Страница 27 из 32
— Нет, Тери, я не стану тебя обвинять в чем-либо подобном.
— Билл, я… возможно, нам надо поговорить о…
Его поцелуй не дал ей закончить мысль.
— У меня есть одна плодотворная идея, — сказал он наконец. — Среди твоих вещей найдется какое-нибудь подобие плаща?
— У меня есть плащ.
— Отлично, тогда отправимся в долгую-долгую прогулку.
Эстер замигала от удивления.
— Но дождь не перестал…
— Еле моросит. Пойдем, а? Или тебе никогда в жизни не приходилось гулять под дождем?
— Ну почему же?..
7
Они поднялись великолепным парком на вершину холма, потом спустились вниз по другому склону и долго шли вдоль берега моря. Возвратились только через полтора часа. Влетели в апартаменты, как дети — запыхавшиеся, промокшие насквозь, но радостные и возбужденные. Они не могли без смеха смотреть друг на друга, когда снимали свои мокрые доспехи. Потом заголосили в два голоса:
— Нас спасет только ванна!
— Великие умы мыслят одинаково, — прокомментировал единство их желания Уильям.
— Если одинаково замерзли и устали, — ответила Эстер.
И они забрались в огромную ванну. Наконец Эстер заявила:
— Я согрелась.
— Отлично, — с довольным видом принял информацию Билл. — Но торопиться нам некуда. Я сделаю коктейли, пока ты завершишь водные процедуры.
Она еще немного полежала в воде, затем встала, насухо вытерлась. Оставалось подсушить и причесать волосы.
В гостиной на большом диване возлежал, положив ноги на низкий столик, едва прикрытый халатом Билл. Замороженная бутылка французского шампанского стояла на почетном месте с двумя высокими хрустальными бокалами.
В комнате царил уютный полумрак. Кассета, принесенная Эстер, мягкой музыкой дополнила ощущение уюта.
— Привет, — тихо сказал Уильям и привстал, чтобы налить шампанское.
— Привет. — Она взяла свой бокал и направилась к балконным дверям. За стеклом снова тарабанил дождь. — Это мы с собой его привезли! — грустно констатировала молодая женщина.
— Разве это так уж важно?
Обернувшись, увидела, что он стоит рядом.
— Нет, так даже уютнее. Мы укрылись ото всех в нашем маленьком мирке. Но если ты так темпераментен, каким тебя все считают и каким время от времени я тебя вижу, то самое время показать, на что способен.
— Хорошо. Сейчас увидишь.
Эстер с удовольствием осушила бокал.
— И как на тебя действует шампанское? Скажи мне, только честно. — Уильям говорил завораживающим шепотом.
— Оно… — Эстер взглянула на бокал и ответила абсолютно честно, — возбуждает меня.
Билл приблизился к ней, неожиданно поднял и посадил на стойку бара. Принес еще шампанского.
— Пей. И расскажи мне о действии напитка поподробнее, — лениво проговорил Уильям. Ах, как обманчива эта его внешняя размягченность, эти вялые жесты… Эстер уже кое-что знала…
— Хорошо. — Она сделала большой глоток. — Ну что ж, прекрасный допинг. Но разве он способен помочь повторить неповторимое? Я имею в виду вчерашнюю нашу близость.
— А зачем повторяться?.. — пробормотал Билл. — У меня сейчас совсем другие ощущения.
— Я не оспариваю твое право на роль подстрекателя, — смеясь, заявила Эстер.
— И не надо. Я и так уже воспламенен. — Билл стал медленно развязывать пояс ее халата.
— Билл…
— Да, Тери?
— Нет, ничего…
— Все нормально?
— Да… но…
Билл отставил бокалы. Потом запустил руки под халат Эстер, обвив руками талию. Халат, соскользнув, обнажил плечи, грудь.
— Напряженные соски и бархатистые бледные полные груди… Вот что свело меня с ума в первый же наш вечер. А потом я вспоминал об этом в совершенно неподходящие моменты, представляя себе, как они будут себя вести в моих ладонях. Твердые, зрелые, интересно, какие они на вкус? — тихо и завораживающе шептал Билл.
