Пятая пробирка

— Не знаю, но не думаю, что он...

— Послушайте, Бев, я хочу осмотреть этого человека, а потом сделать компьютерную томографию. Сможете орга­низовать это?

— Смочь-то я смогу, но не думаю, что это хорошая...

— И еще анализы крови — общий и биохимию. Надо пе­рехватить его, пока он не исчез. Поверьте, если бы он был хорошо одетым бизнесменом, то в Уайт Мемориал уже ле­жал бы под сканером!

— Возможно, но...

Бев не успела закончить фразу — Натали исчезла. Она окинула взглядом холл, а потом выскочила на Вашингтон- авеню. Мужчина уже успел пройти шаркающей походкой с десяток ярдов по направлению к центру города.

— Чарли, подождите!

Бродяга обернулся. Глаза его были налиты кровью, но голову он держал прямо и взглянул на Натали спокойно и даже с вызовом.

—     В чем дело? — проворчал он.

—     Я доктор Рейес. Я хотела бы осмотреть вас и, возмож­но, сделать пару анализов.

—     Значит, вы мне верите?

—     Верю. — Натали осторожно взяла его за руку и пове­ла обратно к приемному покою.

Бев Ричардсон уже ждала за дверью с креслом-каталкой.

—     Шестая палата свободна, — сказала она заговорщиц­ким тоном. — Поторопитесь, я не знаю, где Ренфро. Лабо­рантка сейчас подойдет, и надеюсь, что мы сможем отвезти его на томограф без свидетелей.

Натали быстро помогла Чарли скинуть лохмотья и пе­реодеться в голубую больничную сорочку. «Да, в одном Ренфро был прав, — подумала она. — От Чарли и в самом деле пахнет хуже некуда».

Она провела простой неврологический тест, показав­ший определенные нарушения в движении глаз, коорди­нации глаз и рук и изменения в походке, каждое из кото­рых и все вместе одновременно могли быть следствием опухоли мозга, воспалительного процесса или лопнувше­го кровеносного сосуда.

Лаборантка едва закончила забор крови, когда Бев сно­ва появилась в палате, толкая перед собой каталку.

—     Я потянула за кое-какие ниточки, — сказала она. — Чарли готовы принять на томограф.

—     У него явно выраженная патология, — озабоченно сказала Натали. — Я отвезу его на томограф, потом зай­мусь четвертой палатой.

—     А я пока приберу все здесь.

Натали покатила каталку в коридор.

—     Спасибо, Бев. Я скоро вер...

—     Что здесь, черт возьми, происходит?

Клифф Ренфро, красный от злости, шел ей навстречу со стороны сестринского поста.

—     Я полагаю, что у этого человека серьезные пробле­мы, — начала Натали. — Вероятно, опухоль или разрыв

сосуда.

—     И поэтому вы поспешили вернуть его после того, как я распорядился выписать?

Ренфро настолько повысил голос, что и пациенты, и медики остановились и стали оглядываться на него. Люди выходили из процедурной, появилось несколько человек из комнаты медсестер.

Натали держалась.

—     Я полагаю, что действую правильно! У пациента есть проблемы, связанные с неврологией.

—     Вы действуете неправильно. Эти проблемы, как и все остальные у этого человека, — результат употребления ал­коголя. Знаете, я слышал от многих коллег, что вы слиш­ком самонадеянны и резки, чтобы стать хорошим врачом. Если у вас выдались пятнадцать минут славы, это еще не значит, что вы можете здесь всем распоряжаться.

—     А если вам нравится, чтобы ваш халат был чистым, то это не значит, что вы можете отмахиваться от таких паци­ентов, как этот человек! — не осталась в долгу Натали.

Бев Ричардсон быстро вклинилась между двумя про­тивниками.

—     Это была моя ошибка, Клифф, — сказала она. — Это я обеспокоилась за Чарли и подумала, что это стало бы хо­рошей практикой...

—     Вздор, и вы сами это знаете. Не защищайте ее. — Ренфро шагнул влево, чтобы снова оказаться лицом к Натали. — В медицине нет места для таких эгоцентрич­ных и самонадеянных особ, как вы, Рейес.

Натали стиснула зубы. Такой публичный нагоняй разо­злил ее, и ей очень захотелось, чтобы все присутствующие поняли, почему предубеждения Ренфро не дали ему воз­можности правильно оценить состояние этого бедняги.

