Охота на Роммеля

— Другими словами, джентльмены, самый важный враг, от которого зависит исход всей военной кампании в Северной Африке, не отсиживается в сотнях миль за линией фронта, где мы не могли бы достать его, а лихо колесит по передовым позициям при свете дня и на простой командной машине с брезентовым верхом. Нам остается только найти его.

Нам раздали фотографии машин, в которых размещались мобильные штабы Роммеля — его Gefechtsstaffel. Мы должны были запомнить их отличительные характеристики. Джейк заметил, что командный пункт фельдмаршала выделялся большим скоплением машин, наличием многочисленных антенн, постоянной циркуляцией курьеров и усиленной охраной. Эти факторы тоже играли нам на руку, увеличивая шанс на успех.

Последовал второй взрыв смеха. Один из сержантов прокричал:

— Значит, сэр, мы будем кружить по пустыне в надежде, что наткнемся на этого ублюдка?

— Наши уши узнали, — ответил Джейк (намекая на разведку, которая осуществляла перехват радиосигналов), — что каждый раз, когда Роммель по тем или иным обстоятельствам не может вернуться в свой штаб, его радист посылает особый кодированный сигнал. Эта шифровка информирует штабистов, что их главнокомандующий будет ночевать где-то в другом месте. Сигнал посылается в разное время.

Исонсмит сообщил, что наши разведчики обещали добыть схему отправки кодированного сигнала. Он указал на слова «Лис пустыни», написанные мелом на доске.

— Я имею в виду, что ЛП можно засечь. То есть определить его местоположение по радиопеленгу. Хотя нет никакой гарантии, что Роммель будет оставаться там долго. Если в 19:00 генерал находится в одном месте, то в 19:30 он может уехать оттуда. Короче, парни, вот такая задача стоит перед вами. Майор Мейн, не хотите сказать пару слов?

Пэдди Мейн подошел к стенду. Для людей его времени он был известным человеком, но для современных читателей я позволю себе сказать пару слов. Перед войной Мейн работал в Кембридже адвокатом и считался мировой звездой регби. Он стоял в одном ряду с величайшими чемпионами любой эпохи. К концу войны Мейн имел столько британских военных наград, что уступал по их количеству только командиру САС Дэвиду Стерлингу — самому знаменитому диверсанту североафриканской войны.

— Так что мы будем делать, сэр? — прозвучал вопрос, адресованный майору. — Отыщем Роммеля и начнем палить в него из пулеметов?

— Лично я был бы этому рад, — с улыбкой ответил Мейн. — Но, похоже, что вся забава достанется военно-воздушным силам.

Послышался первый стон.

Мейн объяснил, что задачей наших наземных групп будет проникновение в тыл врага. Нам следует подобраться к цели, передать по рации ее координаты или пометить место сигнальными ракетами и красным дымом. Далее уничтожением Роммеля займутся истребители Королевских военно-воздушных сил. Мы же «зачистим» то, что останется, и умчимся восвояси.

С разных концов помещения послышались приглушенные реплики и возмущенные восклицания. Хотя во время войны я участвовал в нескольких подобных совещаниях, на которых люди, с абсолютно честными лицами, обсуждали очень странные задания (буквально леденящие мою кровь), меня не переставал удивлять веселый задор собравшейся аудитории. Они относились к этой почти самоубийственной миссии, как к какому-то забавному приключению.

— Да, удача спорная, — согласился Мейн. — Гансы могут перебить нас к тому времени. Но в этом виде спорта мы должны показывать хорошую скорость. Не теряйте надежду, парни. Я не раз видел, как хвастуны из авиации кончали дело с нулевым результатом. Если они облажаются, мы не упустим свой шанс.

Совещание закончилось на высокой ноте общего одобрения. Люди, знавшие друг друга по прошлым операциям, расходились группами, чтобы обсудить детали своих индивидуальных заданий. Я остался один, рисуя в уме огромные просторы Ливийской пустыни, а также десятки тысяч солдат, орудий и танков Африканского корпуса. Неужели я стал неизлечимым пессимистом? Или эта операция действительно была такой абсурдной, какой она казалась мне?

Я повернулся к сержанту Коллиеру, который на протяжении всего совещания сидел на ящике из-под патронов рядом со мной. Как и многие парни из Новой Зеландии, он выглядел атлетом. Наверное, до войны в гражданской жизни он занимался регби или альпинизмом.

— И как вам понравилось это шоу, сержант? Новозеландец одарил меня усмешкой:

— Да уж, сэр. Задумано хитро.

