Красная хризантема

— Смирись со своей участью, — сказала ей госпожа Мори. — Прояви достоинство хоть раз в своей жалкой жизни.

— У нас не так много времени до суда, — сказала Рэйко лейтенанту Асукаю. — Арестуйте ее.

Он и солдаты схватили Юкон за руки.

— Отпустите! — завопила она.

С неожиданной для женщины ее лет силой она вырвалась из рук мужчин и бросилась к двери. Асукай кинулся за ней и поймал конец ее пояса. Она упала на колени. Он держал ее, словно собаку на веревке, солдаты поспешили ему на помощь. Она сопротивлялась, ее пальцы скребли по полу, мяли вышивку госпожи Мори, опрокинули поднос с цветными нитками.

— Пустите!

Она изогнулась и прыгнула на мужчин, словно готовая ужалить змея. В ее кулаке были зажаты ножницы — маленькие и хрупкие, но при этом острые, сделанные из стали.

— Осторожно! — крикнула Рэйко.

Юкон начала орудовать ножницами. Одному солдату она угодила прямо в глаз. Тот взвыл и зажал рану рукой. Его товарищ выхватил меч и замахнулся на женщину.

— Нет! — приказала Рэйко. — Она нужна мне живой!

— Это нечестно, что я должна расстаться с мечтой об отмщении! — злобно вопила Юкон. Она металась по комнате, выворачиваясь из рук преследовавших ее лейтенанта и второго солдата. — Это все, что осталось у меня в этом мире!

Солдат поймал ее за руку. Но она ухитрилась вонзить ножницы ему в бедро. Вскрикнув, он отпустил ее. Лейтенант Асукай, обойдя Юкон сзади, прыгнул на нее, но она увернулась и кинулась на Рэйко.

— Нужно было убить тебя еще в ту ночь, когда мы убивали правителя Мори! — взвыла она.

Рэйко поддернула рукав халата и схватилась за рукоять кинжала, который был подвязан к ее руке. По времени это должно было занять у нее не дольше, чем интервал между двумя ударами сердца, но из-за беременности ее реакция была не столь быстрой. Она много месяцев не тренировалась, и ее движения стали неуклюжими, тело утратило гибкость. Прежде чем она успела выхватить кинжал, Юкон нанесла ей удар. Рэйко уклонилась, но это не помогло. Острия ножниц порезали ей плечо.

От боли она вскрикнула. Тяжесть живота повела ее в сторону, лишая равновесия. Она упала на бок. Юкон бросилась на нее сверху и стала бить, целясь Рэйко в глаз, а та закрылась рукой, и острия проткнули ей ладонь. Юкон наносила удар за ударом. Рэйко яростно отбивалась, но Юкон вопила:

— Я убью тебя, пусть это будет последним, что я сделаю!

Лейтенант Асукай стащил ее с Рэйко, но та принялась извиваться в его руках и отпихнула лейтенанта к стене, сама же опять бросилась на Рэйко. Руки, которыми Рэйко прикрывала свое лицо, были сплошь исколоты. Юкон прижала Рэйко своим весом к полу, не позволяя ей шевелиться, и безумствовала, вертясь на ее разбухшем животе. С ее губ слетала пена. Ее лицо было искажено такой злобой, что она напоминала демона.

— Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя! Умри!

Размахнувшись, она ударила ножницами в живот Рэйко, ту охватила паника. Она схватила запястье Юкон обеими руками. Тогда свободной рукой Юкон принялась царапаться. Рэйко сражалась с решимостью, которой прежде не знала, с яростью волчицы, защищающей своего волчонка. Но Юкон была матерью, обезумевшей из-за потери своего ребенка. И настолько, насколько беременность отнимала у Рэйко силы, безумие делало Юкон сильнее.

Рэйко закричала, когда Юкон вырвала свою руку и острия ножниц разрезали ей кожу. В ярости, какой она еще никогда не испытывала, Рэйко спихнула с себя Юкон. Та качнулась, попятилась и упала навзничь. Рэйко выхватила кинжал и бросилась на Юкон, визжа от боли и со всей силой полоснула по ухмыляющемуся лицу Юкон.

Лейтенант Асукай едва остановил Рэйко, чтобы она и впрямь не стала убийцей. Двое раненых солдат схватили Юкон. На этот раз она не стала сопротивляться и бросила ножницы. Они были в крови Рэйко. Тяжело дыша и хрипя, она истерически расхохоталась.

Лейтенант Асукай взял кинжал из руки Рэйко и аккуратно усадил ее на пол.

— С вами все хорошо?

— Нет, о нет! — Рэйко разрыдалась. Ее живот и халат были в кровавых пятнах.

— Ребенок за ребенка! — гаркнула Юкон, когда солдаты выводили ее и госпожу Мори из комнаты. Эндзю поспешил за ними. — Наконец-то мы квиты!