— Билл! — Эстер закрыла глаза и откинула голову назад, когда он стал покусывать то один, то другой сосок. Ее обожгла волна сладостного желания, безудержно требующего удовлетворения. Но мужчина продолжал свою ласковую пытку. Наконец, взглянув на полуобнаженную женщину, сидящую перед ним, и оставшись, видимо, довольным достигнутым эффектом, он провел ладонями по ее спине, плечам, талии. И новая волна блаженства разлилась по телу Эстер. — Что ты со мной делаешь?
— Тебе это неприятно?
— Я просто умираю от желания медленной смертью.
— И я тоже. — Билл выглядел сосредоточенно серьезным. — Возьми меня, Тери, если можешь.
Она подняла голову и посмотрела в его затуманенные страстью глаза.
— Прямо здесь?
— Да, здесь и сейчас. Но для этого нам надо снять все, что мешает.
И это «все» полетело на пол. Эстер застонала от вожделения и обняла торопливыми руками его плечи.
Билл прошептал:
— Обхвати меня ногами.
И та покорилась. Молодая женщина чувствовала сейчас редкостное раскрепощение и страстное желание отдавать и брать одновременно. Через некоторое время он тихо спросил:
— Сейчас?
— Да, да! Пожалуйста! Именно сейчас! — выдохнула она.
Билл обнял ее бедра и так резко вошел в нее, что она не сдержала сладострастного крика. Его голова легла на прекрасную женскую грудь, и вскоре оба достигли пика наслаждения.
Чуть позже они, уже одетые, скромно лежали на диване, испытывая прилив нежности друг к другу.
— Тут есть еще немного шампанского, — сказал мужчина.
— Ты уверен, что оно мне необходимо? — прошептала Эстер. — Я и так пьяна тобою.
— Это самый лучший твой комплимент в мой адрес. — Он окинул взглядом копну ее волос, уперся взглядом в зеленые озера глаз. — Как насчет того, чтобы перекусить?
Эстер рассмеялась.
— Удивляюсь, почему при такой озабоченности проблемой еды ты остаешься таким стройным и гибким?
— Трачу много энергии, — ответил тот. — А ты что, не голодна?
Эстер подумала и пришла к выводу, что скорее голодна, чем нет.
Собрались они быстро и через некоторое время уже были в уютном ресторанчике. Заведении не самом роскошном, но зато готовили здесь потрясающе вкусно.
— С тобой даже еда кажется вкуснее, — заявила Эстер.
— С Патриком такого не было?
Она бросила на него укоризненный взгляд, но Уильям напустил равнодушно безмятежный вид. Эстер тяжело вздохнула.
— Он знал толк в хороших ресторанах. Правда, для него антураж и стоимость блюд, внешняя роскошь порой значили гораздо больше, чем изысканность кухни.
Им было удивительно хорошо вдвоем за столиком простенького ресторанчика. Он держал ее руки в своих, заинтересованно заглядывал в зеленые глаза собеседницы и радовался, узнавая новые штрихи ее бытия, ее характера. Эстер благодарно встречала эти знаки особого внимания к себе.
— Нет, Эстер, ты перехваливаешь меня, — ответил он на одну из ее реплик. — Дело не во мне. Поверь: ты — уникальное произведение природы и не позволяй никому и никогда утверждать обратное. Запомнила? А теперь встали. Нас ждут неотложные дела: мне не терпится немедленно отвезти тебя в отель и прямехонько уложить либо на диван, либо в постель.
— Знаете, сэр, я не уверена, что выдержу еще одно сражение на крышке бара, — ответила Эстер, пытаясь за шуткой скрыть смущение.
— Мисс Олдфилд, вы невнимательны — я же сказал про постель, при чем здесь другая мебель?
На сей раз они отдались друг другу без спешки и вспышек необузданной страсти, но тело Эстер было наполнено какой-то удивительной внутренней теплотой. Они так и заснули, не разжимая объятий. А проснувшись, увидели маленькое чудо природы: ясное небо и сверкающее солнце.
Кто кричал громче, сказать трудно, но кричали одно и то же:
— На пляж!
Эстер надела новое бикини, и он, едва взглянув, восхищенно присвистнул:
— Умею же я выбирать!
— Вам изменяет ваша хваленая скромность, мистер Картер! — Потом, помолчав, задумчиво добавила: — Ну вот и еще одно «впервые» в моей жизни.
— Что, и бикини — впервые? — удивился он.
— Ну, что-то подобное я надевала когда-то на свое детское тельце, но чтобы такое, да в подобной компании…