство для увеличения нашего капитала, а как силу, способную соединить наше с Бреанной будущее и будущее наших детей. Я люблю тебя, Деймен Локвуд. Ты даже не представляешь, как сильно.

Он взглянул на нее полными страсти глазами.

— Так докажи мне.

Раздался стук в дверь, и Анастасия с Дейменом проснулись. Вздрогнув, Анастасия машинально натянула на себя одеяло и накрылась с головой, а Деймен сел, свесив ноги на пол.

— Кто это может быть? — прошептала Анастасия.

— Понятия не имею. Сейчас узнаем.

Натянув брюки, он пошел к двери и чуть приоткрыл ее.

— В чем дело, Пруст? — строгим голосом обратился он к слуге. — По-моему, я ясно дал понять, чтобы меня не беспокоили.

Пруст… Ах да, камердинер Деймена, вспомнила Анастасия. Она высунула голову из-под одеяла и навострила ушки.

— Простите, сэр. Я бы ни за что вас не побеспокоил, но вы приказали, как только придет ответ из Парижа, тотчас же дать вам знать. Курьер только что доставил это. — Камердинер сунул в приоткрытую дверь письмо. — Я взял на себя смелость принести его вам. Надеюсь, я принял правильное решение. — Пруст тактично замолчал.

Деймен схватил запечатанное послание. Ярость его сменилась явным облегчением.

— Абсолютно правильное. Как обычно, ты все верно взвесил. И ты меня хорошо знаешь, должен тебе заметить.

— Стараюсь, сэр. — Пруст откашлялся. — Если больше не будет никаких распоряжений, разрешите удалиться.

— Благодарю тебя за усердие, Пруст. Можешь идти.

Анастасия услышала удаляющиеся шаги. В ту же секунд Деймен запер дверь и, на ходу распечатывая письмо, пошел обратно к кровати.

— Это от Дорнье, — сказал он, усаживаясь на краешек, поближе к окну, освещенному лучами заходящего солнца. — Он заведует парижским отделением моего банка.

Анастасия уже и сама догадалась, что пришел ответ на его запрос о Руже, и нетерпеливо подалась вперед, с волнением глядя на Деймена.

— Что он пишет?

Деймен пробежал письмо, потом стал внимательно читать его, с каждой секундой хмурясь все сильнее.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Дорнье пишет, что мои вопросы о том, кто такой Руж и чем он занимается, поставили его в тупик, поскольку я лично веду дела с этим самым Ружем, причем дела строго конфиденциального свойства.

— Что?! — Анастасия подскочила на кровати.

— Дорнье пишет… сейчас… вот: «Несколько месяцев назад я получил от Вас подробные инструкции, в которых сообщалось, что в парижское отделение банка будет приходить многочисленная и строго секретная корреспонденция на имя некоего М. Ружа. Вы приказали откладывать эту корреспонденцию и немедленно по ее получении посылать записку на некий адрес…»

Помолчав, Деймен прочитал этот адрес вслух, словно надеясь вспомнить его:

— «…улица Лафайет, четыре». — Он недоуменно пожал плечами. — «В этой записке, — продолжал он чтение, — я должен был сообщить, что на имя М. Ружа в головное отделение банка пришло письмо. Вскоре после этого я должен был ждать курьера с моей запиской, по которой я мог бы его узнать. Мне надлежало отдать этому курьеру полученное письмо, не задавая никаких вопросов. Если же в парижское отделение банка прибывал курьер с корреспонденцией, адресованной в Лондон, в „Дом Локвудов“, с пометкой „Лорду Шелдрейку в собственные руки. М. Руж“, я должен был немедленно отправить ее, не задавая никаких вопросов».

Деймен поднял голову. На лице его было написано полнейшее недоумение.

— Заканчивает Дорнье тем, что строго выполнял мои указания, и спрашивает, не означают ли мои вопросы, что я намерен отменить свое распоряжение. И если это так, он просит немедленно ему об этом сообщить. Он ждет моего ответа. Черт! — Вскочив, Деймен взъерошил волосы и заметался по комнате. — Ты понимаешь, что это значит?

