Время любить

— Почему это всегда приходится делать мне? — спросил у кого-то Василий Данилович.

— Ты мог промахнуться, майор, нельзя стрелять после бега.

— Я — нет! А тебе не пришлось стрелять в брата, — ответил Дорохов и, брезгливо бросив винтовку на траву, направился в сторону кафе.

Где-то в стороне истошно кричала девушка в красном платье. Собровец по рации вызывал подмогу. Лысый испуганно выскочил из машины и опрометью бросился к двери КПП. Из рук его выпал никем не замеченный пульт от телевизора “Toshiba”, что секундой позже попал под взвизгнувшее колесо такой же, как сам он, иностранной машины…

А Кошкин с Варей на крыльце смотрели на молодцеватого Дорохова с нескрываемым умилением. Василия Даниловича от такой растроганности внутренне сплющило. И он выкрикнул полагающийся русскому майору защитный сарказм.

— Ну что смотрите на меня, как Леня Голубков на акцию эм-эм-эм! Я на свадьбе, а не на боевом задании. Моя бабушка по этому поводу… — И осекся, вспомнил: — Ой, ё! Моя бабушка выходила замуж в августе тысяча девятьсот четырнадцатого!.. Ладно, надо успеть выпить, пока менты не приехали, — и скрылся за дверью, откуда еще минуту назад испуганно выглядывала официантка Нина.

Кошкин и Варя остались на крыльце.

— Я хочу сделать тебе подарок, — прошептал на ухо невесте Кошкин.

Та настороженно посмотрела на его руки.

— Что это? — Варя удивленно разглядывала блеск драгоценных камней.

— Диадема царицы Савской.

— Что? Копия?

— Обижаешь, — притворно скуксился Сергей Павлович, — оригинал.

— Ты?!..

— Я больше не буду… Зато никто не сможет подарить своей невесте такой подарок.

ЭПИЛОГ

«Нужно быть до последней степени близоруким в науке, даже просто слепым, чтобы не заметить, что миф есть (для мифического сознания, конечно) наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей мере напряженная реальность.

Это не выдумка, но — наиболее яркая и самая подлинная действительность.

Это — совершенно необходимая категория мысли и жизни, далекая от всякой случайности и произвола.»

Страниц тридцать, а, может, пятьдесят назад, читатель с досадой предполагал, что вот де — сейчас по накатанному — автор избавится от несуществующей машины времени, следуя принятым в таком жанре штампам. Мол, не время еще для такого изобретения, человечество не готово и т. д. и т. п. Оставит читателя в недоумении, а главных героев в патовом положении. Подберет подходящий постмодернистский хеппи-энд, с полагающейся ложкой дегтя, и поминай, как звали главного героя.

Возможно, некоторых читателей я разочарую. Дураков в России не так уж много. Просто они либо на виду, либо у власти, что равнозначно. Многие ли из нас, обладая машиной времени, добровольно ее изничтожат, зароют, прекратят ею пользоваться? Ау?! Задумались читатели. «А что бы я действительно сделал, будь у меня машина времени?» И тут уж планов громадьё! Многих потянет на благородные поступки. Этакая игра в маленького бога. Предотвращение мировых катастроф, войн, локальных конфликтов. Но, как показывает описанная выше практика, остановить даже единственную пулю весьма проблематично, а подобный опыт грозит непредсказуемыми последствиями. Есть путь более простой, но самый надежный — не стрелять! Да кто бы услышал!.. Из Каких Уст не слышали «не убий!»?

Но я не о том. Хотя — с какой стороны посмотреть? Я, как всегда, о любви, о времени, о времени без любви и любви без времени. Хочется добавить нечто свое к фундаментальным исследованиям физиков, философов, естествоиспытателей. Они представляют себе время и пространство единой субстанцией. И это верно, но — для двухмерного мира. Я смею предположить, что мир трехмерен, причем третья составляющая является основополагающей. Сделайте ваш мир трехмерным. Добавьте туда любовь.

Наивно получилось… Зато фундаментально. Сразу оговорюсь, в этой книге не высказано ни одной сколько-нибудь научной гипотезы. Только правда, выверенная практикой.

Да! Если вдруг вы увидели, как на ваших глазах посреди улицы исчезла влюбленная пара, не удивляйтесь. В Городе влюбленных ворота не закрываются никогда (ибо никогда по своей категоричности граничит с понятием всегда, а, стало быть, с той самой вечностью). Кто знает, может, и вы сподобитесь там побывать.

Когда я последний раз встречался с Сергеем Павловичем, он читал лекции в университете. Его конек — опровержение теории относительности и развитие теории фундаментальных взаимодействий. Похвалившись смышленой дочкой Леной, он жаловался, что, кроме физики, мог бы читать историю в университете не хуже докторов наук.

— Времени нет, — оправдывался.

Времени нет. Есть любовь.

Прости мне читатель легкий налет иронии, ибо нам с Сергеем Павловичем в этом мире без нее не прожить.

2003–2004. Горноправдинск, Тюмень, Алушта, Город влюбленных…