Страница 33 из 36
В июле 1944 года на территорию Словакии была сброшена группа парашютистов во главе со старшим лейтенантом Величко, который сообщил в Москву совершенно сенсационные сведения: как оказалось, в Словакии имеются все возможности для организации широкого партизанского движения, а части словацкой армии готовы перейти на сторону Красной Армии! В начале августа в Словакию был переброшен еще ряд групп для организации партизанского движения, во главе которых были Егоров, Велик, Мартынов, Волянский, Ушяк, Шукаев, Сеганский, Карасев, с задачей создания партизанских отрядов. Выброшенные группы, каждая из которых состояла не более чем из 10–15 человек, в считаные дни обрастали словацкими добровольцами, и к середине августа они превратились в тысячные отряды, готовые вести боевые действия.
Власть Тисо в Словакии к этому времени превратилась в фикцию – все попытки официальной Братиславы погасить нарастающий пожар с помощью частей жандармерии и отрядов «Глинковской гвардии» завершались, как правило, полным фиаско – «гвардейцев» партизаны разоружали, жандармы часто переходили в стан своих противников. К 25 августа численность вооруженных партизан перевалила за сорок тысяч штыков – и вопрос о том, кому фактически принадлежит власть в Словакии, уже не стоял; СНС принял решение о начале восстания против режима Тисо…
*
Что произошло в Словакии 29 августа 1944 года? Политический акт низвержения власти Тисо (и его «людаков») вместе с его «Глинковской гардой» и прочими институтами, произведенный руками словацкого народа. Подчеркну – это была именно смена власти ВНУТРИ Словакии: народ низложил единственно доступным ему путем – путем вооруженного восстания – обанкротившуюся политическую силу, выразил полное и абсолютное недоверие курсу Словацкой народной партии, взяв в руки оружие, поскольку возможность сделать это с помощью избирательных бюллетеней Тисо и его присные у словаков отняли.
Словацкое национальное восстание явилось выражением воли словацкого народа, не желавшего более быть «союзником» Германии и частью «Тройственного союза»; в то же время это восстание никоим образом не было общественно-политическим действом во имя восстановления Чехословакии, как его трактовал советский агитпроп. Меньше всего словаки хотели сменить немецкое ярмо на власть Праги! И само течение восстания говорит об этом лучше всяких слов…
Призыв «К оружию!» словаки услышали от Словацкого национального совета – политического органа, в котором демократы и коммунисты были представлены примерно поровну, и это были СЛОВАЦКИЕ демократы и коммунисты, то есть те НАЦИОНАЛЬНЫЕ политические силы, которые были полной и абсолютной антитезой правым клерикалам и их главной силе – Словацкой народной партии. Словацкий народ отказал в доверии «людакам», соответственно выдав кредит доверия демократам и коммунистам. Поэтому власть Тисо и «людаков» в Словакии была низвергнута махом, одномоментно и практически бескровно – жертвами первых дней восстания стали в основном немцы, в частности, немецкая военная миссия, направлявшаяся из Бухареста в Берлин и расстрелянная повстанцами в Турчанском Святом Мартине (что, кстати, дало повод немцам ввести свои войска в Словакию – одного призыва Тисо к оному вторжению было явно недостаточно). Под властью монсеньора Тисо к 30 августа оставались лишь пригороды Братиславы да некоторые районы в юго-западной части Словакии – вся остальная страна признала над собой власть Словацкого национального совета! Фактически к концу августа произошла смена политической власти в стране – она оказалась в руках у сил, союзных Объединенным Нациям и дружественных Советскому Союзу.