Слушая Деймена, Анастасия судорожно пыталась разобраться. И когда он дочитал до конца, она уже все поняла.

— Это означает, что кто-то использует «Дом Локвудов» в качестве «канала передачи информации для Ружа и от него. — Она поджала губы. — Это мог быть мой дядя?

— Нет. — Деймен энергично покачал головой. — Хотя я уверен, что человек, пользующийся этим каналом, работает с твоим дядей. Сам Джордж никоим образом не мог получить доступ к банковской информации, особенно к письмам, адресованным лично мне. Тот, кто послал Дорнье эти инструкции, должен работать в «Доме Локвудов». — Деймен взглянул на Анастасию, и лицо его исказилось от гнева. — Кто-то в моем банке использует свое положение для того, чтобы навредить мне и помочь твоему дядюшке проворачивать свои подлые делишки на пару с Ружем. Я намерен выяснить, кто этот человек. И когда я это сделаю, ему не поздоровится.

Подойдя к письменному столу, Деймен выхватил перо и лист бумаги.

— Ты собираешься написать Дорнье? — догадалась Анастасия.

— Совершенно верно.

— И что ты задумал сделать?

— Побить Ружа его же собственным оружием.

— Но как? Выслав на улицу Лафайет французских полицейских? Сомневаюсь, что Руж там живет. Думаю, это просто место для встреч.

— Ты абсолютно права. — Обмакнув перо в чернила, Деймен начал писать.

— В таком случае какие ты даешь распоряжения Дорнье? Схватить курьера, когда тот придет в банк? Но, Деймен, нет ведь никакой гарантии, что он отдает письма прямо Ружу в руки. Очень может быть, что курьер вообще его никогда не видел. Кроме того, Руж может постоянно менять курьеров. Тот, у кого хватило ума покупать и продавать женщин и при этом не попасться, наверняка сумеет замести следы и в этом случае.

— Логика у тебя просто потрясающая. Ты права. Схватив курьера, мы только все испортим. — Деймен помолчал, напряженно размышляя. — Единственный способ одолеть такого человека, как Руж, — это застать его врасплох. Я собираюсь написать Дорнье, чтобы он продолжал в том же духе. Следующее письмо, которое придет будто бы от меня Ружу, должно быть передано ему точно так же, как и предыдущие. Лишь с некоторыми дополнениями… — Задумавшись на секунду, Деймен продолжил: — Как только мое письмо дойдет, Дорнье должен тотчас же уведомить меня об этом, выслав в Лондон курьера. Потом он наймет частного детектива, который по прибытии письма будет следить за посланником Ружа от банка до того места, куда он доставит корреспонденцию. Даже если Руж сам не встречается с курьером, он поручит это каким-нибудь своим подонкам. И даже если этому детективу придется носом рыть землю от Парижа до самого Кале — а я уверен, женщин привозят именно туда, — мне на это наплевать. Пусть хоть из-под земли, но достанет мне этого Ружа! И когда он это сделает, я схвачу его и предъявлю полиции. Это будет доказательством… вернее, еще одним доказательством причастности твоего дядюшки к темным делишкам. К тому времени я уже позабочусь о том, чтобы Джорджа арестовали по обвинению в краже, похищении детей и еще Бог знает в чем. Уж я позабочусь о том, чтобы их набралось побольше.

Анастасия задумчиво поджала губы.

— И как ты собираешься это сделать? Какие найдешь доказательства? Ладно, можешь не отвечать, — поспешно добавила она. — Я догадываюсь. Ты собираешься выяснить, кто предатель в «Доме Локвудов», и связать его с преступной деятельностью дяди Джорджа.

— Ты абсолютно права. Я собираюсь сам найти этого подонка. — Деймен задумчиво уставился на кончик пера. — Знаешь, Стаси, «Дом Локвудов» основал мой отец. Он открыл наш самый первый банк. Он же вложил немалую сумму денег, всю свою душу и энергию в то, чтобы сделать нас процветающим банком, каким мы являемся сейчас.