Страница 5 из 77
— Но не знаю, будет ли одной искренности достаточно, чтобы спасти вас. Видите ли, капитан, мы живем в новой стране. И нам всем необходимо вносить вклад в ее процветание. Те, кто не может приспособиться к новым условиям, должны уйти. На командные должности рекомендуется продвигать представителей ранее дискриминируемых слоев общества. В том числе и в полиции. Мы не можем себе позволить сохранять старые кадры только из сентиментальных соображений. Понимаете?
Яуберт кивнул.
— Напомню, я в полиции человек новый. На меня сильно нажимают. И не только на меня — на все новое руководство. Многие заранее злорадствуют, предвидя наши ошибки. Белые не простят промахов правительству чернокожего большинства; они потирают руки и улыбаются: мол, что мы вам говорили? — Де Вит подался вперед и заулыбался еще шире. — Мы не должны ошибаться. Мы с вами понимаем друг друга?
— Да, полковник.
— Те, кто не может приспособиться, должны уйти.
— Да, полковник.
— Капитан, задайтесь вопросом, кто вы — победитель или неудачник? И тогда вы всегда будете здесь желанным гостем.
— Да, полковник.
Де Вит глубоко вздохнул, не переставая улыбаться.
— Сегодня в 14:00 ваш первый медосмотр. И последнее: руководство полиции привлекло в помощь сотрудникам двух психологов. Возможно, кому–то не обойтись без специальной помощи. Я направил им на рассмотрение ваше личное дело. О результатах они вас известят — скорее всего, уже завтра. До свидания, капитан!
4
Семьдесят пять лет назад Премьер–банк начинал свою деятельность в качестве строительного общества — он предоставлял долгосрочные ссуды для строительства или приобретения жилья. В последнее время бывшие строительные общества, в том числе и «Премьер», значительно расширили спектр своей деятельности.
Теперь клиенты банка не только брали ссуды на покупку жилья. Банк предоставлял кредиты, оформлял рассрочку и разработал много других программ, привлекательных для современного человека.
Для обычных клиентов банк подготовил план под названием «Рубин» с розовато–лилово–серой чековой книжкой, на которой был изображен красный драгоценный камень. Клиенты с доходом повыше и кредитом побольше могли рассчитывать на план «Изумруд» и зеленую чековую книжку. Однако больше всего руководство «Премьера» ценило клиентов, оформлявших план «Алмаз».
Увидев, что к ее окошку направляется симпатичный загорелый блондин в дорогом сером костюме и очках с золотой оправой, Сюсан Плос ван Амстел сразу поняла, что перед ней потенциальный «алмазный» клиент.
У тридцатичетырехлетней толстушки Сюсан было трое детей, которые до вечера находились в детском саду, и муж, который коротал вечера в гараже, где возился со стареньким фордиком–англия 1962 года выпуска. Когда блондин улыбнулся, Сюсан снова почувствовала себя молодой. Зубы у незнакомца были безупречные, ослепительно–белые. Черты лица мелкие, но при этом мужественные. Он был похож на кинозвезду. На сорокалетнего героя–любовника.
— Добрый день, сэр. Чем я могу вам помочь? — Сюсан постаралась улыбнуться как можно шире.
— Здрасте. — Голос у блондина оказался низким, бархатистым. — Мне говорили, что в этом филиале самые красивые служащие. Вижу, так оно и есть.
Сюсан покраснела, опустила глаза. Ей стало невыразимо приятно.
— Солнышко, окажите мне любезность…
Сюсан снова подняла голову. Неужели клиент намерен сделать ей непристойное предложение?
— Конечно, сэр. Все, что угодно!
— Ах, какие опасные слова, солнышко! Очень опасные слова. — Блондин многозначительно улыбнулся.
Сюсан хихикнула и покраснела еще гуще.
— То, что вы имели в виду, оставим на потом. А пока, пожалуйста, возьмите вон тот мешок для денег и набейте его купюрами — по пятьдесят рандов и выше. У меня под курткой моя верная пушечка. — Он слегка отвернул полу куртки. Сюсан увидела рукоятку пистолета. — Ее мне очень не хочется доставать. Но ты вроде бы девочка красивая и умная. Если быстро мне поможешь, я уйду, и ничего плохого не случится. — Он по–прежнему говорил спокойно, светским тоном.
