Страница 3 из 16
* * * Давно я понял: жить мы не смогли бы, И что ушла – все правильно, клянусь, — А за поклоны к праздникам – спасибо, И за приветы тоже не сержусь. А зря заботишься, хотя и пишешь – муж, но, Как видно, он тебя не балует грошом, — Так что, скажу за яблоки – не нужно, А вот за курево и водку – хорошо. Ты не пиши мне про березы, вербы — Прошу Христом, не то я враз усну, — Ведь здесь растут такие, Маша, кедры, Что вовсе не скучаю за сосну! Ты пишешь мне про кинофильм «Дорога» И что народу – тыщами у касс, — Но ты учти – людей здесь тоже много И что кино бывает и у нас. Ну в общем ладно – надзиратель злится, И я кончаю, – ну всего, бывай! Твой бывший муж, твой бывший кровопийца. … А знаешь, Маша, знаешь, – приезжай! 1964 * * * Я теперь на девок крепкий, И теперь одною меткой Я всех баб равняю как одну: Пусть у ней во лбу семь пядей, Пусть при полном при параде, — Встречу бабу – в сторону сверну. Был я раньше тоже хлипкий — Провожал я их улыбкой, Даже, помню, год с одною жил, — А теперь пройду не глядя — Мне плевать, что ейный дядя Раньше где-то в органах служил. Баб держу я в черном теле, А чтоб лечь в одну постелю — Этим меня можно насмешить, — Даже если умоляет, Даже в экстренном случае — Очень меня трудно уложить! Почему с таким напором Я воюю с женским полом: Изучил я их как свой портрет, — Ведь полвека я – не меньше — Изучаю этих женщин, И сейчас мне – восемьдесят лет. 1964 * * * Там были генеральши, были жены офицеров И старшины-сверхсрочника жена. Там хлопало шампанское, там булькала мадера, Вину от водки тесно было, водке – от вина. Прошла пора, чтоб вешаться, прошла пора стреляться, Пришла пора спокойная – как паиньки сидим. Сегодня пусть начальницы вовсю повеселятся, А завтра мы начальников вовсю повеселим. ‹1964› * * * Есть у всех: у дураков И у просто жителей Средь небес и облаков Ангелы-хранители. То же имя, что и вам, Ангелам присвоено: Если, скажем, я – Иван, Значит, он – Святой Иван. У меня есть друг, мозгуем: Мы с Николкой всё вдвоем — Мы на пару с ним воруем И на пару водку пьем. Я дрожал, а он ходил, Не дрожа нисколечко, — Видно, очень Бог любил Николай Угодничка. После дня тяжелого, Ох, завидовал я как: Твой Святой Никола – во! Ну а мой Иван – дурак! Я придумал ход такой, Чтоб заране причитать: Мне ж до Бога – далеко, А ему – рукой подать. А недавно снилось мне, И теперь мне кажется: Николай Угодник – не, А Иван мой – пьяница. Но вчера патруль накрыл И меня, и Коленьку — Видно, мой-то соблазнил Николай Угодника. Вот сиди и ожидай — Вдруг вы протрезвеете. Хоть пошли бы к Богу в рай — Это ж вы умеете. Нет! Надежды нет на вас, Сами уж отвертимся, На похмелку пейте квас, — Мы на вас не сердимся. ‹1965› * * * Смех, веселье, радость — У него все было, Но, как говорится, жадность Фраера сгубила… У него – и то, и се, А ему – все мало! Ну, так и накрылось все, Ничего не стало. ‹1965› * * * Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог — Кто считал, кто считал!.. Сообщается в сводках Информбюро Лишь про то, сколько враг потерял. Но не думай, что мы обошлись без потерь — Просто так, просто так… Видишь – в поле застыл как подстреленный зверь, Весь в огне, искалеченный танк! Где ты, Валя Петров? – что за глупый вопрос? Ты закрыл своим танком брешь. Ну а в сводках прочтем: враг потери понес, Ну а мы – на исходный рубеж. 1965 * * * Вот и кончился процесс, Не слыхать овацию — Без оваций всё и без Права на кассацию. Изругали в пух и прах, — И статья удобная: С поражением в правах И тому подобное. Посмотреть продукцию: Что в ней там за трещина, Контр– ли революция, Анти– ли советчина? Но сказали твердо: «Нет! Чтоб ни грамма гласности!» Сам все знает Комитет Нашей Безопасности. Кто кричит: «Ну то-то же! Поделом, нахлебники! Так-то, перевертыши! Эдак-то, наследники!» «Жили, – скажут, – татями! Сколько злобы в бестиях!» — Прочитав с цитатами Две статьи в «Известиях». А кто кинет втихаря Клич про конституцию, «Что ж, – друзьям шепнет, – зазря Мёрли в революцию?!.» — По парадным, по углам Чуть повольнодумствуют: «Снова – к старым временам…» — И опять пойдут в уют. А Гуревич говорит: «Непонятно, кто хитрей? Как же он – антисемит, Если друг его – еврей? Может быть, он даже был Мужества немалого! Шверубович-то сменил Имя на Качалова…» Если это, так сказать, «Злобные пародии», — Почему бы не издать Их у нас на Родине? И на том поставьте крест! Ишь, умы колышутся! В лагерях свободных мест Поискать – отыщутся. Есть Совет – они сидят, — Чтоб «сидели» с пользою, На счету у них лежат Суммы грандиозные, Пусть они получат враз — Крупный куш обломится, И валютный наш запас Оченно пополнится. ‹1966›