Страница 17 из 121
ВСЕРОССИЙСКОЕ ГОРЕ *
(Всем добрым знакомым с отчаянием посвящаю)
Итак — начинается утро. Чужой, как река Брахмапутра, В двенадцать влетает знакомый. «Вы дома?» К несчастью, я дома. В кармане послав ему фигу, Бросаю немецкую книгу И слушаю, вял и суров, Набор из ненужных мне слов. Вчера он торчал на концерте — Ему не терпелось до смерти Обрушить на нервы мои Дешевые чувства свои. Обрушил! Ах, в два пополудни Мозги мои были, как студни… Но, дверь запирая за ним И жаждой работы томим,— Услышал я новый звонок: Пришел первокурсник-щенок. Несчастный влюбился в кого-то… С багровым лицом идиота Кричал он о «ней», о богине, А я ее толстой гусыней В душе называл беспощадно… Не слушал! С улыбкою стадной Кивал головою сердечно И мямлил: «Конечно, конечно». В четыре ушел он… В четыре! Как тигр, я шагал по квартире. В пять ожил и, вытерев пот, За прерванный сел перевод. Звонок… С добродушием ведьмы Встречаю поэта в передней. Сегодня собрат именинник И просит дать взаймы полтинник. «С восторгом!» Но он… остается! В столовую томно плетется, Извлек из-за пазухи кипу И с хрипом, и сипом, и скрипом Читает, читает, читает… А бес меня в сердце толкает: Ударь его лампою в ухо! Всади кочергу ему в брюхо! Квартира? Танцкласс ли? Харчевня? Прилезла рябая девица: Нечаянно «Месяц в деревне» Прочла и пришла «поделиться»… Зачем она замуж не вышла? Зачем (под лопатки ей дышло!) Ко мне отправляясь, — сначала Она под трамвай не попала? Звонок… Шаромыжник бродячий, Случайный знакомый по даче, Разделся, подсел к фортепьяно И лупит. Неправда ли, странно? Какие-то люди звонили. Какие-то люди входили. Боясь, что кого-нибудь плюхну, Я бегал тихонько на кухню И плакал за вьюшкою грязной Над жизнью своей безобразной. <1910>НА ВЕРБЕ *
Бородатые чуйки с голодными глазами Хрипло предлагают «животрепещущих докторов». Гимназисты поводят бумажными усами, Горничные стреляют в суконных юнкеров. Шаткие лари, сколоченные наскоро, Холерного вида пряники и халва, Грязь под ногами хлюпает так ласково, И на плечах болтается чужая голова. Червонные рыбки из стеклянной обители Грустно-испуганно смотрят на толпу. «Вот замечательные американские жители — Глотают камни и гвозди, как крупу!» Писаря выражаются вдохновенно-изысканно, Знакомятся с модистками и переходят на ты, Сгущенный воздух переполнился писками, Кричат бирюзовые бумажные цветы. Деревья вздрагивают черными ветками, Капли и бумажки падают в грязь. Чужие люди толкутся между клетками И месят ногами пеструю мазь. <1909>СОВЕРШЕННО ВЕСЕЛАЯ ПЕСНЯ *
(Полька)
Левой, правой, кучерявый, Что ты ерзаешь, как черт? Угощение на славу, Музыканты — первый сорт. Вот смотри: Раз, два, три. Прыгай, дрыгай до зари. Ай, трещат мои мозоли И на юбке позумент! Руки держат, как франзоли, А еще интеллигент. Ах, чудак, Ах, дурак! Левой, правой, — вот так-так! Трим-ти, тим-ти — без опаски, Трим-тим-тим — кружись вперед. Что в очки запрятал глазки? Разве я, топ-топ, урод? Топ-топ-топ, Топ-топ-топ… Оботри платочком лоб. Я сегодня без обеда И не надо — ррри ти-ти. У тебя-то, буквоеда, Тоже денег не ахти? Ну и что ж — Наживешь. И со мной, топ-топ, пропьешь. Думай, думай — не поможет! Сорок бед — один ответ: Из больницы на рогоже Стащат черту на обед. А пока, Ха-ха-ха, Не толкайся под бока! Все мы люди-человеки… Будем польку танцевать. Даже нищие-калеки Не желают умирать. Цок-цок-цок Каблучок, Что ты морщишься, дружок? Ты ли, я ли — всем не сладко, Знаю, котик, без тебя. Веселись же хоть украдкой — Танцы — радость, книжки — бя. Лим-тим-тись, Берегись. Думы к черту, скука — брысь! <1910> вернутьсявернутьсявернуться