Мечты сбываются

Толик отыграл два очка, Вика завизжала, заходясь в восторге. Он бросил взгляд в ее сторону! В ее! Улыбнулся ей! Ей! Вике!

Туся тут же дала себе слово забыть о баскетболе навсегда и влюбиться в высокого, сильного футболиста, как только представится подходящий случай.

«Правильно говорят в народе: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем!» – рассуждала она, отстранено глядя на игроков, борющихся за мяч. Но постепенно игра захватила ее. «Торнадо» проигрывала! Проигрывала крупно! Тут уж было не до любовных переживаний, внезапно свалившихся на нее.

Две минуты последнего тайма их команда держала стойкую оборону. Счет был 91:90. И вдруг длинноногий нападающий с острыми коленками, изогнувшись каким-то невероятным образом, послал мяч в кольцо. Счет стал 91:92 в пользу «Медведей». Вздох разочарования пронесся по рядам болельщиков «Торнадо». Оставалось играть меньше минуты. Обстановка на площадке резко изменилась. Теперь уже «Медведи» заняли оборонительную позицию. «Торнадовцам» нечего было терять, и они бросились в атаку.

Лапушка что-то кричал, его лицо покраснело от натуги, но его уже никто не слышал. В зале стоял невообразимый шум. Совершенно неожиданно мяч оказался у Толика в руках. Защитник сделал обманное движение, но Толик не поддался и обвел его. Сосредоточенно колотя по мячу, капитан «торнадовцев» бросился вперед, технично обходя игроков.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – молила Туся, забыв о своем обещании разлюбить баскетбол, а заодно и капитана сборной.

Мяч пролетел над сеткой и плавно опустился в кольцо.

– Уеs! – крикнула она, победно выбросив вверх кулак. Судьба матча была решена.

Финальный свисток заглушили радостные крики болельщиков. «Торнадо» выиграл юношеский турнир «Золотая корзина»!

Позабыв о Лизе, Туся бросилась по ступенькам, но внизу остановилась. Куда она так спешит? Зачем?

– Туся! – радостно крикнул Толик.

Деваться было некуда. Она заставила себя улыбнуться в ответ и подойти к нему. Его красная футболка прилипла к телу. Он был потный, измотанный, но чрезвычайно счастливый.

– Поздравляю с победой. Ты молодец!

– Спасибо, – сказал он, поймав на лету брошенное кем-то полотенце.

– Когда это ты успел постричься? – вырвалось у нее. Вот дурочка! Ведь дала себе слово, что•промолчит, ругала себя Туся, наблюдая, как он вытирает лицо и шею. – В эту субботу. Тебе нравится?

– Нормально.

Вот теперь Туся была довольна собой: голос ее прозвучал небрежно.

– Я думал, что тебя нет в городе.

– Почему же?

– Я звонил тебе вчера. Никто не брал трубку.

Туся действительно отключала телефон. Она не хотела, чтобы ей мешали читать сценарий. Значит, Толик звонил. Наверное, хотел поболтать с ней перед игрой. Но все изменилось, теперь Тусе не хотелось• кокетничать с ним, ей хотелось… «Впрочем, не важно, чего тебе хочется», – одернула она себя.

Толик разглядывал ее с каким-то непонятным напряжением. И Туся впервые заметила, какие• у него удивительные карие глаза, сверкают, словно янтарь на солнце.

– Что ты так смотришь?

– Давно не видел тебя, с полуфинала.

– Действительно, – согласилась Туся. – Я хочу извиниться за то, что наговорила тебе в тот день. Это не со зла, просто…

– Извинения приняты, – перебил Толик.

– Вот и хорошо. Я не люблю долго извиняться.

Он улыбнулся уголками губ – мне ли этого не знать!

– Между прочим, сейчас будет вручение кубка, официальная часть, а завтра мы собираемся всей командой отмечать•победу в «Лире». Ты придешь?

– Нет. Не смогу. Завтра мы с Лизой уезжаем к ней на дачу, – соврала Туся, испытывая душевную боль

Оттого, что она так поздно разобралась в самой себе.

– Ладно, увидимся, как-нибудь.

– Ты куда? – спросил Толик, хватая ее за руку.

– Меня Ира с Ильей и Лиза ждут. Мы в кино собрались, сам понимаешь – кинофестиваль!

Толик расстроился. Туся не предложила ему пойти с ними. А ведь могла бы…

– Ну, я пошла. Да и тебя Вика заждалась, – сказала Туся, отступая. – Вы ведь теперь пара.

