Страница 36 из 59
— А глава клана Раковины тоже был наделен сверхъестественной способностью?
— Он обладал силой небесных вод — творящей среды, из которой родились многочисленные формы жизни и в которую они вернутся. Клан Раковины исчез первым, но его дух не пропал, он переселился в единственного уцелевшего — в тебя, Нармер. И отныне это неотвратимо: когда умрет глава клана, его тайная сила перейдет к тебе. Так что ты наделен теперь и доблестью Орикса, и его способностью переносить холод и зной; так же, как и он, ты легко сможешь перейти через пустыню…
Нармер вскочил, потрясенный.
Он, презренный рыбак, и вдруг — вместилище духов кланов! У него закружилась голова.
— Этот дар не даст тебе преимуществ и только утяжелит твое бремя. В тебе вожди будут видеть главную опасность. Решишься ли ты поддерживать мир или же сразишься с ними, рискуя собственной жизнью? Эту судьбу, твою судьбу, еще только предстоит начертать.
— Первая ступень пройдена, какова же будет вторая?
— Ты скоро это узнаешь. Тебе предстоит приобщиться к знаниям скарабея — повелителя непрерывных перемен. Это займет много времени и сил и будет настолько трудно, что ты можешь погрузиться в эту науку с головой и забыть о главном.
— А если я справлюсь и с этим испытанием, что тогда?
— Мы увидимся снова, и я вынесу вердикт. А сейчас тебе пора отправляться в Буто, священный город Севера.
Иными словами — пройти по землям Быка!
— Ты пойдешь один! — приказал Предок.
— А кто укажет мне местонахождение этого города?
— Твой осел поведет тебя.
Северный Ветер поднял правое ухо.
Нармер выглядел расстроенным.
— Тебе необходимо встретиться с хранителями этого священного места, чтобы потом ты мог противостоять главам кланов. Без поддержки Душ Буто ты обречен на смерть.
— А если… если они меня отвергнут?
Глаза Предка сверкнули.
— Это будет доказательством того, что ты — недостойный!
39
Бык пребывал в страшном гневе, и давящая тишина повисла над его укрепленным лагерем. Лично проверив караулы, он обнаружил двух спящих часовых.
Обезумев от ярости, он затоптал этих бездарей и кричал так, что у всех солдат душа ушла в пятки. В любую минуту могла начаться война, и малейшее нарушение дисциплины было непростительно.
Трепещущая Аистиха готовила настои из лечебных трав для солдат, получивших раны или травмировавшихся во время тренировки. Генерал Густые-Брови не жалел ударов для того, кого считал слабым воином, и пожилой главе клана приходилось трудиться все усерднее.
Бык созвал своих командиров в центр лагеря и обрушил на них град упреков.
Наконец его гнев поутих, и все поспешили вернуться к своим обычным занятиям. В загородках дикие быки перестали в бешенстве рыть копытами землю.
Могущественный глава клана подошел к седой целительнице. Аистиха выглядела невеселой.
— Будь бдительна, — потребовал он, — и не занимайся лодырями! О таких докладывай мне напрямую!
— Уверяю тебя, я не видела ни одного притворного больного. Ты подвергаешь своих подданных тяжкому испытанию. Не боишься ли, что они совсем выбьются из сил? И присмотрись получше к своему генералу Густые-Брови. Его жестокость — не лучший способ поднять боевой дух.
— Не люблю, когда мне читают нотации, Аистиха!
— Я стара, и для себя я ничего не хочу, а потому я — единственная, кто может так с тобой разговаривать.
— Ты ничего не знаешь о войне!
Прибежал Густые-Брови.
— Вас желает видеть Газель!
Бык вернулся в свое жилище и пригласил войти самую красивую из повелительниц кланов. Он в очередной раз залюбовался ее красотой и изяществом, однако тут же предположил, что она явилась с плохими новостями, которые заставят его вступить в войну. Эта легкая улыбка Газели — дипломатическая уловка или доброе знамение?
— Лев объявляет мне войну?
— Нет, — ласково ответила Газель.
Бык удивленно приподнял брови:
— Он объяснился?
— Из его слов следует, что истребления клана Орикса невозможно было избежать.