Сюсан растерянно посмотрела на него. Может быть, симпатичный клиент просто шутит? Но блондин не улыбался.
— Вы серьезно?!
— Конечно, солнышко.
— Господи боже!
— Да, солнышко, клади купюры покрупнее.
У Сюсан затряслись руки. Она вспомнила, как их инструктировали: «Тревожная кнопка находится под столом. Нажмите ее». Ноги сделались ватными. Руки механически взяли мешок для денег. Она выдвинула ящик, начала перекладывать купюры в мешок. «Нажмите кнопку».
— У тебя отличные духи. Как называются? — светским тоном осведомился блондин.
— «Тайна королевы». — Сюсан снова покраснела, несмотря ни на что. Купюры по пятьдесят закончились. Она протянула грабителю мешок. «Нажмите кнопку»…
— Ты просто умница. Спасибо! Передай мужу, чтобы глаз с тебя не спускал. Иначе тебя кто–нибудь похитит. — Вор широко улыбнулся, схватил мешок и вышел. Когда он толкнул стеклянную дверь, Сюсан Плос ван Амстел нажала тревожную кнопку носком ноги.
— Скорее всего, он был в парике, но мы все равно сделаем фоторобот, — говорил Матт трем репортерам. Он лично вел дело об ограблении «Премьера», потому что его подчиненных бросили на другие дела: бездомный, напившись денатурата, поджег подружку; в Бракенфелле вооруженные преступники ограбили рыбный магазин; в Митчеллз–Плейне тринадцатилетнюю девочку изнасиловали четырнадцать бандитов.
— Он взял всего семь тысяч рандов. Должно быть, непрофессионал, — заметила репортер «Аргуса», посасывая кончик шариковой ручки.
Яуберт промолчал. С журналистами проще помалкивать. Он посмотрел сквозь стеклянную дверь на кабинет управляющего, где Сюсан Плос ван Амстел заново пересказывала случившееся толпе клиентов.
— Грабитель по кличке Солнышко. Красивая выйдет статья. Как думаете, капитан, он не остановится? — спросил репортер «Бюргера».
Яуберт пожал плечами.
Больше вопросов не было. Репортеры поблагодарили его, Яуберт попрощался и снова сел. Художник, который должен рисовать фоторобот, уже едет.
Домой он поехал на служебной машине, потому что его могли в любое время дня и ночи вызвать на работу. По пути он заехал в букинистический книжный магазин на Куберг–роуд. В дверях стоял хозяин, Билли Волфардт.
— Здрасте, капитан. Ну, как там поживают убийцы и грабители?
— Как всегда, Билли.
— Получил две книжки Бена Бовы, но, по–моему, они у вас уже есть.
Яуберт прошел в секцию научной фантастики.
— Есть еще новый Уильям Гибсон.
Яуберт пробежал пальцем по корешкам. Билли Волфардт развернулся и зашагал к кассе у дверей. Он знал: с капитаном не поболтаешь.
Яуберт полистал книги Бовы, поставил назад, на полку, взял книгу Гибсона, расплатился, попрощался. Заехал в «Курочку по–кентуккийски», взял еду с собой.
Под входной дверью лежал конверт. Яуберт отнес его на кухню вместе с книжкой и курицей.
Конверт был нежно–голубым, в мелкий цветочек. Яуберт отложил покупки, вынул из ящика нож, вскрыл письмо. Из конверта выпал сложенный пополам надушенный листок бумаги — тоже в цветочек. Запах показался ему знакомым. Яуберт развернул листок. Почерк женский, буквы крупные, закругленные.
Не признаюсь, милый,
В том, чего желаю,
Но в тебе, любимый,
Пламя разжигаю.
Ты меня попробуй,
Ты меня возьми,
Словно яркой бабочке,
Крылья опали.
Стихи не были подписаны. Вместо подписи — духи. Знакомый аромат.
Яуберт присел за стол. Зачем она издевается над ним? Он не хотел повторения вчерашней ночной сцены.
Он перечел нескладные вирши, и в его голове невольно возникло видение. Обнаженная Ивонна Стоффберг предлагает ему свое юное тело, полные округлые груди блестят от пота…
Он выкинул и стихи, и конверт в мусорное ведро и, пробормотав что–то неразборчивое, зашагал к себе в комнату. Только этого ему не хватало! Он просто не выдержит. Он швырнул галстук на кровать, сходил на кухню за книжкой, унес ее в гостиную.