Страница 17 из 60
Зная, что это глупо, но подчиняясь некоему гипнозу, который ее родственники назвали бы простым любопытством, Эмма натянула джинсы, свитер и вышла наружу. Стояла теплая июньская ночь, ветра почти не было, и ничто не мешало ей слышать разносившиеся в тишине печальные звуки.
Когда Эмма добралась до опушки, она уже обо всем догадалась.
Зак сидел на замшелом пне. Эмма не видела мха, но знала, что он там есть. Лунный свет, пробивавшийся сквозь ветви, едва освещал лицо музыканта. Подойдя ближе, Эмма увидела, что Зак держит в руках губную гармошку. Мелодия, которую он играл, больше не была полна безымянной грусти, но превратилась в знакомые звуки песни об озере Лох-Ломонд.
Заслышав треск веточки под ногой Эммы, он повернул голову, но продолжал играть.
— Я больше никогда не встречусь с милым на чудных берегах Лох-Ломонд… — тихонько пропела Эмма.
Зак опустил губную гармошку.
— У тебя хороший голос, — сказал он.
— Я люблю петь. Иногда. Когда есть о чем.
— Петь можно о чем угодно, — проворчал он.
— Неправда. Зак, что ты здесь делаешь?
— Разве не видишь? Играю на губной гармошке.
— Да, но почему? Почему здесь, сейчас, в середине ночи?
— Может быть, я Пестрый Флейтист [11], — сказал он. — Ты пришла.
— А ты хотел, чтобы я пришла?
— Нет. — Его резкость заставила девушку отпрянуть. — Я женат, Эмма.
— Я знаю. — Она прислонилась к стволу дерева и сунула руки в карманы джинсов. — Почему ты без Саманты?
Зак не ответил, но когда Эмма повторила вопрос, обронил:
— Она хотела побыть одна.
Эмма ничего не понимала. Если бы она была на месте Саманты, то не прожила бы без Зака ни минуты. Он не был шумным человеком, от которого можно устать. Но она не видела лица Зака и не хотела спрашивать, почему не клеится его семейная жизнь. Вместо этого она спросила:
— Ты пойдешь домой?
Он встал, взял за руку и поцеловал удивленную девушку в лоб.
— Да, — сказал он. — Да, крошка Эмма. Иду.
Когда они бок о бок шли через поле, не прикасаясь друг к другу, Эмма тихо сказала:
— Я не маленькая, Зак. Во мне пять футов восемь дюймов [12].
Он засмеялся.
— Я не имел в виду рост.
— И по возрасту тоже. Мне двадцать один год.
— Знаю. А мне почти тридцать. И я женат.
В тот раз Зак едва не признался, что видит в ней женщину.
Три месяца спустя Кент сказал Саймону, что они с Самантой подали на развод.
Теперь, три года спустя, на другом континенте, Эмма лежала, обняв себя за плечи, и думала, что настала пора подумать о будущем. Эти три года были слишком долгими. Она могла бы ждать и дольше, но нужда в этом миновала. Девушка пролежала несколько минут, еще раз просчитывая в уме варианты, а потом повернулась на бок и закрыла глаза.
Завтра ночью. Это будет нетрудно. Однажды в школьном спектакле она играла сомнамбулу. А как только она окажется в его комнате, все пойдет так, как ей хочется.
Тут она улыбнулась и уснула.
Когда Эмма проснулась, выяснилось, что Зак уже уехал. Днем он позвонил и предупредил, что к обеду не вернется.
Это не имело значения. Торопиться было некуда. Эмма ничуть не смутилась.
Наступила полночь. Зак все еще не вернулся. Она завела будильник, зевнула и легла спать.
В половине шестого будильник прозвенел.
— Замолчи, — пробормотала Эмма, протянула руку, нажала на кнопку, перевернулась на другой бок и собралась уснуть. Но не успела закрыть глаза, как все вспомнила.
Зак. И ее замечательный план.
Не давая себе возможности передумать, она спустила ноги на плетеный коврик у кровати, прошлепала по холодному паркету к дверям, открыла их и выглянула в холл. Никаких признаков жизни. Именно на это она и рассчитывала. Приподняв подол белой шелковой ночной рубашки, Эмма пробежала несколько ярдов, отделявших ее комнату от спальни Зака, и повернула дверную ручку.
