Полный улет

— Пожалуй, остановимся в одном из придорожных мотелей, — сказал он. — А то я засыпаю за рулем.

— Если хочешь, поведу я, — предложил Ноэль.

— Ты не сможешь вести машину такими руками.

Ноэль поднял кверху ошпаренные руки и покрутил ими, оценивая их состояние. Руки покрылись красными пятнами и волдырями.

— Не знаю, — сказал он. — Можно попытаться не думать об этом.

— Там видно будет.

Пайк оставил машину на большой пустой стоянке возле павильона «Вид на мост Северн», и они вошли внутрь приветливо освещенного здания.

Они взяли себе по кофе и сели у окна с панорамой на огромный мост.

В кафе сидели разные люди: несколько водителей грузовиков, кучка молодых людей в кожаных куртках, похожих на членов поп-группы, одинокие мужчины в костюмах, да еще и целый автобус подростков-инвалидов в колясках. Здесь было тихо, но чувствовалась скрытая возбужденность, жажда приключений. Ведь все они бодрствуют далеко за полночь, когда другие люди давно спят. Эта ночь принадлежала им.

— Это не справедливо, — сказал Ноэль, все помешивая и помешивая кофе. — Я сколько лет сохну по миссис Уэллер, а ты только заскакиваешь сюда, говоришь: «Привет», а в следующий миг уже совершаешь бесплатную поездку в ее маленький рай. Ты всегда был везучим, когда дело касалось женщин, сукин сын. Она мне давно нравится.

— У нее такая классная стрижка. — Пайк зевнул.

— А причем тут стрижка?

— Это первое, что я замечаю в женщине.

— Стрижку?

— Думаю, я, так сказать, фетишист причесок. Всяких там затейливых, понимаешь? Я не имею в виду перманент. Например, косы. Господи, я обожаю косы. Любая прическа, где волосы как-то уложены.

— Маленькие косички?

— Конские хвосты, пучки… безумный стиль этих негритяночек в Лондоне, когда волосы переплетены и зачесаны. Иногда я иду за девушкой только потому, что ее волосы причудливо уложены сзади: в большой пучок, с бантиками или в косы, да, конечно. Мне даже начал нравиться стиль Ферджи [47]из той группы, ну ты знаешь, волосы у нее скручены в узелки и уложены накрест, словно плетеный хлеб. Сам удивляюсь, но мне ужасно нравится.

— Тебе нравится Ферджи?

— Мне нравится ее прическа. Неважно, она так уже не носит.

— Значит, она сейчас в безопасности?

— Конский хвост, шпильки, понимаешь, в испанском стиле. Мне нравится все в этом роде. Все позатейливей. Мокрая укладка, крашеные волосы, ирокезы… и как у Сары. Вообрази, мне нравилась Шинед О'Коннор, [48]и все благодаря волосам. Точнее, их отсутствию. А знаешь, что мне нравится больше всего?

— Что?

— Задняя часть шеи. Оголенная. Она сводит меня с ума.

— Господи Иисусе.

— Правда, в девяти случаях из десяти девушки в метро не соответствуют их прическе, не соответствуют задней стороне шеи. Я даже стараюсь не смотреть на лица. Предпочитаю их дофантазировать. Но вид шеи сзади просто обожаю.

— А я задницы люблю, — сказал Ноэль.

— Надо же.

— Задницы и длинные ноги. Ну, буфера, конечно. Симпатичное лицо. Длинные волосы. Думаю, больше всего мне нравятся длинные волосы.

— Длинные волосы, это хорошо, — заметил Пайк. — Длинные волосы, короткие волосы…

— Да, да. Я все понял: оголенная шея, блин.

Пайк снова зевнул и потер глаза. Он засыпал.

— Может, нам стоит найти гостиницу.

— Шотландский акцент, — вдруг сказал Ноэль.

— Хм?

— Почему-то я с ума схожу от шотландского акцента. Не могу устоять.

— Здорово.

Молодая девушка в блестящих серых брючках, зеленой рубашке и зеленой же бейсболке убрала мусор с их стола. Все работники здесь носили подобную униформу.

Пайк смотрел ей вслед. У него перед глазами все расплывалось.

— Так что ты об этом думаешь? — переспросил он. — Поищем, где поспать?

— Нет. Нам нужно поднажать, — ответил Ноэль. — Поедем дальше. Надо добраться до Кардигана.

Глаза Ноэля, потемневшие и широко открытые, сверкали. Он качался на стуле, продолжая помешивать кофе.

