Страница 16 из 56
Меня так и подмывает обсудить с ним вопросы, не дающие покоя, но я не могу себе этого позволить. Так получается, что это опять вроде бы мое дело. Хмурый снимается в фильме, Дональд пишет роман — интересно, который по счету, — а Шеф тотчас указывает на дверь, стоит только упомянуть Хольдена. А кроме того, внутренний голос, близкий к седьмому чувству, тихо, однако же настойчиво повторяет: ТЫ НА ОЧЕРЕДИ! Это предостережение имеет двоякий смысл. Первый кажется мне более приемлемым: настал мой черед действовать, исполнить свой долг перед погибшей Марион. Второе значение отбивает всякую охоту действовать: возможно, и меня подстерегают глубины какого-нибудь озера.
А сейчас я тону в мрачных глубинах глаз Хмурого. Как только мы выходим на улицу, он разворачивает меня к себе лицом.
— Выкладывай, Дениза, кто эта женщина? — Голос его дрожит от ярости. — Ведь ты не вошла внутрь лишь потому, что не хотела видеть ее! Ты знала ее при жизни! Кто она?
— Я не знаю. Все вышло чисто случайно.
— Неправда! Без твоей подсказки нам ни за что ее не опознать. Почему ты так странно ведешь себя?
— Поверь мне, — тихо говорю я.
Хмурый выпускает меня, рот его искривлен горькой усмешкой.
— Не узнаю тебя, Ден! Черт знает что такое, не могу договориться с женщиной, которую люблю! Похоже, тебе доставляет удовольствие мучить меня.
— Вбил себе в голову невесть что, и я же виновата! Еще раз повторяю — все получилось случайно. Ладно бы это я наткнулась на нее под водой, так нет же! — С отчаяния я призываю на помощь Агату Кристи: — Разве повинна несчастная мисс Марпл в том, что стоит ей где-либо появиться, как тотчас происходит убийство?!
— Имя!
— Как об стену горох! Не знаю я, кто эта женщина. Недавно, не находя себе места из-за бессонницы, я переворошила все книги в шкафу. Наткнулась на путеводитель по окрестным горам, вот и захотелось прогуляться. Можно подумать, будто летом следует таскаться лишь к морю, а в горы добро пожаловать зимой, когда на туристов обрушиваются лавины! Если же кому-то вздумается вести себя не как все, значит, сразу же надо подозревать его во вранье? Да, я не захотела идти с тобой в морг, и что с того? Похоже, ты начисто забыл, что на днях меня чуть не изрезали на куски. Думаю, после этих кровавых приключений я могу позволить себе роскошь хоть на время избавиться от зрелища женских трупов. Доведись тебе в одиночку отбиваться от озверевшего безумца, наверное, и ты был бы на какое-то время выбит из колеи.
— Ладно, — устало вздыхает Хмурый. — Когда надоест служить в полиции, смело можешь податься в адвокаты. Блестящая речь! Подсудимый оправдан за недостатком улик, но в виновности его никто не сомневается.
— Хватит тебе! — Я вполне довольна результатом своей «адвокатской» речи. — Утопленницу наверняка удастся опознать, достаточно просмотреть список без вести пропавших.
— Ну, знаешь ли! — невольно смеется Даниэль. — Это уже наглость.
Я считаю за благо промолчать. Хмурый по-прежнему вне себя от досады, но пытается скрыть свои чувства. В этом он уже как следует поднаторел. Молча шагает рядом со мной, рука его на ходу иногда задевает мою руку.
Робко вскидывая на него глаза, я любуюсь его профилем и чувствую, как меня затопляет жаркая волна. В ушах звучат струны арфы, все тело пронзают электрические разряды, я слабею до дрожи в коленках. Хоть тресни, но я бессильна противостоять этому наплыву чувств, тщетно призывая на помощь спасительную язвительность и самоиронию. Я способна лишь злиться на слабую, глупую, влюбленную бабу, которая живет во мне.
— Куда мы так несемся?
— Не знаю.
— Вечер уже… — рискую я заметить.
Притормозив, Даниэль поворачивается ко мне.
— Вижу, что вечер. Но мыслей и забот столько, что голова пухнет.
— Вот и хорошо! Безмозглых и беззаботных вокруг пруд пруди, а мне хочется поговорить с человеком умным…
— О чем? О Хольдене, об опрокинутом столе, о бессонных ночах, о невероятных совпадениях?
— Обо всем на свете.
— О’кей. И где же?
— Посидеть бы где-нибудь…
— Судя по всему, ты не прочь выпить.
— И сигареты тоже кончились…
— А как насчет прочих потребностей?
— Спасибо, что напомнил. Есть очень хочется.
Хотя Хмурый и не верит в случайные совпадения, однако без звука сворачивает к ресторану, возникшему перед нами словно по мановению волшебной палочки. У него даже не возникает подозрения, что и тут не обошлось без моих колдовских чар. Я покорно следую за ним: такова наша женская доля.
