Страница 52 из 72
— Я говорю серьезно, — поспешно сказала она, высвобождая руку. — Ты должен.
Сано возмущенно вскинулся.
— Скажи правителю Мацудаире, что я призналась в убийстве правителя Мори. Скажи ему, что я обещаю сделать себе сэппуку в качестве расплаты за позор и ради восстановления чести.
— Ни за что! — Сано потрясенно округлил глаза. — Как ты вообще могла подумать об этом?
— Для меня это будет достойным выходом. — В детстве Рэйко учили, что честь, долг и семья превыше жизни. Несмотря на ее отличный от других женщин характер, общественные нормы глубоко сидели в ее душе. И теперь настало время подчиниться им. — Я прошу лишь вот о чем: убеди сёгуна позволить мне отложить смерть до рождения ребенка. — Ее голос дрожал; она боролась со слезами. — Заставь его понять, что ребенок ни в чем не виноват и не заслуживает смерти.
— Я не желаю больше выслушивать это. Прекрати! — Сано схватил ее за руки. — Что за чертовщина взбрела тебе в голову?
Рэйко привела свою первую причину, которая должна была быть для него не столь обидна, как вторая:
— Если ты останешься со мной, меня все равно обвинят в смерти правителя Мори и убьют. Тебя казнят за измену. Твои враги не оставят в живых Масахиро, чтобы он не мог, став взрослым, отомстить за тебя. Вся наша семья будет уничтожена. — Она задержала дыхание, чтобы справиться с чувствами. — Лучше будет, если умру я одна, тогда другие останутся живы.
Сано в крайнем изумлении нахмурился, так что на лбу его собрались морщины. Он оглядел комнату, как бы в поиске здравого смысла, который, казалось, оставил Рэйко.
— Ты делаешь это потому, что утратила веру в меня? Ты считаешь, что я не смогу раскрыть это убийство и спасти нас всех?
— А ты сможешь? — Рэйко осмеливалась не терять надежду, несмотря на отчаяние, волнами накатывавшее на нее. — Ты сегодня что-нибудь обнаружил?
— Да, — сказал Сано. — Я нашел госпожу Нёго, медиума. Она признала, что на проведение фальшивого сеанса медитации ее подбил начальник полиции Хосина. И еще я проследил, откуда взялись ружья, которые обнаружил Хирата-сан. Они из полицейского арсенала. Хосина наверняка является участником заговора по свержению правителя Мацудаиры; он, видимо, подставил меня, чтобы отвести внимание от себя.
Рэйко с лету уловила суть:
— Хосина отрицал это, так? Ты не стал сообщать эту новость правителю Мацудаире. Ведь ты решил, что она не настолько очевидна, чтобы убедить его и снять с нас подозрение? А теперь, после того как ты утратил союзников, это еще менее вероятно. — Ответ она прочла на лице Сано. Рухнувшие надежды сделали ее отчаяние еще более безнадежным.
— Все же это улика против Хосины, — не сдавался Сано. — Я ближе подобрался к нему, чтобы нанести удар. Но ты тоже вела расследование, я не ошибся? — Он указал глазами на ее одежду. — Что тебе удалось узнать?
Рэйко рассказала. Но ее версия, что полковник Кубота или родственники убийцы, которого она передала правосудию, могли подстроить ей ловушку, сейчас казалась несостоятельной. Все было слишком натянуто, чтобы выглядеть правдоподобным. Она добилась лишь новых угроз со стороны Куботы, будто бы только этого ей и не хватало.
— Не теряй надежды, — веско сказал Сано, хотя сам был явно разочарован тем, что ее расследование принесло пользы не больше, чем его. — Просто наберись терпения. Я найду, как оправдать нас обоих, обещаю.
Казалось, не осталось ничего, что могло бы убедить Рэйко отказаться от решения принести себя в жертву.
— Ты не сможешь, — проговорила она. — По крайней мере в том, что касается меня.
— Почему это я не смогу оправдать тебя? — Сано озадаченно посмотрел на жену. — Не понимаю.
Рэйко покачала головой и поджала губы. Объяснение было слишком страшным.
Лицо Сано побледнело от злости.
— Что бы ни заставило тебя поступать таким образом, я не собираюсь заявлять сёгуну о твоем признании, — сказал он твердым голосом. — Я не собираюсь бросать тебя, словно лишний груз с тонущей лодки.
