Страница 42 из 64
2. В первую очередь занялись вопросом о светильниках. Зять Флора Кесерний высказал то мнение, что древние избегали как нечестия гасить любой огонь, ради его сродства со священным и негасимым пламенем. Есть ведь два рода отмирания у огня, как и у человека: [627]одно насильственное, когда его гасят, другое — когда он как бы по своей природе истощается. И вот для священного огня старались отвратить оба рода отмирания, питая и охраняя его; а простой огонь не гасили, а просто предоставляли его самому себе, как будто это было животное, которое перестали кормить за его ненадобностью. [628]
3. Сын Флора Лукий изъявил согласие со сказанным, за одним исключением: древние не потому окружили священный огонь таким почитанием и уходом, что считали его лучшим и более достойным поклонения, чем любой другой огонь. Подобно тому как у египтян [629]одни почитают весь род собак, другие волков или крокодилов, и соответственно содержат и кормят те собаку, те крокодила, те волка — ведь невозможно было бы содержать их всех — так же обстоит дело и в данном случае: почитание и хранение священного огня — это символ благоговения перед всяким огнем. «Ведь ни одна другая вещь не имеет такого сходства с одушевленным существом, как огонь: он и движется, и питается сам по себе, и своим светом все показывает и проясняет, подобно душе; по более всего обнаруживается его сила, не чуждая и животному началу, когда его гасят: он кричит, стонет и защищается, как одушевленное существо, когда его убивают. Но может быть, — добавил он, взглянув на меня, — в чем-либо ты меня поправишь?»
4. «Возражений против сказанного тобою у меня нет, — сказал я, — но я хотел бы добавить, что этот обычай учит нас и человечности: ведь неблагочестиво убрать пищу со стола, как только мы сами насытились, равно как, напившись из источника, затыкать или укрывать его, или же в плавании или в дороге уничтожать путеводные знаки после того, как мы ими воспользовались: все, что может понадобиться кому-либо после нас, надо оставлять в сохранности. Поэтому некрасиво из мелочного расчета гасить светильник, в котором у нас миновала нужда, а не оставить его светить на тот случай, если нужда в этом встретится у кого-нибудь после нас. Как хорошо было бы, клянусь Зевсом, если бы мы могли, отправляясь на покой, оставлять другому в пользование наше зрение и слух, даже наше разумение и мужество. Подумаем и о том, что выражением благочестивых чувств было и то, что в обычаях древних могло бы показаться некоторым излишеством: поклонение плодоносным дубам, название священной, данное одной смоковнице в Афинах, запрет вырубания священных олив [630]. В этом обнаруживается не склонность к суеверию, как говорят некоторые, а желание на примере отношения к бездушным и бесчувственным деревьям приучить людей к уважительности и дружелюбию и в их взаимоотношениях. Поэтому прав Гесиод [631], который велит не подавать еду на стол без посвятительного обряда, а предварительно бросить начатки в огонь, воздавая этим почет и благодарность за оказанную услугу; и правильно поступали римляне, когда, использовав в меру надобности светильники, не лишали их питания, а предоставляли им жить и светить».
5. Выслушав мою речь, Евстроф сказал: «Вот мы, кажется, и подошли к вопросу об остатках на обеденном столе. Не имелось ли в виду у древних, что надо что-то от пиршества оставлять рабам и их детям? Ведь их радует не столько само угощение, сколько участие в угощении. Передают, что персидские цари не только посылали гостинцы своим друзьям, военачальникам и телохранителям, но и уделяли место рядом со своим обеденным столом [632]для рабов и даже для собак, делая, насколько это возможно, своими сотрапезниками всех, с кем у них было какое-либо общение. Ведь даже самых свирепых зверей можно приручить прикармливанием».