От еды и выпивки Хмурый отказывается, довольствуясь чашечкой кофе и стаканом апельсинового сока. Откинувшись на спинку стула, он молча и пристально изучает меня. В таких условиях кусок, разумеется, в горло не лезет, и я вяло ковыряюсь в тарелке. Наконец отставляю в сторону недоеденный ужин, выпиваю бокал белого вина и закуриваю.
— Программа выполнена? — любезно осведомляется мой спутник.
— Да, — киваю я. — Поела, попила, закурила. Теперь можно и поговорить. Какие у тебя ко мне претензии?
— Я с самого начала просил не воспринимать меня как забаву, как игрушечного паяца, которым можешь манипулировать по прихоти. Но тебя ведь просить бесполезно. В прошлый раз сидели душа в душу, мило ужинали, а потом ты опрокинула стол и понеслась куда глаза глядят. Должно быть, это показалось тебе проще.
— Проще чего? — уточняю я.
— Проще, чем вникнуть в суть моей просьбы поберечь себя. В тот вечер, когда ты оставила меня с носом, я попытался утешиться: ты, мол, устала, хочешь побыть одна, и не стоит сейчас навязываться. Но позже я понял, что у тебя был иной замысел. Как выяснилось, ты не считала разрыв окончательным, просто тебе захотелось поиграть на моих нервах. Ты ожидала, что я стану увиваться вокруг тебя, а когда твои ожидания не оправдались, решила поддразнить меня Арджилом. Дешевый прием, Ден, типично женская логика, ничего оригинального. Правда, одно все же доказала: с досады ты способна на предательство. О сегодняшнем случае я уж вообще молчу.
— Теперь, может, и меня выслушаешь? Если запрещено ссылаться на такие возвышенные понятия, как любовь и доверие, проанализируем голые факты. Ты пытался отстранить меня от дела Джилланов вовсе не потому, что опасался за мою жизнь. Просто мое постоянное присутствие мешало твоим таинственным отлучкам. Да и само расследование служило тебе всего лишь предлогом, чтобы шнырять по городу. Ты и впоследствии не прекратил этих своих разъездов. Однажды вечером, когда мы с Мартином отправились в кино, ты якобы отсыпался дома. Однако капот твоей машины почему-то был теплым — я случайно обнаружила это, когда, проходя мимо, коснулась рукой. Или взять, к примеру, ту ночь, когда ты заявился к Дональду, избитый чуть ли не до потери сознания… Скрытничаешь, тайны разводишь и меня же еще упрекаешь в недостатке доверия!
— Все сказала?
— Нет, не все. Ты делаешь вид, будто целиком поглощен съемками и тебя, мол, нисколько не волнует история с похищением Эллы. Никогда не поверю, чтобы человек, который жаждет мести по пустякам — из-за того, что его бросили на улице, — вдруг мог забыть о том, что случилось с его дочерью. А стоит только намекнуть на некоторые несуразности твоего поведения, как ты моментально переводишь разговор на другое. Вздумай я упомянуть Хольдена, и ты готов забиться под стол. Хольдена тебе, может, и удалось бы провести подобными уловками, но меня не обманешь. И остальные тебе под стать. Как только речь заходит об этом гангстере, все прикидываются либо глухими, либо дураками. Почему я должна верить в байку, будто бы Дональд, старательный и добросовестный полицейский, вместо своего основного дела занимается сочинением романов? Почему я должна принимать за чистую монету страх Шефа перед одним только упоминанием имени Хольдена, когда всем известно, что Шеф — заклятый враг подобного отребья?
— Потому что это и в самом деле страшный человек.
— Неправда! — срываюсь я на крик.
— Правда, Дениза. — Беллок невозмутимо смотрит на меня. — Теперь моя очередь говорить, а ты слушай. Значит, по-твоему, вы с Мартином ходили в кино, а я отсыпался дома. Ну так вот… вы не были в кино, а я не отсыпался в постели. Я отправился вслед за вами, чтобы взглянуть, какой способ самоубийства вы избрали, и в случае необходимости вмешаться. Придя к выводу, что эту ночь вы переживете, я поспешил к тебе домой и нырнул в постель. Теперь о другом эпизоде. Ты очень мудро поступила, когда, вырвавшись из подвала, не повела Эллу к себе, поскольку, обнаружив побег, Эзио Кальви и его подручные устремились прямиком туда. Возможно, тебя и не стали бы убивать, а всего лишь припугнули, чтобы заставить держать рот на замке. Однако дома они тебя не застали, вот и оставили «жучок». Поэтому им из первоисточника известно, что Хольден и его делишки тебя не волнуют, ты поглощена одной-единственной заботой: отловить очередного маньяка.