— Ноэль, я не могу вести машину.

— Я в норме, — уверенно сказал Ноэль. — Честное слово. Кроме того, у нас нет денег на мотель. Двадцать фунтов, что дала твоя мама, мы потратим на бензин, а я без денег.

Пайк полностью отдался в его руки. Он слишком устал, чтобы спорить. Гораздо проще было наплевать на все, улечься на заднее сиденье и позволить Ноэлю вести машину.

— Как скажешь, — сказал Пайк.

Ноэль заплатил пошлину на мосту и повел машину через устье Северна по направлению к Уэльсу.

Пайк устроился на заднем сиденье и закрыл глаза. Монотонный рокот двигателя успокаивал. Эл Грин пел о любви и преданности. Он попытался подумать о том, что делать дальше, но ничего не шло в голову. Лишь одна мысль: добраться до Кардигана и найти Паттерсона. Выследить и поймать его черный джип «чероки» с тонированными стеклами и с бедолагой Чесом в багажнике, завернутым в пуховое одеяло. А Марти сидит впереди, рядом с Паттерсоном.

В таком состоянии приятной полудремы он погрузился в воспоминания. Перед ним стали проносится воспоминания о ней, Марти, когда они только встретились, почти пятнадцать лет назад. Потом Марти, когда они хороводились, те четыре года. И наконец, Марти, когда он видел ее в последний раз, у Паттерсона, повзрослевшая, но не изменившаяся… Все та же маленькая девочка, убедившая всех, что она уже большая.

Но самым ярким воспоминанием было воспоминание об их первой встрече в «Корабле» на Мэр-стрит. Наверное, он всегда представлял ее такой, как тогда.

Субботний день. Бар переполнен, здесь гуляют свадьбу. Счастливая пара расписалась в городской ратуше ниже по улице. Зал гудит от смеха, вокруг много мужчин в дешевых костюмах и сильно накрашенных женщин, несколько веселых стариков и старушек в шляпах. На столах стоят большие тарелки с сэндвичами, а на барной стойке — поднос с куриными палочками.

Сейчас лето, на футбол не сходишь. Пайк с командой из «Альмы» подкатывают к этому бару уже изрядно пьяными. А пьяные ищут приключений. Их приход тут же вызывает напряжение. Мальчики из «Альмы» всегда чувствуют, когда им не рады. Они здесь чужие. Но это как раз и вынуждает их остаться. Им нравится, когда их присутствие вызывает напряг. Ведь это свободная страна, верно?

Марти среди приглашенных на свадьбу, как потом выяснилось, невеста самого шафера. К этому времени она уже несколько раз бывала невестой. Ей семнадцать, но она выглядит на двадцать один. Позже, в ванной, обнаженная и отмытая от косметики, она покажется Пайку двенадцатилетней. Марти очень маленькая, стройная и изящная.

Сейчас она подружка невесты в бело-розовом платье, с зачесанными наверх волосами, сложная прическа, украшенная искусственными цветами. Именно прическа, вероятно, заставила Пайка обратить на нее внимание. Прическа и лицо. Господи, да она знала, что делает. Каждый мужик в этой дыре был ее раб, и она это знала.

Ее жених, шафер, — высокий тощий тип со сломанным носом. Хозяин экипажа. Жених — красивый темноволосый парень, похожий на грека, в модном черном костюме в серебристую крапинку.

Пайк заговаривает с Марти поначалу нагло, а потом, облокотившись о стойку, начинает охмурять. Он самоуверен, ведь с ним его команда, он умеет произвести впечатление… Шафер бросает на него злобные взгляды, дружки его подначивают, наконец он решает подойти к ним. Парень начинает ссору с Марти. Не с Пайком, а с Марти. Этого Пайку достаточно, чтобы понять: парень — трус и дерьмо.

— Оставь меня в покое, — отвечает Марти, продолжая пить. — Я буду говорить, с кем хочу.

— Нет, ты не будешь, черт побери.

— Нет, черт побери, буду.

Шафер хватает ее за руку, но она ее отдергивает.

— Может, оставишь девушку в покое? — говорит Пайк, и это, похоже, придает парню храбрости. Он хватает Пайка за воротник и прижимает к барной стойке. Откинув назад голову, он слегка приподнимает Пайка. Парень высокий.

47

Ферджи (Fergie) — солистка хип-хоп группы «Black Eyed Peas».

48

Шинейд О'Коннор — ирландская певица.