6. Тут я засмеялся и сказал: «Почему бы нам, друг мой, не вспомнить и о поговорочной «отложенной рыбе» [633]и о «мерном ведерке» Пифагора [634], на которое он запрещал садиться, поучая нас всегда откладывать на будущее что-нибудь из наличности и сегодня помнить о завтрашнем дне. У нас, беотийцев, со времен грабительских набегов мидян на Фокиду и смежные области Беотии стало ходячим выражением: «Оставь что-нибудь и для мидян». Так везде и всегда должно быть правилом: «Оставь что-нибудь и на случай прихода гостей» [635]. Поэтому я осуждаю оголенный и голодный стол Ахилла: когда его посещает возглавляемое Аяксом и Одиссеем посольство [636], у него нет ничего готового для угощения, и он вынужден начать сложную стряпню; точно так же, гостеприимно встречая у себя Приама,
разрубает на части и жарит, затрачивая на это большую часть ночи. А вот Эвмей, умный вскормленник умного хозяина, нисколько не затруднен появлением Телемаха, а сразу же усаживает и угощает его:
Если это покажется маловажным, то немаловажно следующее: сокращать и сдерживать свой аппетит, когда еще есть возможность удовлетворить его, — меньше желает отсутствующего тот, кто привык воздерживаться от имеющегося».
7. Тут снова вступил в разговор Лукий: «Моя бабка, помню, говорила, что стол — вещь священная, а ничто священное не должно оставаться пустым. А мне кажется стол подобием земли: помимо того, что он питает нас, он обладает круглой формой и устойчивостью, и с полным основанием некоторые дают ему название ε̉ατία. [639] [640]И как мы желаем, чтобы земля всегда приносила нам все необходимое, так же и стол мы не должны оставлять пустым и ничем не питающим».
Вопрос V
О том, что следует всемерно избегать увлечения извращенной музыкой, [641]и как этого остерегаться
Участники беседы: Каллистрат, Ламприй, Плутарх
1. На Пифийских играх блюститель амфиктионов [642]Каллистрат, соблюдая устав, не допустил к участию в состязаниях, как опоздавшего записаться, одного флейтиста, своего согражданина и друга, но, угощая нас у себя, привел и его на симпосий во всем убранстве, принятом на состязаниях: увенчанного и сопровождаемого хором. Поначалу и в самом деле игра его была весьма искусна, но постепенно входя в настроение симпосия и поняв, что большинство участников склонны ради услаждения чувств допустить с его стороны любую вольность в музыке, отбросил всякую сдержанность и показал музыку, сильнее всякого вина опьяняющую тех, кто ею жадно упивается. Слушатели уже не довольствовались выкриками и отбиванием такта, вскакивали с мест и сопровождали эту музыку соответствующими телодвижениями, не подобающими достоинству благовоспитанного человека. Когда это несколько улеглось и симпосий, как бы после болезненного припадка, пришел к относительному спокойствию, Ламприй хотел было откровенно высказаться, чтобы пристыдить молодых людей, но помедлил, опасаясь вызвать раздражение чрезмерной придирчивостью, и его упредил сам Каллистрат, как бы открывая путь к речи.
627
Кн.7 — 46
…два рода отмирания у огня, как и у человека… — О сходстве огня с живым существом, или потребляемым насильно, или истощающимся без внешних причин, Плутарх пишет также в Plu. De primo frigido 949 А. Под священ ним огнем подразумевается огонь в храме Весты на Форуме — общий очаг римского государства, «отмирание» которого «старалась отвратить» коллегия весталок.
628
Кн.7 — 47
…животное, которое перестали кормить за его ненадобностью. — В «Жизнеописании Катона Старшего» (5) Плутарх порицает жестокость последнего по отношению к состарившимся рабам и животным. По мнению Плутарха, если между людьми должен действовать принцип закона и справедливости (νόμω… καὶ τω̃ δικαίω), то к животным следует относиться с милостью (χάριτας) и благодетельностью (ευ̉εργεσίας) исходя из кротости (η̉μερότητος). Ср. ниже (VIII 729 Е), где подобная точка зрения излагается как пифагорейская. См. также примеч. 120 к книге VIII.