Когда она открыла дверь, Зак даже не пошевелился. Эмма вздернула подбородок, всмотрелась в темноту и, стараясь не чувствовать себя леди Макбет, крадущейся к своей жертве, решительно двинулась вперед. Она хорошо видела кровать, озаренную лунным светом.
Когда колено Эммы коснулось стеганого одеяла, она увидела еще кое-что.
Зак не шевелился, потому что его не было.
Эмма наклонилась и проверила одеяло. Оно было не тронуто.
Он не приходил домой. Было утро, а Зак не пришел домой.
Эмма прижала кулаки ко рту, чтобы не закричать.
Неужели с ним что-то случилось? Если бы на его месте был кто-то другой… Но речь идет о Заке, и это меняет дело. После Саманты она не слышала, чтобы в его жизни появилась другая женщина. Значит, случайная связь? Нет, на Зака это совсем не похоже. Для этого он слишком умен. Вернее, должен быть.
Это могло значить только одно: если он не ночевал дома, значит, с ним что-то случилось. И это "что-то" наверняка имело отношение к его и Саймона работе, которой они так гордились. Он говорил, что это не слишком опасно, но… Ох, почему эти двое не основали банк? Или вычислительный центр? Универмаг, наконец? Что угодно, лишь бы Зак мог спокойно спать в своей постели!
Она беспомощно огляделась по сторонам. Что делать? Конечно, могло быть и так, что все в порядке. Просто он занят своей работой. Но она в это не верила. Если бы все было в порядке, Зак непременно позвонил бы, как позвонил раньше, и предупредил, что не придет к обеду…
Что это там? Эмма опустила руку и схватилась за подол ночной рубашки. Кто-то идет? Она застыла на месте, задержала дыхание и прислушалась.
Тишина. Затем из дальнего конца холла послышался вначале слабый, а затем все более усиливавшийся ритмичный звук…
Храп. О господи! Эмма со стоном отпустила подол. Харви. Он всегда храпит. Девушка с досадой вздохнула и принялась ходить по комнате взад и вперед.
Что предпринять? Полиция не увидит в этом ничего необычного. Если она скажет им, что здоровый молодой человек не пришел ночевать, ее поднимут на смех. Поделиться не с кем. Кроме…
Минутку. Она перестала кружить по комнате и села на кровать.
Саймон. Ее всегдашняя палочка-выручалочка. Он знает, что делать. Эмма посмотрела на часы. Среда. В Англии десять часов сорок пять минут. Он должен быть на работе.
Смеясь от облегчения, Эмма поспешила к себе в комнату, подняла трубку стоявшего у кровати телефона и начала набирать номер.
Глава 5
Саймон углубился в отчет, не обращая внимания на зазвонивший телефон. Разве он не велел Диане отвечать на звонки? Он бросил раздраженный взгляд на закрытую дверь смежного кабинета. Черт побери, видно, секретарша опять куда-то вышла.
— Диана! — крикнул он. — Диана, подойди к этому проклятому телефону!
Телефон продолжал звонить. Саймон чертыхнулся и поднял трубку.
— Себастьян и Кент, — подавив досаду, спокойно сказал он.
— Саймон! Ох, Саймон, слава богу…
— Эмма?
Тьфу! Что стряслось на этот раз? Она улетела всего лишь три дня назад. А Зак не мог прибыть в Нью-Йорк раньше… тут он поглядел на настольный календарь — раньше понедельника. Сегодня среда. Даже его своенравной кузине этого времени не хватило бы для очередной катастрофы. Или все же хватило? Саймон вздохнул. Кому он морочит голову? Если Эмма захочет, катастрофа произойдет в ту же секунду.
— Ох, Саймон, ты всегда мне помогал, — простонала она. — Я не знаю, что делать…
— И я не знаю, пока ты не объяснишь, в чем дело. Что ты натворила? — Саймон придвинул кресло на колесиках к стене и поставил ноги на черную металлическую корзину для мусора. Судя по всему, разговор предстоял долгий.
— Я ничего не натворила. Это все Зак, — всхлипнула Эмма.
Очень странно…
— Что с Заком? — спросил он.
— Саймон, я боюсь. Он исчез.
— Ерунда. — Он поставил ноги на пол и снова подъехал к столу. Надо было догадаться, что речь идет об очередной идиотской драме его кузины.
11
Герой поэмы Р. Браунинга (1812–1889), который с помощью игры на флейте заманил и увел с собой детей города Гаммельна.
12
173 см.