Пик Дьявола

— Этого не будет, — заявила дама, которая отвечала в «Вулворте» за связи с общественностью, белая женщина сорока с небольшим лет. Она сидела рядом с Андре Марэ, сержантом полиции, в актовом зале головного офиса сети магазинов на Лонгмаркет-стрит. Контраст между двумя женщинами был разителен. Все дело только в деньгах, подумал Гриссел. В деньгах и окружающей обстановке. Посадите эту холеную женщину с наманикюренными пальцами за рабочий стол в участке Клермонт на три месяца, на жалованье сержанта, — тогда поглядим.

За круглым столом сидели шестеро: Януарий, управляющий магазином на набережной, Клейн — дама, отвечающая за связи с общественностью, Марэ, Гриссел и его напарник по смене в том месяце, инспектор Клиффи Мкетсу.

— Нет, будет, — ответил Гриссел насмешливо. — Потому что другой вариант вам совсем не понравится, миссис Клейн. — Они с Мкетсу решили, что он будет играть роль «злого полицейского», а Клиффи изобразит миролюбивого, добродушного следователя коса.

— Какой еще другой вариант?

Ярко-красный ротик дамы был маленьким — он казался еще меньше по сравнению с прямым носом и чересчур накрашенными глазами. Гриссел не успел ответить, когда она продолжила:

— Кстати, я не миссис. Называйте меня «миз Клейн».

— Макклин? — переспросил слегка озадаченный Клиффи и придвинул к себе ее визитную карточку. — А здесь написано…

— Миз Клейн, — повторила дама. — То есть не «мисс» и не «миссис». Это современная форма обращения к женщине; возможно, до полиции она еще не дошла.

— Позвольте рассказать вам, что дошло до полиции, миз Клейн, — подчеркнуто произнес Гриссел. Да, с такой стервой нетрудно изображать злого полицейского. — До нас дошло, что сегодня вечером мы устроим пресс-конференцию, на которой сообщим представителям средств массовой информации, что в одном из ваших супермаркетов разгуливает серийный убийца. Мы попросим их предупредить ни о чем не подозревающих граждан держаться от вашего магазина подальше, прежде чем еще одну покупательницу среднего возраста задушат электропроводом. Вот что мы намерены предпринять, миз Клейн. Поэтому не говорите мне «этого не будет», как будто я спрашиваю разрешения просто так покатать тележки по проходам вашего супермаркета.

Несмотря на покрывавший ее лицо толстый слой косметики, он заметил, как густо она покраснела.

— Бенни, Бенни, — словно увещевая, обратился к нему Клиффи. — По-моему, нам не стоит прибегать к угрозам. Мы должны понять и точку зрения миз Клейн. Она ведь заботится об интересах покупателей.

— Она заботится только об интересах своей компании. Я сказал, мы созываем пресс-конференцию, и точка!

— Это шантаж, — заявила Клейн, но уже не таким уверенным тоном.

— В этом нет необходимости, — сказал Клиффи. — Уверен, миссис Клейн, нам удастся прийти к соглашению.

— Придется, — сказал Януарий, управляющий магазином на набережной.

— Ой, я, кажется, опять назвал вас «миссис»… Извините, пожалуйста! — огорчился Клиффи.

— Мы не можем себе позволить огласку такого рода, — заявил Януарий.

— Сила привычки, — продолжал оправдываться Клиффи.

— На шантаж я не поддамся, — сказала Клейн.

— Конечно, миз Клейн.

— Я ухожу, — заявил Гриссел, вставая.

— Можно и мне вставить слово? — негромко спросила сержант Марэ.

— Естественно, миз Марэ, — радостно согласился Клиффи.

— Вы боитесь, что пострадают покупатели вашего магазина? — обратилась сержант к Клейн.

— Конечно. Представляете, что означает такого рода огласка?

— Представляю, — сказала Марэ. — Но есть способ, который абсолютно не несет в себе никакого риска.

— Вот как? — удивилась Клейн.

Гриссел снова сел.

