Диагноз

— Есть важные пункты, — заговорил наконец Бейкер ласковым тоном. — Мистер Чалмерс, не пыталось ли руководство «Плимута» безуспешно создать вам условия для работы, учитывая, что вы утратили некоторые моторные навыки?

— Да, то есть я хочу сказать: нет.

Билл смотрел на адвоката во все глаза, как смотрит корова вслед проходящему поезду. Он не вполне понимал, куда клонит Бейкер.

— Знало ли руководство «Плимута» о вашем заболевании?

— Определенно да, — ответил Билл. — Должно было знать. Не могло не знать.

— Отлично, — произнес адвокат и удовлетворенно кивнул. — Это должно быть документально подтверждено в ходе нашего расследования.

В этот момент мисс Стивенсон, бывшая до того безмолвным свидетелем происходившего, выступила вперед, оторвавшись от подоконника, и задала несколько блестящих в своей простоте вопросов. Пытаясь ответить на них, Билл не мог удержаться от того, чтобы не смотреть на часы. Четыре часа двадцать три минуты. Четыре двадцать четыре. Четыре двадцать пять.

— Итак, мы будем подавать иск? — спросил он наконец. Было четыре часа двадцать шесть минут.

— Может быть, — ответил Бейкер. Старший юрист взялся за мышь компьютера и принялся машинально щелкать клавишей, словно постукивая карандашом по столу. — Должен вам сказать, что медицинские дела особенно трудны. Невозможно точно определить состояние здоровья или его расстройство. Но в вашем случае… — Он подался вперед и жестом указал на ноги Билла, бессильно лежавшие на подножке кресла. Щелк, щелк. — Совершенно ясно, что у вас есть некое заболевание какого-то рода. Однако, если я правильно вас понял, никто пока не знает, как оно называется. Пусть так. Мне в связи с этим вспоминается один случай, которым я занимался несколько лет назад. Я довольно хорошо помню женщину из Уоберна или, быть может, из Винчестера, которая лишилась кисти руки, но в ее отношении не было согласия относительно того, можно ли считать ее инвалидом. «Акт об инвалидности», принятый в 1990 году, запрещает дискриминацию квалифицированных работников на основании их инвалидности, но в том случае не было соглашения по поводу того, можно ли считать утраченную руку признаком инвалидности. Вы понимаете, конечно, о чем я говорю.

Старший юрист, непрерывно щелкая мышью, продолжал перечислять скучные подробности похожих дел и запутанных медицинских конфликтов.

Несмотря на важность того, что говорил мистер Бейкер, и на высокую стоимость каждой минуты, Билл против воли повернул голову к окну и стал смотреть на общественный сад. Ему очень хотелось сей же час оказаться там с Мелиссой, в одной из видневшихся вдалеке зеленых лодочек, и плыть по глади пруда под плакучими ивами. Или идти с женой среди деревьев по одной из тропинок, которые, словно клубок ниток, пронизывали старый парк. В тенистых углах росла шелковистая трава, в которой виднелись яркие красные, желтые и оранжевые пятна. Цвели ноготки, отражая неяркий свет спокойного осеннего солнца. Билл представил себе, как они с Мелиссой рука об руку идут по этой траве. Им не надо никуда спешить, их никто не ждет. Они могут остановиться, где им вздумается, смотреть на воду или сидеть на скамейке. Опадающие листья плавно опускаются на волосы Мелиссы. Свежий ветерок обдувает лицо Билла.

На столе мистера Бейкера взорвался сигнал телефона. Билл вздрогнул и перестал смотреть в окно. Адвокат что-то прошептал в микрофон селектора, потом улыбнулся и, извинившись, сказал, что ему надо отлучиться на несколько минут, чтобы поговорить внизу с каким-то мистером Шпрингером. Он взглянул на часы и записал время в маленькую книжечку, которую достал из кармана. Потом Бейкер чихнул, захватил с собой несколько салфеток и поспешно вышел из кабинета.

— Я что-то неважно себя чувствую, — шепнула Мелисса, отпустив руку Билла. — Мне надо пойти в комнату отдыха и ополоснуть лицо. Я буду ждать тебя у стола секретаря.

Поцеловав мужа, она вышла в коридор.

Когда все вышли, мисс Стивенсон отошла от окна и села на место мистера Бейкера.

— Все изыскания и анализ дел за него выполняю я, — сказала она и откинулась на спинку стула.

