Страница 96 из 121
8. Неоглядно и пустынно плещет ширь враждебных вод. С жалким криком вьется в небе птиц бездомных хоровод. Но сквозь дождь внизу, все ближе подплывает к ним ковчег И измученные птицы камнем пали на ночлег. Сразу кровля ожила — Вся трепещет, вся бела. В тучах чуть сквозит закат. Птицы радостно шумят… Эгла мчится в хлев: «Эй, Хам! Слышишь? Птицы снова там». Хам вскочил, взял толстый сук И полез наверх сквозь люк. Злая, сильная рука Беспощадна и метка… Птицы бьются, не летят, Тонут, падают, кричат… Но внезапно за спиной Вырастает старый Ной: «Хам, не смей! Ты слышишь? В хлев!» В крике — скорбь и властный гнев… — Но, отец, не ты ли сам Столько птиц оставил ТАМ? Этих жалко стало вдруг?..— И опять заносит сук. «Хам, не смей!..» Как зверь ночной Прянул к Хаму грозный Ной. «Сброшу в воду!» — Замер крик. Быстрый взгляд тяжел и дик… Злобно пятясь, как гиена, Хам во тьме сползает вниз. Птицы смолкли и ложатся. Горизонт туманно-сиз. Дождь и волны чуть вздыхают. Средь крылатых сонных тел Ной стоял и долго-долго на гостей своих смотрел. 9. В хлеве грязного ковчега все сильней протяжный рев. Но со смрадом звери свыклись, теплый мрак для них покров. Дождь и плен давно привычны. Что ж волнует темный скот? Это вспыхнул жадный голод. Жертвы стонут — он ревет. Кольца влажных гибких змей Душат трепетных коней. Львы, порвав веревки пут, В темноте верблюдов рвут. У смердящих кровью стен Зло горят глаза гиен. Мяса! Мяса! Пир кишок Все вбирает в свой мешок: Белых нежных лебедей, Серн, кротов и лошадей, Сонных ласковых ягнят И слепых еще щенят. Липкий пол в крови, в пуху… Чей светильник там, вверху, Брызнув светом по стене, Закачался в глубине? Ной проснулся. Он не раз Шел на стоны в поздний час. И спускал к зверям огонь В тьму и воющую вонь. Смотрит. В старческих глазах Изумленье, гнев и страх… Молкнет рев. За рядом ряд Звери никнут и дрожат. Там над кровлей где-то небо… Что им небо? Дремлет скот. Пусть несытый дождь бушует и стучит о лоно вод. Псы зализывают раны, львы, зевая, лижут мех. Мертвый, теплый мрак бездумья… — Мстить слепым? Но в чем их грех? 10. Брошен труд, томятся люди. Будь ты проклят, вечный дождь! Ной бессилен и нестрашен — в зыбкой тьме не нужен вождь. Вечер. Дальние зарницы мечут сноп багровых стрел. Словно волны над плотиной — хлынул хмель плененных тел. Звякнул бубен. Взвыла мгла… Эгла факелы зажгла. Хам Ноаму, хохоча, Сбросил в светлый круг с плеча. Вылез Сим из шкур на свет, И, качаясь, Иафет, Выгнув стан, вдохнул в свирель Томно-вкрадчивую трель. Острый звук рванулся ввысь, И, ликуя, с ним сплелись, Заливая все углы, Смех, и топот, и хулы. Ждать? Чего? — Не стоит ждать: Завтра боль придет опять. Дни уходят… Сладок грех! Тела хватит здесь на всех. Гром? Кружитесь! Пусть гремит… Хмель — покров, веселье — щит. Иль для скорби и труда Пощадила их вода? Смех и пляска все пьяней… Дымно гаснет глаз огней — И безумные тела Обнимает жадно мгла. Ной один в тоске на кровле повергается во прах. Звери спят… и люди воют… Это было там, в шатрах! Ветер бережно над Ноем дождь относит за корму, И проснувшиеся птицы жмутся жалобно к нему. 11. Дождь. Ковчег плывет в тумане, словно темный мертвый кит. Золотой цветок надежды все бледней во тьме горит. Безнадежность хуже смерти… Ной их взял — пусть даст ответ: Где конец тоске и плену? Есть ли берег или нет? Смолк разгул, не тешит грех, Страх и гнет сковали всех. Тот же холод, та же мгла. Даже злоба умерла. Иафет с тупым лицом Молча ждет перед отцом. В глубине, как псы, за ним Хам, Ноама, Эгла, Сим. Овцы сдвинулись вкруг них. Ветер смолк, и дождь затих. Все слышней — в углу вдали Беспокойно стонет Ли. «Ной! Молчанье — не ответ…— Дерзко крикнул Иафет. — Ты нас спас — ты должен знать». Дождь в ответ забил опять… Жалким всплеском всхлипнул вал. Ной прислушался и встал, Не ответил никому И ушел, потупясь, в тьму. Овцы с блеяньем глухим Расступились перед ним. Хам плюется. Иафет, Словно мертвый, смотрит вслед. Золотой цветок надежды догорел и слился с тьмой. Равнодушно злится ветер и молчит ковчег немой. Ли затихла и не стонет. Ной сидит вдали один,— Вдруг Фамарь пришла и шепчет: «Ной! У Ли родился сын».