—     Мне по-крайней мере, не безразличны такие люди, как Чарли, и я считаю, что он заслуживает тщательного осмотра.

—     После пяти лет работы я вправе решать, кому нужен тщательный осмотр, а кому нет. И я намерен сделать так, чтобы в вашем колледже все узнали о том, что здесь про­изошло.

—     Полагаю, что до того вам все-таки стоит взглянуть, что покажет компьютерная томография!

Взгляд Ренфро, казалось, мог растопить айсберг. Он собирался что-то сказать, но потом повернулся и за­шагал в сторону рентгенкабинета. Через две невообра­зимо долгих минуты подошел техник томографа и увез Чарли.

Натали перевела дух.

—     Уф! Я была уверена, что он из вредности отменит то­мографию, — сказала она Бев, когда они шли к посту.

Медсестра посмотрела на нее и покачала головой.

—     Извините, я не смогла его успокоить, — проговорила она. — Наверное, это надо было делать по-другому.

—     Ренфро мог признать, что не прав, — сказала Ната­ли. — Ведь тот факт, что он все-таки решил сделать ска­нирование, говорит именно об этом. Когда они найдут опухоль в глазу бедного Чарли, Ренфро еще будет благо­дарить за то, что я спасла его шкуру.

«Опухоль, нарыв, кровоточащий сосуд», — в уме Натали уже предполагала, какой будет реакция Рен­фро и всего персонала, когда ее подозрения подтвер­дятся.

Натали представила себе, как отреагирует на такую победу ее наставник, хирург Дуг Беренджер. Когда-то, еще на предпоследнем курсе в Гарварде, задолго то того, как она порвала себе ахиллово сухожилие, он сам нашел ее и предложил работу в своей лаборатории, — работу, которую она сохранила до сих пор. Позже Дуг сумел собрать лучших спортивных медиков, чтобы помочь ей восстановиться, а еще позже убедил пойти учиться ме­дицине.

Беренджер, вероятно лучший кардиохирург-трансплантолог в Бостоне, если не во всей стране, уже загова­ривал с ней о совместной работе, когда она закончит ста­жировку в отделении хирургии. В кабинете Беренджера на стене за его креслом висит в рамке плакат: «ВЕРЬ В СЕБЯ». Он бы чертовски гордился тем, как она выдер­жала нападки Ренфро. А особенно гордился бы, узнав ди­агноз Чарли.

Натали пошла в четвертую палату и занялась ожидав­шими там тремя пациентами. Ее пульс никак не хотел ус­покаиваться — отчасти из-за стычки с Ренфро, отчасти в ожидании результатов лабораторных анализов и обсле­дования ее пациента. Наконец она увидела через приот­крытую дверь палаты, как мимо прошел Ренфро, толкая каталку с лежащим на ней Чарли. Под тонкий матрас был подсунут конверт со снимками. Секунду спустя ординатор громко заговорил:

— Доктор Рейес, персонал, могу я попросить всех вас подойти сюда? Будьте любезны!

В коридоре столпилось человек десять-пятнадцать. Ренфро подождал, не подойдет ли кто еще, а затем, подняв конверт со снимками томографа, продолжил:

—           Некоторое время назад все вы были свидетелями... э... дискуссии по поводу внимательного отношения к па­циентам, состоявшейся между доктором Рейес и мной. Сейчас в моем распоряжении имеются все результаты лабораторных анализов и компьютерной томографии. Хо­тел бы проинформировать вас, что ни один результат не показал какой-либо патологии. Ни один. У нашего Чарли то, о чем я говорил — о чем я всегда говорил, мисс Рейес, — головная боль, вызванная употреблением алкоголя. Уро­вень алкоголя, зафиксированный у него при поступлении, один и девять, и я подозреваю, что в настоящий момент этот уровень не снизился, поскольку наш пациент ухит­рился притащить с собой в кармане куртки пинту виски. Бев, будьте любезны, выпишите этого человека во второй раз и не забудьте оформить докладную записку. Мисс Рей­ес, можете отправляться домой. Видеть вас в своей смене я больше не желаю.

ГЛАВА 2

Пока в государствах не будут царствовать философы, государствам не избавиться от зол, да и не станет [это) возможным для рода человеческого.