629
Кн.7 — 48
Подобно тому как у египтян… — Ср. выше, 670 А, и примеч. 71 к книге IV.
630
Кн.7 — 49
…поклонение плодоносным дубам… — Культ дуба как дерева бога громовержца существовал у большинства европейских народов; в Греции самым почитаемым был дуб-оракул Зевса в Додоне… название священной, данное… смоковнице… запрет вырубания… олив. — Олива почиталась в Афинах как священное дерево Афины; оливковое масло и оливки играли огромную роль в экономике Аттики. В Афинах существовал также культ Зевса Мория («Оливного») — покровителя священных олив. Возможно, почитание смоковницы связано со сходными экономическими причинами.
631
Кн.7 — 50
Гесиод, Труды и дни, 748. У Гесиода идет речь о запрете есть из не освященной жертвоприношением посуды.
632
Кн.7 — 51
…персидские цари… уделяли место рядом со своим обеденным столом… — По сообщению Афинея, для царской трапезы приготавливалось огромное количество блюд из всевозможной дичи, но половина еды уходила на телохранителей, получавших, таким образом, плату не деньгами, но пропитанием (Ath. IV 145 F).
633
Кн.7 — 52
…о поговорочной «отложенной рыбе»… — Paroemiographi, II 462.
634
Кн.7 — 53
…о «мерном ведерке» Пифагора… — О так называемых «символах» Пифагора см. примеч. 100 к книге VIII. Запрет садиться на хлебную меру Порфирий объясняет как увещание не жить праздно (Порфирий. Жизнь Пифагора, 42, в изд.: Д. Л.), Диоген Лаэртский — как совет равно заботиться о нынешнем и будущем (Д. Л. VIII 18). Сам Плутарх (Plu. De educ. 12 Ε) объясняет это как предписание избегать праздности и заботиться о снискании необходимого пропитания; в трактате «Об Исиде и Осирисе» (10) 354 F (ВДИ, 1977, № 3–4) упоминает этот «символ» в ряду других, пе расшифровывая его. Ср. также Рим. воп. 281 А, 290 Е; Ath. X 452.
635
Кн.7 — 54
…на случай прихода гостей. — Афиней напоминает, что у Гомера сотрапезники не уносят с собой несъеденную часть, но ключница убирает оставшееся мясо и хлеб, чтобы иметь их на случай прихода гостя (Ath. I 13 а).
636
Кн.7 — 55
…возглавляемое Аяксом и Одиссеем посольство… — Ил. IX 206.
637
Кн.7 — 56
Ил. XXIV 621.
638
Кн.7 — 57
Од. XVI 50 сл. У Гомера собственноручное приготовление мяса только что зарезанного животного — проявление высшей учтивости и гостеприимства; свинопас Эвмей, конечно, не может, следуя этикету царей, резать овцу к каждому ужину. Под «умным хозяином» имеется в виду Одиссей.
639
Кн.7 — 58
…подобием земли… дают ему название έατία. — Об идентификации богини очага Гестии с Землей-Геей см. у Макробия комментарий к пассажу из платоновского «Федра» (247 А): то, что «Гестия остается в доме богов», означает, что она, т. е. Земля, остается неподвижной среди космоса. Макробий приводит и цитату из Еврипида (TGF, fr. 944):
640
Кн.7 — 59
«Домашний очаг»; отсюда ε̉στια̃ν «угощать».
641
Кн.7 — 60
О том, что следует всемерно избегать увлечения извращенной музыкой… — Вопрос V, а также VII и VIII данной книги и вопрос XV книги IX касаются темы удовольствий, которую Плутарх разрабатывает также в трактате «О том, как должно слушать поэтов» (Plu. De aud. poet.).
642
Кн.7 — 61
…блюститель амфиктионов… — См. примеч. 72 к книге VIII.