Но если бы все было так просто…
Один из руководителей Словацкого восстания Ян Шверма
Проблема была в том, что Словакию как независимое государство никто из союзных держав не признавал – хуже того, все участники антигитлеровской коалиции официально признавали сугубо и исключительно «правительство Чехословакии в изгнании» – пана Бенеша и набранных им в «министры» всякого рода сомнительных персонажей – и, соответственно, официально считали, что оная «Чехословакия» является одной из «объединенных наций» и находится в состоянии войны с Рейхом начиная с 15 марта 1939 года. То есть тот факт, что абсолютно легитимный президент Чехословакии Эмиль Гаха абсолютно законно передал Чехию под протекцию Германии (согласившись, чтобы Чехия, к тому времени фактически лишившаяся и Подкарпатской Руси и Словакии, стала Протекторатом Богемии и Моравии), союзников нисколько не интересовал. Они приняли решение считать Бенеша и его группку авантюристов «правительством» несуществующей «Чехословакии» – и посему никакой Протекторат ни с какой независимой Словакией для них не существовал ни де-факто, ни де-юре.
Таким образом, исходя из существующих у союзников международных юридических норм (полностью, кстати, расходящихся с политической реальностью Центральной Европы), восстание в Словакии могло быть сугубо и исключительно восстанием «чехословаков» – во имя восстановления «Чехословакии». И никак иначе! То есть словакам было предложено проливать свою кровь ради того, чтобы в результате победы их восстания пан Бенеш снова смог занять свое кресло в Пражском Граде и продолжить править словаками и далее, как ни в чем не бывало!Именно этот международно-правовой нонсенс и лишил восстание силы и привел его к поражению, а отнюдь не безмерный перевес прибывших его подавлять немцев в технике и вооружении (тем более что этого перевеса не было, да и в словацких горах от него немного толку)… *
Даже несмотря на то что немцам удалось разоружить две дивизии Восточнословацкого корпуса, в распоряжении СНС к началу сентября 1944 года имелось, по разным оценкам, от пятидесяти пяти до шестидесяти тысяч вооруженных бойцов (партизан, военнослужащих словацкой армии, гражданских ополченцев). Повторюсь – ВООРУЖЕННЫХ (и весьма обильно оснащенных боеприпасами и амуницией с армейских складов). Плюс имелось не менее двадцати тысяч человек, ускоренно проходивших военную подготовку и являющихся резервом восстания. При этом восставшие словаки имели в своем распоряжении достаточное количество тяжелого вооружения – более двухсот орудий, несколько десятков танков, самолеты и бронепоезда.
Что же касается Германии, то как раз в эти дни происходил окончательный разгром ее группы армий «Южная Украина» (23 августа Румыния перестала быть немецким союзником, что привело к катастрофе на южном фланге советско-германского фронта), полыхало Варшавское восстание, и в целом Восточный фронт представлял собой постоянно рвущуюся «тонкую красную линию», удержать которую многим немецким генералам уже не представлялось возможным.
Поэтому для помощи Тисо на первых порах немцы смогли выделить всего одну дивизию вермахта, в июле разгромленную в группе армий «Южная Украина» и наскоро пополненную резервистами из депо-дивизии «Бреслау» – 357-ю пехотную, и несколько отдельных батальонов, команд, дивизионов и «боевых групп»; общее количество вторгшихся в Словакию немецких войск не превышало двадцати тысяч штыков и сабель, плюс к этому командовавший подавлением восстания группенфюрер СС Готлоб Бергер мог рассчитывать на располагавшиеся в Восточной Словакии части 1-й венгерской полевой армии. Немцы довольно быстро овладели западными районами Словакии (в том числе Братиславой) и востоком страны (в том числе Дуклинским перевалом), но дальнейшее их продвижение в глубь охваченной восстанием территории (на Жилину, Зволен и Банска-Бистрицу) быстро остановилось.
19 сентября 1944 года командующим силами, предназначенными для подавления восстания, был назначен обергруппенфюрер СС Герман Хеффле. В его распоряжение были переброшены три дивизии СС («Галичина», «Татра» и «Хорст Вессель»), бригада СС «Дирлевангер» и ряд более мелких частей – в итоге немецкие войска стали насчитывать сорок шесть тысяч солдат и офицеров, в их распоряжении появились танки и тяжелая артиллерия.
Впрочем, восставшие тоже в это время получили подкрепление – на аэродром «Три дуба» под Зволеном была переброшена 2-я парашютно-десантная бригада Чехословацкого армейского корпуса, закаленная в боях, обстрелянная часть, которая в грядущих сражениях окажется самой боеспособной единицей среди сил восставших.