Молитва по ассасину

На коже — ни царапинки, однако искромсанная чадра валялась рядом. Незнакомец уведомил Раккима о мастерском владении ножом. Бывший фидаин присел на бортик заполненной до краев ванны. На полу блестели огромные лужи — вероятно, Мириам отчаянно сопротивлялась. Теперь же она как будто в смущении опустила лицо в воду, однако груди и живот возвышались над гладкой поверхностью островками грешной плоти.

Он взглянул на нее в профиль, обследовал шею. По обе стороны гортани темнели небольшие ссадинки, оставленные чужими пальцами. Убийца обладал определенной утонченностью — применял силу, достаточную для удержания головы в воде, но не душил. Мириам не изрезали ножом, как Терри и его жену. Ее телу не придали позу, как в фильме ужасов, однако поступили с ней куда более жестоко. Правоверную, любившую единственного мужчину в жизни, лишь ему позволившую увидеть собственную наготу, медленно топили, оставив без единого клочка одежды. Неудивительно, почему она так яростно сопротивлялась. Уже захлебываясь и теряя силы, женщина не оставляла попыток вырваться, подстегиваемая ужасом от осознания того, что ее тело окажется выставленным на всеобщее обозрение.

Тогда, во время чаепития на террасе, Раккиму следовало сказать ей правду. Она спросила — верит ли он в то, что у каждого из нас может быть только одна настоящая любовь, единственный человек, с которым мы должны разделить всю свою жизнь, — и он ответил, что не знает. Мириам наверняка ему не поверила, а бывший фидаин не стал ее разубеждать. Как знать, может, ложь предназначалась вовсе не ей? Может, подобной ложью Ракким пытался убедить самого себя? Впрочем, ни себя, ни ее обмануть все равно не удалось.

Придется вызвать Коларузо. Этот район Сиэтла находится вне юрисдикции детектива, однако Рыжебородый решит данную проблему одним звонком шефу полиции. Затем, ясное дело, последует множество вопросов, и на них придется отвечать, но услуга главе службы безопасности того стоила. В противном случае здесь вскоре окажутся местные полицейские. Проявит ли беспокойство кто-нибудь из жителей района, не увидев охранника возле шлагбаума, или явится его смена? Как бы то ни было, прочесывать станут дом за домом. Лучше привлечь знакомого детектива — он выслушает Раккима и сделает все как надо. О нормальном расследовании не может быть и речи. Конечно, криминалисты по кровавым следам способны определить приблизительный вес и рост убийцы. Пускай даже в доме остались отпечатки пальцев или под ногтями Мириам сохранились частички кожи убийцы, пригодные для анализа ДНК, — все попытки отыскать незнакомца обычными методами заведомо обречены на провал. Человек, способный на такое, находится вне ведения полиции. Он существует в том мире, где закон не имеет власти. Именно по этой причине только Ракким способен выследить его — он сам оттуда.

У Коларузо тоже возникнут вопросы, но он примет ответы бывшего фидаина. Возможно, детектив даже сумеет ему помочь.

А сейчас Раккима ждало куда более важное дело. Он вернулся в спальню и пошарил в платяном шкафу. Надо найти чадру для Мириам. Забрать ее тело из ванны, перенести на кровать и одеть. И произнести над ней молитву.

19

Время полуденного намаза

У Сары засосало под ложечкой.

— Не останавливайся. — Она едва сдержала стон.

Водитель такси равнодушно пожал плечами.

Они проехали мимо дома Мириам, опоясанного желтой лентой, слишком яркой и праздничной для такого пасмурного и тоскливого дня. Расстояние не позволяло разобрать буквы на пляшущем под порывами ветра пластике, однако любой житель республики и без того помнил их значение. «ПОЛИЦЕЙСКИЙ КОРДОН. НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ». Перед домом поблескивала мигалками пара патрульных машин, чуть поодаль замер фургон криминалистов. Полицейские, опершись о капот, о чем-то лениво переговаривались. Соседи, кутаясь от холода, столпились на дорожке.

— Остановитесь чуть дальше. — Собственный голос показался ей глухим и лишенным эмоций. Наверное, даже Ракким не узнал бы ее сейчас.

Водитель остановил машину у тротуара, обернулся и посмотрел на нее сквозь прозрачную перегородку салона.

— Хотите выйти здесь, сестра?