Билл удивленно посмотрел на младшего юриста, недоумевая, что она скажет дальше. Это была привлекательная молодая женщина с угловатыми чертами лица, высокими скулами и тщательно подстриженными и ухоженными волосами, доходившими до подбородка.

— По моему мнению, — сказала она, оглядывая кабинет с нескрываемой скукой, — у вас очень слабые шансы на выигрыш, мистер Чалмерс.

— Почему вы не сказали об этом раньше? — злобно спросил Билл.

В ответ мисс Стивенсон лишь пожала плечами.

— Мистер Бейкер не сказал, что у меня слабые шансы, — произнес Билл и посмотрел на полуоткрытую дверь, в которую только что вышел старший юрист. — Он сказал только, что это будет трудный случай.

— Он никогда не говорит клиентам, что у них слабые позиции, — засмеялась младший юрист.

Хотя Билл не доверял мисс Стивенсон, его расстроили ее слова. Он откинул голову на металлическую спинку своего кресла и уставил тяжелый взгляд в стену. Выходит, что часть его гнева против «Плимута» израсходована зря, утекла сквозь пальцы. А как быть с Марблуортом? У кого достанет энергии бороться с ним?

— Единственное, чего я хочу, — это вернуться на работу, — тихо сказал Билл, не заботясь о том, слышит его мисс Стивенсон или нет. — Через несколько месяцев я бы стал старшим партнером.

— Я вас понимаю, — сказала мисс Стивенсон, и язвительность исчезла из ее голоса. — У меня тоже есть амбиции. Я хочу стать самым молодым старшим юристом, пусть это будет даже контора Торо и Мак-Каллоха. Я хочу выступать в Верховном суде Соединенных Штатов.

Она встала из-за стола, подошла к Биллу, положила руку ему на плечо и ласково спросила:

— Скажите, что с вами произошло в действительности? Наверняка у вас есть диагноз после посещений стольких врачей.

Билл отрицательно покачал головой. Ему почему-то вспомнился кабинет Петрова, заваленный историями болезни.

— Ваша жена работает? — спросила мисс Стивенсон. — Или она сидит дома?

— Это не ваше дело, — ответил Билл и отъехал от младшего юриста. Он понял, что не может говорить на личные темы с этой женщиной. Он совершенно неосмотрительно подставил ей свои уязвимые места. Но отныне он будет оперировать исключительно относящимися к делу фактами. Эти адвокаты — презренные, надменные и скользкие типы. Зачем он вообще пришел сюда? Билл посмотрел на часы. Было пять ноль две. Послышались чихание, кашель, и в кабинет вошел мистер Бейкер.

— Если я вам больше не нужна… — сказала мисс Стивенсон.

— Еще буквально несколько минут.

Мистер Бейкер сел за клавиатуру компьютера и принялся что-то печатать.

— Мистер Чалмерс, — сказал он. — Я пришлю вам по электронной почте перечень того, что надо будет сделать в первую очередь. Наша следующая встреча пройдет в Интернете. Это поможет сэкономить время.

— Когда вы будете знать, что дело открыто? — спросил Билл. Желудок его скрутило в тугой узел, в голове застучало. Он снова и снова мысленно слышал слова мисс Стивенсон.

— Трудно сказать, — ответил мистер Бейкер.

Билл подался вперед, стараясь прочитать текст, который набирал адвокат.

— Я все пришлю вам по электронной почте, — пообещал Бейкер, продолжая печатать. — С полной определенностью ясно только одно. Жизненно важно получить диагноз вашего заболевания. Без этого мы не сможем сдвинуться с места.

Мисс Стивенсон закрыла блокнот и подошла к двери, выставив одну ногу в коридор.

— Вы должны иметь окончательный диагноз, — сказал Бейкер, — подписанный лицензированным врачом. Вообще говоря, этот диагноз должен быть подтвержден по меньшей мере двумя независимыми друг от друга врачами.

Когда Билл выехал в коридор, ожидавшие своей очереди люди встретили его дружным кашлем.

РИСУНКИ

Он медленно подтягивается на подоконник, испытывая боль во всем теле от долгого лежания на полу. Дома никого нет, но он слышит какой-то звук. Над головой тихо поскрипывают брусья перекрытий. Вдалеке всхлипывает маломощный мотор. Билл откидывается назад, спиной чувствуя холодок металла инвалидного кресла, потом снова наклоняется к полу.