Тем же вечером начались сборы.

В 14:00 поступили первые приказы. Все увольнительные отменили. Канцелярия перестала принимать письма. Телефонную связь отключили. Командиры патрулей должны были снарядить свои машины горючим, смазкой, водой, амуницией и пищевым рационом на тридцать дней.

Патруль ТЗ (который я сопровождал) внезапно оказался без командира. Лейтенанта Уоррена увезли в госпиталь с острым приступом аппендицита. Группу принял сержант Коллиер. Кроме меня и Милнса (санитара, который был йоркширцем из Бредфорда), все одиннадцать участников патруля являлись новозеландцами. Вместе с нами паковались пятеро десантников из САС.

Подготовка грузовиков и сборы проводились во дворе, закрытом для всех, кроме персонала ПГДД, — никаких рабочих из местного населения, ни одного человека из обслуживающего персонала. Нам дали вечер и ночь на погрузку припасов. Я держался поблизости, но старался не мешать бывалым солдатам пустыни.

В честь новозеландского большинства в патруле ТЗ все грузовики носили названия, взятые из языка маори. Я ехал в «Те-Ароха IV». Командирской машиной Коллиера был джип, на котором он мог проводить разведку относительно непроходимых мест. Экипаж «Те-Ароха IV» или «четверки», как мы называли ее, состоял из меня, водителя Эй Ти Олифанта, капрала Джека Стэндаджа, чье место было у пулемета, и рядового Панча Дэнгера (фамилия произносилась с «г» вместо «дж»). В качестве пассажира нам был придан один десантник из САС — сержант Покорни. У него имелся собственный пулемет марки «Брен». Сержант Уоннамейкер командовал «Те-Ранги V» — машиной с радиостанцией. Его сопровождали радист Френк Грейнджер, пулеметчик Маркс и слесарь Дюрранс. Капрал Конингхэм управлял «Тирау VI» — грузовиком с оружием. В его экипаж входили Мидж, Хорнсби и фельдшер Милнс. Каждую из этих двух машин усилили парой коммандос САС. Как я уже говорил, вся пустынная группа состояла из новозеландцев. Кроме двух рядовых Холдена и Дэвиса, они были старше меня, по крайней мере, лет на семь. В гражданской жизни эти люди работали оценщиками скота, овцеводами, слесарями и столярами. У них имелись семьи и собственные фермы. Семья Олифанта владела 10000 акрами земли.

Погрузка машин проводилась под широким карнизом моторной мастерской. Припасы лежали вдоль стены на брезенте. Уайлдер и Исонсмит наблюдали за работой экипажей. Мы получили все затребованные ресурсы за исключением горючего для ТЗ — начальник снабжения объяснил это задержкой бензовоза. У патрулей Т1 и R1 такой проблемы не было. Я видел, как парни Исонсмита и Уайлдера заканчивали сборы и накрывали ящики брезентом (не от дождя, а от пыли и песка). Чуть позже их машины, готовые к заданию, заехали в боксы, а наше горючее еще не появилось. Начинало темнеть. Наконец приехал белый десятитонный грузовик, загруженный до планшира канистрами с бензином. Все участники ТЗ начали разгружать ящики с надписью «SHELL МТ BENZINE». (Этот десятитонный грузовик и еще один «Мак» сопровождали патрули на первых 250 милях, выполняя функцию мобильных заправочных станций.)

Трехтонный грузовик «Шевроле», только что пригнанный с завода, был рассчитан на полтонны полезного груза. Дополнительный запас консервированной говядины доводил вес машины до 3300 килограмм, хотя Коллиер сказал мне по секрету, что набрал «барахла» на две тонны. Сначала в кузов загрузили канистры с бензином. Горючее для патрулей Т1 и R1 пришло в аккуратных немецких канистрах — по сорок пять штук на грузовик и по восемь на каждый джип Уайлдера и Исонсмита. Три джипа майора Мейна и его людей — капралов Купера, Сикингса и капитана Попского — тоже взяли свой груз. Но наш патруль получил низкокачественные «папироски» — пользующиеся дурной славой четырехгалонные канистры, чей тонкий, как фольга, металл можно было проткнуть пальцем. «Папироски» поставлялись по две штуки в одной картонной коробке. Из тех семидесяти шести канистр, которые команда Коллиера достала из «Мака», двадцать одна подтекала по швам, а одиннадцать оказались уже пустыми или наполненными лишь наполовину.