— Нет. — Прохожие с любопытством уставились на подъехавшее такси, и, несмотря на затемненные стекла, она машинально поправила чадру. Впрочем, автомобиль особого интереса ни у кого не вызвал, и все лица снова повернулись к дому. Лишь глухой рокот двигателя нарушал тишину в салоне. Произошло нечто ужасное. В этом не было сомнений. Сара не позвонила заранее, решила приехать сюда в самый последний момент, застать Мириам врасплох, убедить ее отдать на время дневники отца. Теперь она не знала, как поступить.

Водитель опустил стекло.

— Что происходит? — крикнул он стоявшей на тротуаре пожилой паре.

— Женщину убили, — ответил пожилой мужчина, в элегантном синем костюме с желтым носовым платком в нагрудном кармане, идеально гармонирующим с желтым галстуком. Он указал на дом. — Профессора Уоррик. Преподавала в университете. Благочестивая была женщина, да пребудет с ней милость Аллаха.

— Откуда ты знаешь, что она умерла, — возразила чопорная женщина с благородными чертами лица, одетая в кашемировое пальто. — Хватит пыль в глаза пускать.

— Карету «скорой помощи» видишь где-нибудь? — поинтересовался джентльмен. — Убили ее. Ее и слуг. Полицейский сказал, в доме настоящая бойня. Просто ужас. Вероятно, банда накачавшихся наркотиками католиков. Лично я так думаю.

— Во всем виноваты твои католики, — насмешливо произнесла дама.

— Ее утопили в собственной ванне, — продолжил мужчина. — Вероятно, сказали, что хотят совершить обряд крещения, да еще хохотали, когда она умоляла остановиться.

Не прекращая спора, супруги двинулись вдоль по тротуару.

Сара едва дышала, наблюдая за домом. Мириам убили. Но она сомневалась, будто с ней действительно расправились католики. Рыжебородый всегда говорил: можно верить в совпадения, по поступать всегда нужно так, словно их не бывает. Нет, кто-то выбрал мишенью Мириам из-за ее связи с Сарой. Ей бы следовало испытать страх, попросить водителя скорее увезти ее отсюда, но почему-то она хотела остаться. Еще рано. Она смотрела на дом. Странно… Сара думала о руках Мириам. Красивые руки, крупные и ловкие. Но Мириам всегда считала их слишком большими. Не женственными. Она всегда коротко стригла ногти, всегда прятала руки в обществе других людей, словно стеснялась их, не хотела привлекать к ним внимание. Теперь старшая подруга мертва, а Сара… все думала о ее красивых руках и жалела о том, что никто при жизни не смог убедить Мириам, какой красивой женщиной она была.

Вероятно, пассажирка тихонько всхлипнула, поскольку водитель, обернувшись к ней, вежливо поинтересовался:

— Сестра, вы не будете возражать, если я включу радио?

Сара не ответила, и он без лишних слов щелкнул клавишей радиоприемника. Из уважения к ее традиционным, как он считал, чувствам парень выбрал популярную среди благочестивых мусульманок программу «Как мне быть, о имам?».

«Привет, имам. Я знаю, что, как благочестивая мусульманка, не должна слушать музыку, но меня интересуют, есть ли определенные жанры, не противоречащие законам? Кроме того, имеет ли значение, если я слушаю музыку в одиночестве?»

«Хороший вопрос, дочь моя. Священный Коран недвусмысленно заявляет, что музыка запрещена. Один из посланцев Аллаха сказал: возникнет народ, который изберет музыку своей судьбой, и настанет день, когда люди, наслаждающиеся музыкой и алкоголем, очнутся и увидят, что лица их превратились в свиные рыла. В действительности этот посланник сказал, что послан был уничтожить все музыкальные инструменты. Дочь моя, грех считается смертным независимо от того, слушаешь ты музыку в уединении или в обществе других людей. Вместо того чтобы слушать музыку, изучай священный Коран».

Водитель озадаченно почесал затылок.

Она договорилась с Мириам пообедать вместе в прошлую пятницу, но потом ей пришло сообщение по электронной почте. Сара хотела связаться с ней, предупредить, что уедет на некоторое время. Затем появились охотники… при воспоминании о прикосновениях и зловонном дыхании лысого мужчины ее передернуло. После такого поворота событий следовало сразу позвонить Мириам, предупредить ее… она запретила себе думать в этом направлении. Ей ни в коем случае нельзя впадать в отчаяние. Поздно корить себя. Мириам уже погибла. Терри и его жена, если верить словам престарелых соседей, тоже убиты, и сожалениями их не вернуть.