Невесты Шерраби

Зак тоже был доволен. Если бы они венчались в Нью-Йорке, Мораг сказала бы, что лететь туда всем семейством Кентов — значит бессовестно тратить деньги, несмотря на то что эти деньги принадлежали ее брату, а у него их было больше чем достаточно.

Стоя у алтаря рядом с Саймоном и сцепив руки за спиной, он обернулся и обменялся улыбкой с высокой и стройной Мораг, стоявшей в первом ряду вместе со своими двумя братьями и пятью сестрами. Он впервые видел ее в шляпе и красивых перчатках, которые не были ни практичными, ни теплыми. Конечно, ни Мораг, ни остальные члены семейства никогда не признались бы, что они пыжатся от гордости, поскольку их младший брат женится на наследнице американского миссионера и кузине Себастьяна из Шерраби, но это было видно по расправленным плечам Мораг, надменно вздернутому подбородку Катрионы и приподнятым бровям Айена, который украдкой косился на школьную подругу Эммы, прилетевшую из Штатов.

Зак не слишком интересовался родными и близкими Эммы. Они не имели значения, поскольку у Зака были свои родные. По-настоящему имело значение только одно — он наконец женится на женщине, которую любит больше всех на свете.

Женитьба на Саманте, с которой он регистрировался в мэрии, — ошибка, какую он позже поклялся не повторять. Тогда он видел в браке ловушку и больше не собирался в нее попадать.

И вот он женится на Эмме Колфакс… правда, стоя не перед чиновником, а перед священником церкви святой Марии.

Орган перестал исполнять что-то медленное и тягучее и заиграл знакомую мелодию, означавшую приближение невесты. Мускулы на плечах Зака напряглись. Он оглянулся — и увидел эльфа, который лишил его сна восемь лет назад. Эльф безмятежно шел по проходу под руку со своим отцом. Улыбка Эммы была такой сияющей, что ему пришлось отвернуться.

Какой нежной, какой желанной была его Эмма с лицом феи и меняющимися глазами! Сегодня они снова были зелеными. Зак был удивлен и тронут тем, что она надела простое белое льняное платье и венок из цветов вишни. Она, которая могла нарядиться в атлас, шелка или золотую парчу, выбрала то, что должно было понравиться ему. Скромное платьице и неброское венчание среди родных и друзей… Свадебная процессия приближалась к алтарю.

— Это моя мама! — Детский голосок отвлек Зака от любования невестой. — У нее будет ребеночек. Но не сегодня.

Прихожане задвигались и весело зашумели. Энни Кут и миссис Ли одновременно сказали "тсс!", а кто-то, похожий на кузена Саймона Джералда, негромко, но явственно проворчал:

— Будем надеяться, что ты ошибся дважды, парень…

Зак подавил смешок и покосился на женщину, шедшую по проходу перед Эммой.

Оливия, облаченная в великолепное красное платье, казалось, стала вдвое шире с того дня, когда он видел ее в последний раз. Но беременность шла ей. Она выглядела спокойной, счастливой и смотрела на Саймона с такой любовью, что Зак немедленно перевел взгляд на Эмму.

Неужели она чувствует к нему то же, что Оливия к Саймону?

Их глаза встретились. Да. Так оно и есть. Ответ был написан на ее сияющем лице.

Когда Зак взял маленькую руку своей невесты, его сердце готово было разорваться от любви. Какое счастье, что любовь, которую Эмма питала к нему столько лет, лишь усилилась благодаря его отказу принять ее!

— Согласен ли ты, Закари Марк, взять в жены…

Зак виновато вздрогнул и повернулся лицом к священнику. Он, Закари Марк Кент, венчается с Эммой Мэри Колфакс. Он так увлекся созерцанием своей любимой, что не заметил, как началась служба.

— …до конца ваших дней?

— Да, — сказал Зак. Он мог забыть о службе, но ответ на этот вопрос он знал.

— Согласна ли ты, Эмма Мэри, взять в мужья…

— Да, — прозвенел серьезный и искренний ответ Эммы.

Слава богу, что она согласилась со словами традиционной церковной службы. Он боялся, что Эмма захочет какой-нибудь новомодной клятвы в стихах, написанной женихом. Хорошо, что она не захотела этого. У него дрогнули губы. Сочинение стихов никогда не входило в число его талантов.

— …и жить вместе в святой любви до конца ваших дней. Аминь.

