Страница 72 из 102
Но, с другой стороны, тесное сотрудничество Жореса с радикалами не могло, конечно, не иметь отрицательных последствий. Жорес поддерживал кабинет, активно проводивший, как и все буржуазные правительства, антирабочую политику. Не раз министерство направляло войска против забастовщиков, хотя в данном случае и обошлось без расстрелов. А Жорес, стремясь добиться проведения прогрессивных реформ, поддерживал правительство.
Отбиваясь от обвинений слева, Жорес говорил, что, конечно, сохранение блока левых — задача трудная и деликатная, что приходится идти на компромиссы. «Было бы слишком удобно, — писал он, — воспользоваться благодеяниями какой-либо политики, отказавшись от жертв, требуемых ею». Но не слишком ли много жертв приносил Жорес? Временами казалось, что это именно так.
И все же в борьбе с церковью и правыми Жоресу удалось достичь успехов. Летом 1902 года правительство приказало закрыть сотни школ, руководимых попами. «Черная партия» вступила в бои. Процессии святых братьев потянулись по городам и деревням. В самой столице аристократы собирались толпами, защищая выгоняемых из школ монахинь. Несколько тысяч школ религиозных орденов превратилась в крепости. Особенно много волнений было в Бретани. По наущению священников и под командованием офицеров в отставке вокруг школ копали рвы и строили баррикады. Опьяневшие от водки и религиозного дурмана крестьяне с вилами, топорами я дубинами выступали против полиции. В департаменте Финистер несколько жандармов, полицейских комиссаров и солдат были тяжело ранены. Во многих местах организовали демонстрации женщин и детей. Излюбленный метод обороны состоял в обливании полицейских нечистотами.
Но «папаша Комб», как называли премьера, терпеливо вел свою линию. А от яростных нападок правых отчаянно отбивался Жорес. Его считали главным врагом церкви и называли министром слова в правительстве Комба.
Но школы явились только началом. Дошло дело до самих конгрегаций. Они должны были получить на дальнейшее существование специальное разрешение парламента по закону 1901 года. Пятьдесят четыре конгрегации подали соответствующие прошения. Среди них было двадцать восемь проповеднических, двадцать пять преподавательских и одна (наименее вредная) конгрегация картезианцев, занимавшаяся производством и продажей знаменитого ликера «Шартрез». Комб предполагал рассматривать дело каждой из них отдельно. Но в этом случав дебаты затянулись бы на десятки лет, Жоресу удалось провести более простую процедуру. Все конгрегации разделили на три группы — преподавательские, проповеднические и ликерные. В результате за один месяц удалось провести законы, ликвидирующие осиные гнезда «черной партии». Но борьба продолжалась. Каких только юридических придирок не использовали клерикалы, чтобы сохранить свои позиции под предлогом защиты «свободы» Все сказанное и написанное Жоресом против махинаций клерикалов составило бы не один том. Жорес более чем лояльно сотрудничает с радикальными партнерами по левому блоку. Порой это уже напоминает преданность. Он постепенно привыкает к совпадению своих взглядов с политикой радикалов. Дружественные отношения устанавливаются у него с Комбом, который делает ему публичные комплименты. По-прежнему красноречивые речи и энергичные действия Жореса все чаще пронизываются иллюзиями отнюдь не социалистического характера. С непосредственностью эмоционального человека, он, как всегда, увлекается, и его социалистические идеи отступают на второй план.
Это особенно сказывается в суждениях Жореса о международных делах, о французской колониальной политике. Вообще в этих вопросах переход Жореса к социализму происходил крайне медленно, явно отставая по сравнению с его позицией во внутриполитической жизни. Как известно, свою парламентскую деятельность он начинал когда-то с апологетики колониальных авантюр Жюля Ферри, с активного, чисто буржуазного патриотизма. С трепетом он говорил тогда о «нашей бедной побежденной родине», о «возлюбленной Франции». В феврале 1887 года Жорес писал в «Депеш де Тулуз» «Свободная Франция знает только одну дипломатию: раскрывать перед всем миром свою душу».