Ее насмешливый взгляд хлестнул Толика, словно пощечина. Он не стал останавливать Тусю. Он чувствовал себя предателем. Да и что он мог сделать? Начать оправдываться? Просить прощения? Говорить, что сам не знает, как это вышло? Но ведь это были только слова, которые ничего не значат, если их не подкрепляют поступки.

– Толик, – позвала его Вика. Он неохотно обернулся.

– Ну наконец-то ты и меня заметил, – усмехнулась она, целуя его в щеку. – Поздравляю. Ты был самый-самый…

– Не перехвали, – Толик стер помаду со щеки, которая продолжала гореть, но не от поцелуя, а от стыда.

Дважды отмечен, подумал он не без горечи.

– Что от тебя хотела Крылова?

– Мы просто разговаривали.

– Мне показалось, что у тебя с ней все кончено, – сказала Вика придирчивым тоном.

– У меня с ней ничего и не начиналось, – отозвался Толик. – Извини, но меня зовут на вручение.

– Конечно, иди, – расплылась Вика в улыбке. - Мне тебя подождать?

– Не нужно, – быстро сказал Толик. – Мы еще будем разбирать игру по горячим следам. Я зайду к тебе часов в девять.

– Буду ждать, – услышал он, направляясь в центр зала, где уже собралась команда с Лапушкой во главе.

Ровно в девять Толик подошел к Викиному дому. На душе было погано. Если бы он испытывал к Вике хоть сотую часть того, что он испытывал к Тусе, его бы сейчас не мучили приступы вины. А так получается, что он использовал Вику, чтобы излечиться от любви к другой девушке. Но от любви лекарства нет, и от глупости – тоже.

Толик задрал голову вверх, отгоняя от себя мысль, что он оказался ничуть не лучше Тарасова. В комнате Вики горел приглушенный свет. Он полез за сигаретами, но вовремя вспомнил, что бросил курить.

Надо идти. Его ждет Вика. Как только он представил себе, что ему предстоит, по его спине забегали сотни муравьев. Сказать такой девушке, как Вика, что они больше не будут встречаться, и при этом не ущемить ее гордость – нелегкая задача.

Лифт быстро поднял его на седьмой этаж. Толик остановился у двери, перевел дух и решительно нажал на кнопку звонка. У него не было выбора.

Дверь открыла Вика:

– Проходи!

Толик опешил:

– Неудобно. Лучше…

– Никого нет. Мы одни, – рассмеялась Вика, заметив его растерянность. – Родители в «Сатиру» отправились

– Может быть…

– Проходи же, – Вика буквально втащила Толика в квартиру, не слушая его «может быть».

Он был здесь впервые. До этого вечера они встречались у кинотеатра.

Хорошая квартира, удобная и со вкусом обставлена. Но Толик и сам жил неплохо. Папа зарабатывал прилично, мама могла позволить себе не бегать на работу за три тысячи, что платили в библиотеке. Свободного времени у нее было предостаточно, поэтому в квартире у них всегда было прибрано и пахло домашним обедом.

Вика открыла дверь в свою комнату. У Толика подкосились ноги. Мягкий приглушенный свет ночника освещал стол, на котором стояла бутылка шампанского, два бокала, лежала открытая коробка конфет, в центре красовалась тарелка с деликатесными бутербродами. Из музыкального центра тихо лилась музыка. Ему стало неловко. Он пришел, чтобы расстаться, а его собирались чествовать.

– Не ожидал, – произнес Толик скованно.

Вика расцвела. Сегодня она была в короткой юбке и прозрачной черной кофточке, сквозь которую просвечивало черное кружево. Толик отвел взгляд: такая откровенность претила ему. Он считал, что в девушке должна быть загадка. Чтобы парень мог пофантазировать, помечтать, а тут все открытым текстом. Никакого полета мысли.

– Шампанское? – сказал он, откашлявшись.

– Это французское. Надеюсь, что сегодня мы отпразднуем твой успех, – заметила Вика, поднимая бокал.

– Почему мой? Всей команды, – Толик взялся за бутьтку.

«Трус!» – сказал он себе. Это не помогло. Пробка с шумом взлетела под потолок, и пенистый напиток устремился в подставленный бокал, намочив немного скатерть и бутерброды с красной икрой. Толик налил шампанского и себе, поднял хрустальный фужер, посмотрел поверх него на Вику.