Зак поднял голову. В святой любви. С Эммой. Конечно.

Осталось спеть псалом, расписаться в книге, выслушать поздравления, и… К добру или к худу, но он женат на Эмме Мэри… Кент.

— Вы можете поцеловать невесту.

Ну наконец-то! Не нуждаясь в дальнейших приглашениях, Зак обвил Эмму руками и нежно поцеловал в губы. Он целовал ее до тех пор, пока пожилой священник не откашлялся дважды и не сказал:

— Вы можете перестать целовать невесту, мистер Кент.

Стоявшие позади прихожане захихикали. Кроме Мораг, которая с укоризной воскликнула:

— Закари Марк!

Зак неохотно выпустил Эмму из объятий и, держа ее за руку, вслед за священником пошел в ризницу за алтарем. Саймон и Оливия двинулись следом.

Зак смотрел по сторонам без всякого интереса. Метлы и веники боролись за место с будничными ризами священника, расшатанным стулом и поцарапанным столом, на котором лежала солидных размеров книга в кожаном переплете, пахнувшая плесенью. Несомненно, книга регистрации венчаний.

— Удачи тебе, дружище! — хлопнул его по плечу Саймон.

— Думаешь, она мне очень понадобится? — попытался отшутиться Зак.

— Угу. Как и дополнительный запас терпения.

Эмма ощетинилась и ущипнула кузена за руку.

— Вот еще! Это мне понадобится терпение, если я собираюсь жить с этим любителем командовать!

— Сомневаюсь. Судя по глазам твоего мужа, первое, что тебе понадобится, это сорочка, в которой ты родилась [19], — коварно улыбнулся Саймон.

Эмма засмеялась и тут же успокоилась.

— Пока что хватит и той, что на мне.

— Ненадолго, — вставила улыбающаяся Оливия. — Подожди, когда окажешься в моем положении. Клянусь тебе, это не такое уж приятное зрелище.

— А я думаю, что очень приятное, — сказал Саймон, жестом собственника кладя руку на выпуклый живот жены.

— Так когда, говоришь, тебе рожать? — спросила Эмма, подозрительно глядя на этот холм.

— Не раньше следующего месяца, — хмуро сказала Оливия.

Священника снова разобрал кашель, и все четверо принялись с серьезным видом расписываться в книге. Как только дело было сделано, Зак взял Эмму за руку и сказал:

— Держись. Сейчас на нас пойдет в атаку целая шеренга.

Подавив смешок и избегая сердитого взгляда священника, они вернулись в церковь под одобрительный шумок прихожан. Спустя несколько секунд этот шумок прорезал возбужденный голос Джейми:

— Рип! Рип, я велел тебе оставаться снаружи! Тебя не приглашали!

Издав нестройный аккорд, орган умолк, и дружная четверка застыла на верхней ступеньке лестницы, спускавшейся к алтарю.

В левой части второго ряда царила суматоха. Нарядные доктор Марфлит и его жена вышли в боковой проход. На другом конце ряда Джейми, сидевший между Энни и матерью Саймона, уговаривал коричнево-белого песика с обрывком веревки на шее, пытавшегося забраться к нему на колени и сожрать псалтырь.

Саймон, с первого взгляда оценивший ситуацию, пробормотал Оливии "извини", сошел по ступенькам и взял Риппера под мышку. Несколько секунд спустя, когда орган заиграл снова и жених с невестой триумфально двинулись по проходу, он занял место рядом с женой.

— Я говорил Джейми, что Риппера брать с собой нельзя, — прошептала она. — Не понимаю, как…

— Крисси, — лаконично ответил Саймон. — Тут видна рука сообщника.

— Да, я… О боже, — сморщилась Оливия.

Саймон крепче зажал под мышкой извивавшегося Риппера.

— Не волнуйся. Ничего страшного. Счастливой паре не до того. Однако… — Он улыбнулся. — Должно быть, это первый случай в истории церкви святой Марии, когда на церемонии венчания владельцев Шерраби в качестве почетного гостя присутствует собака.

— И, думаю, последний, — с трудом промолвила Оливия.

— Я бы не поручился. Может быть, в один прекрасный день здесь будет венчаться Джейми.

19

Игра слов: "Birthday suit" означает по-английски "родильная сорочка" и "то, в чем мать родила" (то есть кожа). Саймон намекает на то, что Заку не терпится раздеть Эмму.