Друг в зеркале

– Да, в некотором роде, – смущенно ответила Туся. – И он мне много про тебя рассказывал.

Туся пыталась разглядеть на лице у Наты следы былой любви, но это ей никак не удавалось, там были только разочарование и досада.

– Наверное, гадости какие-нибудь говорил. – Ната расстегнула маленькую сумочку, достала сигареты с ментолом и закурила.

– Здесь нельзя курить, – предупредила Туся. – Может, выйдем на улицу?

– Можно и выйти. – Ната продолжала подозрительно коситься на Тусю. В ее взгляде так и читалось: «Что от меня нужно этой полоумной?»

На улице она сказала:

– А что именно он про меня говорил?

– Говорил, что у вас была любовь, которая случается один раз в тысячу лет. Говорил, что все было против вас, но вы все равно любили друг друга…

Ната поперхнулась дымом, закашлялась, а потом рассмеялась:

– Я всегда подозревала, что он ненормальный, но не знала, что до такой степени. Ну и фантазер!

– А что, это было не так?

– Да совершенно не так! Я встречалась с ним месяц, ну, от силы – два, а потом он мне начал надоедать своими странностями, поэтому я его бросила. А он бегал за мной, как одержимый, названивал, все время повторял, что, мол, никто тебя не полюбит, как я.

Что-то знакомое послышалось Тусе в этих словах. И ей Герман частенько намекал, а иногда и говорил впрямую, что ей ужасно с ним повезло, потому что никто не полюбит ее так, как он.

– Хорошо еще, что отца послали работать в Болгарию, и я уехала, а то он бы меня достал… – Ната внимательно вгляделась в лицо Туси. – А ты что, тоже с ним встречаешься?

– Встречалась, – ответила Туся и покраснела.

– Послушай, увидишь его – пожалуйста, не говори, что я уже приехала. Не люблю выяснять отношения, особенно когда их нет. Не скажешь?

– Не скажу, – кивнула Туся. – Тем более что…

Она замялась.

– Что тем более?

– Тем более что он считает, будто ты умерла, – на одном дыхании произнесла Туся. – По крайней мере, так он мне сказал.

– Умерла? – от удивления Ната чуть не выронила сигарету. – Как умерла?

– Неисправный фен. Короткое замыкание. Электрический удар.

Некоторое время Ната молчала, осмысляя сказанное.

«Наверное, не очень-то приятно узнавать о собственной гибели», – подумала Туся, глядя на ее побледневшее лицо.

Ната нервно затянулась и произнесла:

– Да-а, вот этого я не ожидала… Значит, ему было приятнее думать, что я умерла, но не бросила его? Просто в голове не укладывается!

– У меня тоже, – призналась Туся. – Представляешь, как плохо мне стало, когда я увидела тебя живую и невредимую?

– А как ты меня узнала? – спросила Ната.

– По фотографии. Там, где ты сидишь в парке на скамейке. Он тебя боготворит и оплакивает. Сказал, что и меня полюбил за сходство с тобой.

Ната придирчиво оглядела Тусю с ног до головы и нехотя признала:

– Да, есть что-то общее…

Девушки немного помолчали, разглядывая друг друга. Тусе показалось, что Дата осталась недовольна своим двойником, о себе, она была явно более высокого мнения.

– Надо же! И подумать не могла, что он так в меня влюбится! Бред какой-то… – после паузы проговорила Ната. – Плохо, когда у человека чересчур богатое воображение. И ему самому тяжело, и окружающим он часто делает больно.

Больше говорить было не о чем. Туся вздохнула и стала прощаться. Ей не понравилась Ната и, несмотря на внешнее сходство, она удивлялась, как Герман мог их сравнивать.

– Рада, что Герман лгал, – сказала она. – Рада, что с тобой все в порядке. Я ничего не расскажу ему, тем более что он уже сам верит, что ты умерла.

– Вот и хорошо. Для некоторых людей лучше быть мертвой. Надеюсь, ты тоже сумеешь с ним расстаться.

К ним подошел смущенный Сюсюка и сказал: – Я взял билеты в седьмой ряд. Н е слишком близко?

Ната оценивающе посмотрела на него и сказала:

– Ну, что же, похоже, ты на правильном пути.

Я тоже здесь кое-кого жду. Всего хорошего!

