Потрясающий мужчина

Он тут же продемонстрировал еще раз, что он сделал с пипкой и с Сольвейг:

— Бум! Трах!

Сольвейг захныкала еще громче:

— Я тоже хочу длинную пипку!

— Какая прелесть! Какая прелесть! — завизжала Аннабель. — Какие творческие существа — дети! А я уж думала…

— Могло быть и такое, — снисходительно улыбнулась ее приятельница. — Мориц, между прочим, потрясающий мужчина.

— Я недавно читала, что четырехлетние уже могут иметь эрекцию, — как бы в оправдание Морица сказала Аннабель.

— С Морицем в первый раз это произошло уже в два с половиной года.

Когда они собрались идти в кафе-мороженое, мне не захотелось сопровождать их, и никто не пытался меня уговаривать. Аннабель только бросила мне:

— Можешь забирать обратно своего дурацкого зайца.

По пути домой я прижимала к себе бедного зайчишку и мысленно изобретала подходящие для детей игрушки. К примеру, плюшевая дубинка с длинной ручкой. Что-нибудь, чем бы малыши могли дубасить друг друга по головам. Дубинка со встроенной электроникой, чтобы каждый удар сопровождался убийственными звуками крошащегося черепа. Но это ни в коем случае не должна быть военизированная игрушка, тут Аннабель категорически против. Какая-нибудь замаскированная булава.

Потом мне пришла в голову идея! Идеальной была бы булава, похожая на увеличенный в миллионы раз сперматозоид! Лишь массивная головка и длинный хвост. Из розового плюша. Булава, при каждом ударе изрыгающая пронзительные звуки оргазма. Обалденная педагогическая находка! Я могла бы целое состояние заработать на плюшевых сперматозоидах. Если рискнуть, можно разбогатеть на простейших идеях!

Мать была готова привлечь к ответственности директора магазина игрушек.

Отец подарил зайца мне.

61

В понедельник во второй половине дня я пошла в гости к Элизабет.

— Петер разослал фотографии нашего макета в девять крупных архитектурных фирм, и результаты превзошли все ожидания, — рассказала она. — Он уже получил заказ: церковь, перестраиваемая в светское здание. Он делает макет внутреннего помещения, с настоящим освещением из стекловолокна в качестве прожекторов. Будет красивее, чем рождественская елка.

Я была страшно рада, что Петер не должен больше работать складским рабочим.

— А в следующем месяце, когда я уйду от «Хагена и фон Мюллера», мы получим новый заказ. Один архитектор хочет, чтобы мы сделали макет его родительского дома, виллы в стиле «модерн». Мы с Петером уже ломаем голову, из чего сделать крышу. Можно было бы сделать из черного фотокартона, каждую плитку в отдельности. — Элизабет показала мне кусок картона с наклеенными полосками другого картона. Хотя это было как пластиковая имитация, создавалась полная иллюзия шиферной крыши.

— Блеск! — восторженно похвалила я.

— Да, вполне прилично, — отозвалась Элизабет. — Этим я займусь со следующего месяца в нашем так называемом офисе — второй комнате Петера. И скоро мы сможем работать за канвейлеровским столом. Только ради этого стола я полгода завлекала клиентуру.

Потом подошла моя очередь поделиться новостями. Мы наперебой выдавали идеи, что можно сделать из «моего» отеля. Наконец я могла хоть с кем-то обсудить все профессионально!

Элизабет предложила оборудовать в фойе, кроме столика с креслами и телевизора, еще бар для тех жильцов, которые коротают вечера в одиночестве в своем номере. И мы обе сразу же решили, что дом должен быть выкрашен в белый цвет, все остальное очень скоро приобретает дешевый и запущенный вид. Балконные решетки будут темно-синими, а растительный орнамент прокрашен золотой краской. Белый-синий-золотой — очень благородная гамма. Хотя для холла, пожалуй, чересчур строгая. Тут нужны пастельные тона. К примеру, розовое рококо в желтизну или пастельный лазурно-голубой. Розовый создает в больших помещениях приподнятую атмосферу и, если комбинируется с белым и серым, выглядит не безвкусно, а элегантно и в то же время уютно.