Но постепенно, по мере сближения с марксизмом, по мере того как международные конфликты, войны рождавшегося империализма раскрывала ему глаза, он приобретает более реалистичные взгляды.
Уже будучи социалистом, он 7 марта 1895 года, вызывая бурное одобрение на левых скамьях палаты, произносят знаменитую фразу:
— Ваше общество, жестокое и хаотическое, даже когда оно желает мира, даже когда оно находятся в состоянии кажущегося покоя, всегда таит в себе войну, как повисшая в небе туча таит в себе грозу!
В августе 1900 года Жорес, слушая многочисленные декларации о мире и не видя никаких реальных акций в его пользу, чувствует усиление военной опасности. И он предпринимает историческую инициативу создания массовой организации в защиту мира. Жорес предлагает социалистам созвать Европейскую лигу мира. Он писал тогда в «Птит репюблик»: «Какой славой покрыл бы себя социализм, став в этот момент всемирного кризиса объединяющим центром цивилизации, умиротворяющей силой, способной спасти людей от безумной жажды наживы и убийства! Это может сделать он, только он один, но при условии немедленной организации широкой кампании с точно определенными задачами. Европейская лига мира, основанная социалистической партией, но открытая для всех людей доброй воли, которые, не примыкая полностью к социализму, все же не боятся сотрудничать с ним во имя сохранения мира во всем мире и обуздания аппетитов, угрожающих этому миру, — вот самое неотложное, самое прекрасное, самое полезное дело, за которое можно взяться при настоящем положении вещей». Это было одно из многих предложений Жореса, в которых он предвосхищал будущее. Но в то время идея Жореса не осуществилась. Да вряд ли и были для этого реальные возможности.
Оказавшись в рядах левого блока, Жорес отступает назад. С поразительной наивностью он оценивает международную обстановку в Европе. Еще в конце XIX века началась бешеная гонка вооружений. Чтобы одним ударом закрепить перевес на своей стороне, Германия, которая устами одного из своих канцлеров заявила, что немцам надоело довольствоваться голубым небом и предоставлять другим странам делить земли и воды, создает Тройственный союз с Австро-Венгрией и Италией. Естественно, что механизм пресловутого равновесия сил побудил другие державы: Францию, Россию, а позже и Англию — к ответным мерам. Возникает второй союз — Антанта, приступившая к осуществлению широкой программы вооружений. Германские политики стремятся к тому, чтобы развязать войну раньше, чем Антанта сможет выполнить свою программу. Судьба мира в Европе повисла на волоске.
Международным делам и посвятил Жорес свою речь в палате 23 января 1903 года. Это был его ораторский дебют в новой легислатуре. Депутаты в полном сборе, ложи заполнила публика, журналисты, дипломаты. Жорес выступал в блестящей форме, горло у него тогда не болело, он весь сиял оптимизмом и добродушием.
— В первый раз с тех пор, как образовалась современная Европа, уже тридцать два года не было столкновения между великими державами Центральной и Западной Европы. Это беспрецедентный факт. Никогда на протяжении многих веков яростных антагонизмов, хаоса пародов и рас, страстей и ненависти, где, как в колючих зарослях, рыщут дикие звери в поисках добычи, — никогда не было создано таких светлых горизонтов мира…
— Это поэзия, — раздается возглас одного на депутатов.
— Мы можем надеяться, — продолжает Жорес, — на устойчивость этого режима мира, поскольку Европа ныне организована в две системы союзов, которые, не сталкиваясь, уравновешивают друг друга и сдерживают содержащиеся в них возможные влечения к скрытому шовинизму или обычно возрождающиеся опасные национальные претензии. Эти две великие системы союзов постепенно развиваются в духе укрепления мира, они сближаются, и начинает появляться первая организация Европы, подготавливающая более широкий союз, европейский союз труда и мира…