И, не дожидаясь ответа, пошла прочь, балансируя на высоких каблуках.

– Кто это? – спросил встревоженный Сюсюка. – Мое второе я, – ответила Туся. – Пошли, а то пропустим начало.

В темноте зала Сюсюка попытался взять ее за руку, но она отстранилась, а он не настаивал. И так для него сегодня было слишком много счастья Туся сама ПОзвонила ему, пригласила его в кино, сидит рядом с ним, совсем близко, так, что он может слышать ее дыхание. О большем Сюсюка и не мечтал. А если и мечтал, то понимал; что эти мечты – несбыточны, потому что она – красивая, яркая и талантливая – никогда не будет с ним – нелепым и заурядным.

Туся не следила за тем, что происходило на экране, – ей надо было спокойно подумать обо всем, что она узнала от Наты. Сплошная ложь окружала ее с первой минуты знакомства с Германом, после встречи с Натой она не верила ни одному его слову.

Однажды Туся слышала, как одна мамина подруга, от которой ушел муж, в порыве злобы сказала: «Лучше бы он умер, чем ушел!» Тусе врезались, в память эти слова. Тогда она была еще маленькой, но понимала, что так говорить нельзя, потому что всякая разлука все равно лучше смерти.

И теперь ей было не понятно, как можно живого человека объявить умершим. Так мстить нельзя никому.

Герман не только разочаровал Тусю, она его боялась. Что-то в этом человеке внушало самый настоящий, первобытный страх. Теперь то, что раньше казалось таким привлекательным – длинные волосы, крупные зубы, – казалось пугающим и таящим угрозу. Он приносил несчастья, все вокруг него было как будто заражено духом умирания и тлена, а Туся очень хотела жить.

12

Есть на свете такие места, куда не следует ходить по своей воле: тюрьма, кладбище или больница. Люди избегают этих мест, чтобы своим появлением не накликать беду на себя или своих близких.

И Туся ни за что бы не вернулась в больницу, куда попала после неудачной попытки самоубийства, если бы не необходимость.

Все здесь было по-прежнему – тихие больные, как тени, слонялись по коридору, медсестры бегали с капельницами наперевес, а буйные томились за непробиваемым стеклом.

– Наталья? – В коридоре ее встретил врач Василий Васильевич Кронин. – Что ты здесь делаешь? Что-то случилось?

На его лице была тревога и озабоченность.

Многие больные попадали к нему по два, а то и по три раза. Он любил своих больных, но после выписки предпочитал их не видеть. Появление Туси насторожило его. Может, с ней опять что-то не в порядке?

– Ничего страшного, – улыбнулась Туся. Я просто пришла повидаться с вами.

Доктор Кронин, которого пациенты за глаза называли Вас Вас, широко улыбнулся и покраснел, отчего лицо его приняло детское выражение. Он был очень молодым и необычайно высоким, поэтому, разговаривая с людьми, ему все время приходилось наклоняться; отчего он слегка сутулился.

– Повидаться? Со мной? Просто так?

Многих людей он интересовал как специалист, и они приходили к нему за советом в трудную минуту, но редко кто приходил бескорыстно, только для того, чтобы узнать, как он поживает.

– Конечно, просто так. Иначе я бы приехала сюда не на троллейбусе, а в машине «скорой помощи».

Вас Вас сдержанно улыбнулся, потому что шутка вышла довольно мрачной.

– Что же мы стоим на дороге! – спохватился он. – Пойдем ко мне в кабинет, там можно спокойно поговорить.

– Как ваши больные – радуют? – спросила Туся, когда они уселись в кабинете Кронина за его большим столом, заваленным бумагами.

– Иногда, – ответил Вас Вас. – Например, когда выздоравливают и уходят. Или, как ты, когда выздоравливают и приходят.

– Ну, я-то никогда и не была больной, – слегка обиделась Туся. – Так, глупость.

Они помолчали. Туся не знала, как приступить к самому главному, как побольше узнать о здоровье Германа, о его пребывании в этой больнице. Заговаривать об этом сразу было неудобно, не хотелось разочаровывать доктора.

– Василий Васильевич! – В кабинет заглянула –медсестра. – Больная из шестой палаты криком кричит, говорит, что замолчит, только если вы к ней подойдете. Никак не можем унять!