Рэйко была в отчаянии от его упрямства.
— Если ты не сделаешь, как я прошу, я совершу сэппуку прямо сейчас, не думая о ребенке. — Она выхватила из рукава кинжал. — Раз я могу спасти двоих из четверых, то я сделаю это!
Она ухватила рукоять двумя руками. Ее тело и даже душа содрогнулись от намерения убить не только себя, но и ребенка, которого она любила со всей материнской страстью — с того самого дня, когда она почувствовала, что беременна. Рэйко направила клинок себе в живот.
Крик ужаса вырвался из груди Сано:
— Нет!
Он схватился за кинжал. Его руки ломали и выкручивали ее в попытке вырвать из них оружие.
— Отдай! — выла Рэйко. — Оставь меня!
— Безумная! — рычал Сано, отчаянно борясь с женой. — Прекрати немедленно!
Вырвав у нее кинжал, он вскочил и спрятал его за спину.
— Зачем ты это делаешь? — крикнул он.
— Я уже сказала! — Рэйко была вне себя, она тяжело дышала, глаза ее лихорадочно горели.
— Плевать мне на твои отговорки! Рассказывай все как есть!
В его глазах сквозь злобу сияла любовь. И она сникла. Слезы потоком хлынули из ее глаз, смывая бремя с ее души.
— Я убила правителя Мори! — прорыдала она. — Я заслуживаю смерти…
Сано остолбенел; открыв рот, он так сильно втянул в себя воздух, что едва не зашелся от кашля. Однако, глядя на плачущую Рэйко, он не столько почувствовал удивление от ее признания, сколько ощутил, что вот-вот произойдет неизбежное. Он понял, что страшился именно вот этого момента. Его сомнения относительно версии Рэйко, все, о чем предупреждало его чутье сыщика, не подвели его. Все его усилия поверить Рэйко, найти объяснения свидетельствам против нее были напрасны. А теперь он знал, что именно она пыталась от него скрыть.
Она убийца.
Сано не чувствовал ни малейшего удовлетворения, какое приходило к нему обычно при раскрытии других преступлений. Скованный ужасом, он прошел к шкафу и положил в него кинжал, чтобы он больше никому не причинил страданий. Затем опустился на колени рядом с Рэйко. Она, закрыв лицо руками, плакала.
Она сделала все этими вот руками, маленькими, нежными…
Однако душа Сано отказывалась принимать то, что подсказывал ему разум и только что услышали уши. Рэйко подняла на него глаза. Лицо ее было мокрым от слез, на лице застыл страх: она ждала, когда он заговорит.
— Нет. Этого не может быть. — Он был столь же тверд в своем возражении, сколь и не уверен в нем.
Она склонилась перед ним, опустив голову и упершись руками в пол.
— Прости! — простонала она. — Прости!
Это был кошмар из кошмаров.
— Зачем ты это сделала? — спросил он, изумляясь тому, что должен был задать ей вопрос, который обычно ставил перед любым другим сознавшимся преступником, словно распутать все до конца было единственным, что пришло ему в голову.
— Я не знаю, — простонала она. — Я не могу вспомнить!
А вот это было уж совсем странно. Невообразимо!
— Как ты могла забыть такое?
Рэйко выпрямилась, сжала руками голову. Платок ее развязался, волосы рассыпались по плечам.
— Что-то случилось с моей головой. Начались какие-то провалы в памяти…
Сано был скорее заинтригован, чем понимал, о чем идет речь. Даже несмотря на то что его не особенно радовала перспектива узнать подробности преступления и его причины, он должен до всего докопаться.
— Полагаю, ты расскажешь мне все!
Она вытерла глаза, поправила волосы и постаралась перестать плакать.
— Я медитировала, восстанавливая в памяти ночь в имении правителя Мори. Я видела два эпизода из того, что произошло. В первом случае я была в его комнате, когда он спал. Он проснулся и посмотрел на меня. Он спросил меня, кто я такая и что там делаю. Потом он полз, размазывая по полу кровь из своих ран. И молил меня о пощаде.
Сано слушал — с ужасом, который нарастал с каждым словом Рэйко. Из них следовало, что она по собственной воле пробралась в спальню и внезапно напала на беспомощного правителя Мори.