Лисянский

Не успел он кончить, как все одобрительно зашумели.

— Еще ни один мореплаватель не отваживался на такой далекий путь, не заходя куда-либо для отдыха, — продолжал командир, — уверен, что столь отважное предприятие доставит нам большую честь. Вы можете спросить, а как же с «Надеждой»?

— Дойдет благополучно, сколь были в разлуке, — ответил за всех Повалишин, — всякий раз это происходило не по нашей вине. Да и будет ли она на Святой Елене? Помните, условились встретиться на Пасхе, однако Крузенштерн не захотел идти туда.

Его поддержали все до единого, а Калинин добавил:

— Такой случай отличиться выпадает редкому мореходу, да и то раз в жизни. Наше право совершить сие чрезвычайное действо.

Улыбка озарила лицо командира.

— Имея случай, мы докажем свету, что заслуживаем в полной мере ту доверенность, какую нам оказало наше отечество. Сего же дня, вечером, я сообщу эту новость остальному экипажу…

«Полагая, что в течение этого времени мы можем достигнуть Европы, я решился оставить прежнее свое намерение идти к острову Св. Елены, а направил свой путь прямо в Англию, будучи уверен, что столь важное предприятие доставит нам большую честь. Еще ни один, подобный нам мореплаватель не отважился на такой далекий путь, не заходя куда-либо для отдыха. К этому смелому подвигу меня побуждало также и само желание моих подчиненных, которые, будучи в совершенном здоровье, только о том и помышляли, чтобы отличиться чем-нибудь чрезвычайным. Я сожалел единственно об одном, что подобное путешествие должно нас разлучить с кораблем «Надежда» до самого нашего прибытия в Россию. Но что делать? Имея случай доказать свету, что мы заслуживаем в полной мере ту доверенность, которую оказало нам отечество, нельзя было не пожертвовать этим удовольствием. «Нева» находилась в море уже более трех месяцев, в продолжение которых офицеры потратили много своей свежей провизии, а нижние чины употребляли непрерывно соленое мясо. Поэтому, чтобы никто не потерпел недостатка в пище и не подвергся болезням, я первый приказал отдать всю свою живность», — изложил в тот же день свои соображения командир.

Приближаясь к экватору, он решил склониться к западу и пересечь его подальше от Африки — в этих местах большая вероятность дождей. Расчет оправдался. Едва шлюп миновал экватор, сверху один за другим обрушились тропические ливни. «От беспрестанных вихрей море кипело, как в котле, и казалось совершенно огненным, когда оно освещаемо было молнией, часто рассыпавшейся над нами с преужасным треском, но без всякого вреда».

— Бог в помощь, — перекрестился боцман, — три десятка кадушек дождевой воды набрали.

Утром 9 июня показались Азорские острова. К шлюпу под всеми парусами спешил катер под английским флагом. Капитан катера сообщил о состоянии войны между Россией и Францией. Он передал кипу газет, коротко рассказал о событиях в Европе. Только теперь узнал Лисянский о победе англичан в Трафальгарском сражении, поражении союзников под Аустерлицем, где с позором бежал с поля битвы Александр I. Десятки тысяч русских солдат остались лежать в чужой земле, погибнув по прихоти своего бездарного самодержца. Александр I не внял советам мудрого Кутузова отойти, отвести и спасти армию. Французы изумлялись храбрости русских солдат и удивлялись абсурдному невежеству таких генералов, как Буксгевен, виновного в гибели тысяч русских. Военные действия приостановились, но продолжалось состояние войны. «Стало быть, хотя и есть у меня охранное свидетельство от французского правительства, однако «береженого Бог бережет». Можно, конечно, обойти Британию северным путем и выйти к Норвегии, но так потеряем неделю, не менее. Придется вновь рискнуть и идти Ла-Маншем», — сделал вывод Лисянский.

Он вызвал Калинина и Арбузова:

— Расположим наш курс намного западнее, в обход Пиренеев, и выйдем к Лизарду с запада. Приготовьте, Павел Петрович, все пушки. Держите в готовности из них по паре на каждый борт. Проверьте заряды и снаряды.

За две недели плавания до отмели Ла-Манша не раз вдали виднелись военные корабли, но они проходили мимо. Лишь однажды к шлюпу подошел английский фрегат. Его капитан Вилькинсон радушно приветствовал Лисянского.