— Все, что нам нужно, — чтобы подозреваемый завязал со мной разговор. Мы надеемся на то, что он сам подойдет ко мне и напросится в гости. Мы не можем гнаться за ним в магазине или пытаться арестовать его: у нас нет оснований. Поэтому никакого риска скандала или драки нет.

— Ну, не знаю… — Клейн с сомнением оглядела свои длинные кроваво-красные ногти.

— Может, будет лучше, если я останусь единственным сотрудником полиции в супермаркете?

— Полегче, сержант, — предупредил Гриссел.

— Инспектор, ко мне прикрепят передатчик; кроме того, мы знаем, что в супермаркете безопасно. А вы все это время можете находиться снаружи.

— По-моему, неплохо придумано, — кивнул Клиффи.

— Не понимаю, зачем менять хороший план операции только потому, что он не по вкусу гестапо. — Гриссел снова встал.

Клейн резко втянула носом воздух, как будто собиралась что-то сказать, но он не дал ей такой возможности.

— Я ухожу. Если хотите договариваться, договаривайтесь без меня.

— Мне нравится ваше предложение, — быстро сказала Клейн Андре Марэ — так, чтобы Гриссел услышал до того, как скрылся за дверью.

Тобела стоял у стойки отеля на набережной, когда принесли «Аргус». Разносчик кинул стопку газет на деревянную стойку; газеты упали с глухим стуком. Заголовок был прямо у него под носом, но он продолжал заполнять анкету гостя и не обратил внимания на крупные буквы:

«Линчеватель(ница?) преследует растлителей малолетних».

Он замер с ручкой в руке. Что там написано, что им известно? Администратор за стойкой что-то набирал на компьютере. Тобела заставил себя заполнить анкету и передал ее администратору. Тот вручил ему электронный ключ от номера и объяснил, как найти номер.

— Можно взять газету?

— Конечно. Я впишу ее стоимость в ваш счет.

Он взял газету, сумку и пошел к лестнице. По пути он читал:

«За день до того, как должен был быть вынесен приговор по делу Колина Преториуса (34 года), обвиняемого в нескольких случаях растления и насилия над малолетними, он, очевидно, стал второй жертвой человека, которою называют линчевателем с ассегаем. Неизвестный мстит за преступления, совершенные против детей».

Тобела понял, что стоит на одном месте. Сердце в груди глухо колотилось. Он поднял голову, поднялся на площадку второго этажа и только там стал читать дальше.

«Сотрудник полиции, ведущий расследование, инспектор Буши Безёйденхаут из отдела особо тяжких преступлений (ООТП), не исключает возможности того, что орудие преступления было тем же самым, которым три дня назад убит Энвер Дэвидс.

Вчера в эксклюзивном репортаже, последовавшем после анонимного звонка в редакцию «Аргуса», мы сообщили, у то орудием преступления является ассегай…»

Сколько им известно?

Глаза забегали по строчкам.

«Инспектор Безёйденхаут признал, что пока у полиции нет подозреваемых. В ответ на вопрос, не женщина ли убийца, он сказал, что не может давать комментариев по данному поводу (см. статью на с. 16, «Фактор Артемиды»)».

Тобела отпер карточкой номер, поставил сумку на пол и разложил газету на кровати. Потом пролистал до шестнадцатой полосы.

«Из греческой мифологии нам известна защитница детей, безжалостная охотница-богиня по имени Артемида, которая боролась с несправедливостью жестоко и беспощадно — она стреляла серебряными стрелами. Но похожа ли на нее женщина, которая мстит убийцам и насильникам детей?

«Возможно, линчевательница — женщина, — говорит эксперт-криминалист доктор Рита Пейн. — Если речь заходит о безопасности наших детей, мы безжалостны. Случалось, матери совершали серьезные преступления. даже убивали, чтобы отомстить за своих детей».

Но есть одна причина, почему предполагаемая современная Артемида не может оказаться женщиной: «Ассегай — не женское оружие, — утверждает доктор Пейн. — Иногда женщины пользуются ассегаем, но это всегда бывает случайный выбор, оружие подворачивается под руку. Женщина не станет выбирать ассегай заранее».

Однако это не исключает полностью той возможности, что за детей мстит женщина…»