Такого ответа Бык не ожидал. Выпив чашу красного вина, он тяжело опустился на циновку.
— Он наверняка пытался обелить себя!
— Его шпион сообщил, что Орикс хочет взять реванш и снова готовится напасть на Абидос.
Глаза Быка широко распахнулись от удивления.
— Безумец!
— Так и не смирившись с поражением, Орикс снова собрал армию, чтобы захватить территорию Шакала. Мы все были уверены, что он смирился и извлек урок из своего провала. И мы ошибались: он и не думал отказываться от первоначального плана. Узнав об этом, Лев, не имея времени с нами посоветоваться, действовал решительно. Убив Орикса и всех его подданных, он сохранил единство остальных кланов, а значит, и мир.
— И ты… ты веришь ему?
— Я вижу то, что вижу.
— Клан Раковины, клан Орикса… Два клана истреблены! Кто на очереди? Лев мечтает завоевать всю страну!
— Слониха думает по-другому. Она сожалеет о случившемся, но не советует наказывать Льва, хотя и понимает, насколько он опасен. Что до Шакала, то он вздохнул с облегчением. Он ожидал нового безумства со стороны Орикса и теперь радуется, что того нет на свете.
— А Крокодил?
— С ним невозможно встретиться, чтобы провести переговоры, но никакой реакции на последние события с его стороны не последовало.
— А каково твое мнение, Газель?
— Лев показался мне убедительным. Я сожалею о его жестоком поступке и предпочла бы попытаться вразумить Орикса. Однако напасть на Льва из-за убийства Орикса было бы, пожалуй, несправедливо, и это ввергло бы нас в хаос. Он сказал, что опасается Слонихи и Крокодила, что вполне доволен своей территорией и не имеет намерений завоевывать Север. Разве его армия не меньше твоей?
Бык тихо выругался.
— Лев — общеизвестный краснобай! Что, если своими красивыми речами он пытался ввести тебя в заблуждение?
— Ты полностью готов к войне, Слониха — тоже. Крокодил ни с кем не станет заключать союз. Неужели ты полагаешь, что Лев смог бы справиться с вами троими? Поскольку он сам сообщил мне о нападении на Орикса и своих мотивах, которые мне кажутся правдоподобными, я склонна полагать, что он желает сохранить существующее положение вещей. В противном случае он бы не остановился, уничтожив Орикса, а напал бы на кого-то из своих противников, используя эффект неожиданности.
Рассуждения Газели были полны здравого смысла.
— Орикс был слишком неосторожен, — сказал Бык, — и полагал, что на его лагерь никто не будет нападать. Я не совершу такой ошибки. Я усилю защиту моего лагеря и моих земель и отправлю прислужниц Аистихи обозревать мои границы.
— Мудрые меры предосторожности, — отметила Газель. — Остается надеяться, что беспокойствам пришел конец и мы еще долго будем наслаждаться покоем и миром.
*
Когда собрание командиров закончилось и Бык всем отдал распоряжения, генерал Густые-Брови не смог скрыть недовольства:
— Господин, к чему медлить? Нужно раздавить Льва и обосноваться на Юге, продемонстрировав всем нашу мощь!
— А еще — посеять смерть и отчаяние, нарушить закон кланов…
— Льва это не остановило! Как вы и предполагали, он неумолимо идет к своей цели. Первым делом он уничтожил самых слабых — клан Раковины, чтобы проверить, закроют ли на это глаза его главные противники. Потом он сожрал кусок получше — Орикса, которого всегда ненавидел и чья воинственность мешала ему спать спокойно. И снова убийство сошло ему с рук! Судя по всему, он на этом не остановится!
— Что касается клана Раковины, Шакал, которому мы поручили провести расследование, не нашел ничего, что доказывало бы вину Льва. А его объяснения по поводу истребления клана Орикса показались мне убедительными. Воинственный и несдержанный, да к тому же раздосадованный своим поражением, Орикс наверняка жаждал завоевать Абидос. Выходит, Лев избавил нас от неуравновешенного возмутителя спокойствия!
Переубедить Быка — задача не из простых, так что генерал больше ничего на это не сказал.