— Держитесь, сэр, ближе к английскому берегу. Французские крейсера из Бреста частенько перехватывают «купцов», — посоветовал он.

На рассвете следующего дня на горизонте обозначился большой военный корабль, который устремился следом за шлюпом. Пришлось ставить дополнительные паруса, и лишь в темноте «Нева» оторвалась от преследования.

Вечером 28 июня «Нева» бросила якорь на Портсмутском рейде.

За 140 дней «Нева» прошла без захода в какой-либо порт и без якорной стоянки 13 923 мили. Обычно к таким длительным дальним плаваниям мореплаватели готовятся заранее и не один месяц, тщательно оснащают корабли, запасают провизию и воду, подбирают экипаж. При плавании «Невы» такой подготовки не было. Тем более значимы успех и заслуга командира и его подчиненных.

Длительный беспримерный переход русских моряков говорит о прекрасной морской выучке командира и всего экипажа. Плавание показало знание, умение и ответственность Лисянского за порученное дело. Ведь покидая Кантон, он не предполагал такое испытание, но, как всегда, скрупулезно готовил к выходу в море «Неву», которая уже преодолела 30 000 миль плавания в штормовых условиях и непогоду. Три с половиной месяца экипаж находился в отрыве от берегов — и ни одного нарекания со стороны начальства, недовольства и жалоб подчиненных. Это ли не пример стойкости и отваги русских мореходов, совершающих первый кругосветный вояж?!

«Таким образом, мы закончили весьма длинное плавание прямо из Кантона, не заходя никуда в порты. При этом находившиеся на моем корабле люди были совершенно здоровы и не терпели ни в чем ни малейшего недостатка», — отметил командир.

Утром он съехал на берег, и его приветливо принял губернатор Джон Прево. На следующий день все газеты сообщили о первом русском кругосветном плавании. На шлюп повалили толпы любопытных англичан.

Пока «Неву» приводили в порядок, Лисянский побывал в Лондоне. Местные газеты успели сообщить о прибытии шлюпа, везде чествовали командира «Невы» — первого русского капитана, вернувшегося из путешествия вокруг света.

К берегам Дании «Нева» отправилась 14 июля под охраной английского конвоя. Спустя неделю на подходе к Скагенскому маяку скончался матрос Иван Горбунов. Он был ранен в грудь во время войны с Швецией, часто жаловался на боли. В Портсмуте для лечения запаслись минеральной водой, доктор не отходил от него, но все оказалось тщетным.

В конце июля «Нева» прошла траверз Борнхольма, начались туманы. Иногда ночью шлюп ложился в дрейф.

С полуночи 5 августа задул крепкий западный ветер, взяли рифы у парусов, но скорость доходила до 11 узлов. Рассвет весь экипаж встретил на верхней палубе — в дымке показались очертания Кронштадта.

«В какое мы пришли восхищение, когда открылся Кронштадт глазам нашим! — делился последними впечатлениями Коробицын. — Тогда всякий с восторгом и чувствительностью приносил благодарение всевышнему вождю, управляющему плавание наше… В 1/2 9-го часу достигли мы Кронштадтский рейд и в расстоянии 1/2 мили от гавани встали на якорь. В 9 часов салютовали мы с корабля Кронштадтской крепости 13-ю выстрелами пушек, на что и с оной ответствовано нам равным числом выстрелов; стены же Кронштадтской гавани наполнены были множеством обоего пола зрителей, а корабль наш тот же час окружен был приезжающими из Кронштадта шлюпками».

Во время салюта офицеры вышли на шканцы, стали рядом с командиром. Когда начались ответные выстрелы крепости, появился улыбающийся Калинин с журналом в руках.

— Позвольте, господа, поздравить вас!

Все с радостным любопытством повернулись к нему. Последнюю неделю штурман каждую свободную минуту по заданию командира делал какие-то выписки из шканечных журналов, производил подсчеты.

— Наиглавнейшее, — начал он, — экипаж наш оказался трижды первым: отыскал неизведанный остров в океане — раз, без остановки прошел от Китая до Европы — другой раз, и третье — сего дня первым закончил плавание кругом света!