— Если обставлять все комнаты одинаково, будет скучно, — сказала Элизабет, когда мы заговорили о номерах.

Я тоже так считала:

— Эта концепция имеет смысл только для международной системы отелей, для людей, которые хотят, чтобы их комната в Сан-Франциско выглядела точно так же, как во Франкфурте. Кому это только надо? А в отеле «Гармония» комнаты все равно разных размеров и разной планировки.

— Если все комнаты обставить по-разному, это обойдется намного дешевле, потому что тогда вы сможете покупать разрозненную мебель. У «Хагена и фон Мюллера» постоянно есть в продаже уцененная мебель, обои и ковры. Ты можешь там кое-что подобрать для своей гостиницы. А я подскажу тебе, где есть большая скидка. Мы пойдем туда вместе и будем сбивать цену, как миллионерши.

Я в роли оптовой покупательницы в этом изысканном салоне! Трудно себе даже представить такое!

— Транспортные услуги фирма оказывает по себестоимости. Наш директор идет на это, чтобы иметь возможность хвастаться своей международной клиентурой.

— А может, это все-таки слишком дорого?

— В любом случае, сходим туда. Мне это доставит удовольствие. Если не захочешь ничего купить, скажешь, как все богатые покупатели: «С моими связями я куплю это дешевле».

— Болей за меня, чтобы все получилось, — сказала я на прощание.

— Конечно, у тебя все получится. — И Элизабет крикнула мне вслед: — Мы слишком долго жили надеждами, теперь дело пойдет!

62

Было так приятно, что Бенедикт встретил меня в одиннадцать вечера на вокзале. Он приехал прямо с работы, усталый, но счастливый — все было закончено.

— Ты привез с собой чертежи?

— Нет. Я хочу тебе сделать сюрприз на презентации. Проект — обалденный! У тебя глаза на лоб полезут.

— Честное слово — закончил?

— Киска, я клянусь тебе! — Бенедикт чмокнул меня. — Я почти совершил чудо.

Да, несомненно, он не врал.

Мы ехали по ночному городу. Я положила руку Бенедикту на коленку, замечталась о будущем и даже не сразу поняла, что за писк раздался между нами. Бенедикт уже держал трубку автотелефона.

— О, Анжела, — сказал он весело, — как удачно, что ты звонишь мне именно сейчас. Я только что встретил Виолу с поезда.

Мне было не слышно, что говорила Анжела. Бенедикт сказал:

— Когда вы возвращаетесь? К тому времени будет полная ясность. — Потом произнес: — Хорошо, если нужно, я это сделаю. — И добавил: — Привет шефу. Какая у вас там погода? Про нас не знаю, я целыми днями не вылезал из конторы. — Наконец он сказал: — Пожалуйста, Анжела, напомни еще раз своему отцу: в четверг вечером я уеду, увидимся в понедельник. Пока…

— Привет тебе от Анжелы, — сказал Бенедикт, положив трубку.

— Что ей надо посреди ночи? Почему она звонит тебе в машину?

— Куда же ей звонить? Я на работе не подходил к телефону, а он трезвонил целый день.

— И что она хочет?

— Фабер пожелал узнать, когда будет представлен проект. Кроме того, я должен на будущей неделе перебраться на стройку. Шеф требует, чтобы я замещал прораба.

— Почему же он сам тебе не звонит? — никак не могла понять я.

— Начальник раздает приказы через секретаршу. А какое сейчас время суток — им абсолютно наплевать. Дай им волю, у нас бы вообще не было личной жизни.

Меня охватило беспокойство.

— Если ты со следующей недели будешь заниматься чем-то другим, кто будет делать гостиничный проект?

— Прораба я буду замещать только временно. Но проекты должны быть представлены Шнаппензипихе еще до моего отъезда.

— В среду госпожа Шнаппензип точно будет в отеле. — Мне опять стало не по себе, я начала опасаться новых задержек. Как все зависит от капризов начальства!

Бенедикт тоже погрустнел после звонка Анжелы.

— Гм, — пробормотал он себе под нос.

— О чем ты думаешь?

Он выдохнул:

— Я имею право не платить налоги за автотелефон на все сто процентов. В конце концов, я им пользуюсь только по работе.