А на территории дубильни продолжали рубиться Сано и Хосина. У Сано плохо слушались ноги — из-за веревок, которые нарушили ему кровообращение. Они были словно чужими, обрубками дерева. Хоть он и старался не спотыкаться, чтобы не показывать свою слабость, ему с трудом удавалось держаться на ногах. Если бы не Хирата, который зарубил большую часть врагов, а остальных обратил в бегство! Его мистические боевые искусства сослужили свою службу в самый нужный момент. Но теперь Хосина имел превосходство. А Сано должен перехватить его у Хосины — или же умереть.

— Теперь вы совсем один, — выдохнул Сано, когда они, попеременно атакуя, обменивались ударами. — Могли бы и сдаться!

— То же самое и вы! — ухмыльнулся, делая вывод, Хосина.

Он провел серию ударов, и Сано ушел от них с большим трудом. У него появилось ощущение, словно тысячи иголок воткнулись в его икры.

— Когда вы в последний раз побеждали в единоборстве? — спросил он для храбрости.

— А вот сейчас! — ответил, парируя, Хосина.

— Выдаете желаемое за действительное! — крикнул Сано и присел, едва избежав удара по голове. Он обежал вокруг Хосины и продолжил; — Когда вы вообще в последний раз дрались с кем-нибудь?

Хосина крутанулся с легкостью, которой Сано позавидовал.

— Вчера на тренировке в замке Эдо! — Но сказал он это с раздражением, ибо они оба знали, что хоть Хосина когда-то в бытность полицейским и бился на улицах с преступниками, теперь он был всего лишь бездельником-бюрократом.

— Тренировкой не заменишь настоящий бой вроде этого! — из последних сил держал марку Сано.

— Все же лучше, чем ничего, — вспыхнул Хосина. — Конечно, вам удалось победить Призрака, но ведь это было три года назад. С тех пор вы больше пользуетесь кистью для письма, чем мечом!

И он принялся с такой злобой нападать на Сано, что тот отступил. К ногам Сано резко прилила кровь. От болезненных спазмов сводило мышцы. Сано морщился, уклоняясь и парируя удары. Яма была у него за спиной. Оказавшись на самом краю, он раскинул руки, чтобы сохранить равновесие. Хосина нанес ему страшный удар в живот. Сано согнулся, чтобы уйти от удара, и тут ноги отказали ему. Он упал в яму.

Густая, покрытая слизью, вонючая вода всколыхнулась вокруг него, и его голова скрылась под ее пузырящейся поверхностью. Сано не успел закрыть глаза, и в них попал щелок. Он едва сдержал тошноту от мокрой вони, которая залилась ему в ноздри. В рот просочился гнилостный привкус, несмотря на то что он изо всех сил сжимал губы. Яма оказалась глубже, чем он предполагал, и пока он бился, пытаясь встать на ноги, едва не потерял меч. Его голова появилась над поверхностью на достаточное время, чтобы он успел глотнуть воздуха, прежде чем, поскользнувшись на глинистом дне, снова погрузиться в воду. Вокруг плавали куски гнилого полузатонувшего мяса.

Через слой воды, которая шумела у него в ушах, Сано услышал хохот Хосины. Ему удалось встать. Он сплюнул и смахнул с лица налипшую слизь. Каждая частица его тела ощущала себя замаранной смертью. Глаза его щипало от щелока, все вокруг расплывалось. Хосина стоял возле ямы.

— Видели бы вы себя! — стонал он от хохота. — Чудесная картинка!

Сано двинулся к краю ямы. Шаги давались ему с трудом. Хосина рубанул мечом. Отпрыгнув, Сано поскользнулся и едва не упал. Он сделал попытку опередить Хосину и вылезти из ямы в другом месте. Но Хосина был тут как тут: он обежал яму быстрее, чем Сано двигался в воде.

— Теперь вы мой! — Хосина нанес Сано секущий удар.

Злость породила хитрость: Сано брызнул на Хосину водой.

— Эй! — Хосина, оторопев, отпрянул.

Сано подтянулся к краю ямы, но, заскользив на слизи, снова ушел с головой под воду. Хосина опять рубанул. Клинок царапнул Сано по темени. Когда он вынырнул на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, меч Хосины полоснул по воздуху возле самого его лица. Он сделал глубокий вдох и успел вовремя скрыться под водой. На дне он присел на корточки — глаза закрыты, руки прикрывают голову — и задержал дыхание. Хосина принялся рубить мечом по воде с такой скоростью, протыкая мрак над Сано, что, казалось, тысячи клинков шинкуют гнилое мясо для супа на щелоке. Острие меча кололо Сано то в спину, то в плечи. Но Сано заставил себя не двигаться.