Страница 18 из 64
2. Трифон молча обдумывал, что ответить на речи Аммония. Тогда Эратон, обращаясь поименно к нам, молодым, предложил или выступить кому-либо в поддержку Трифона, или отложить в сторону наши венки. Аммоний, со своей стороны, предоставил нам полную свободу слова, пообещав не возражать против того, что мы скажем. Поощряемый также и Трифоном, я отвел от себя задачу доказывать холодную природу плюща, говоря, что это дело самого Трифона, который пользуется плющом как прохлаждающим и вяжущим средством. «Но то, что было сказано об опьяняющей силе плюща, примешиваемого к вину, неверно: его действие можно назвать не опьяняющим, а, скорее, одурманивающим, как белены и тому подобных растений, вызывающих расстройство сознания. Изгиб оторванного побега плюща также истолкован неправильно. Нельзя приписывать природе предмета то, что происходит в нарушающих его природу условиях: так, всякое дерево изгибается, приобретая кривизну в разных направлениях, если огонь насильственно изгоняет из него влагу, тогда как родственная теплота растит и питает. Подумай, не указывает ли извилистость и приземленность скорее на некую слабость и холодность, требующую частых соприкосновений с опорой. Подобно тому как утомленный путник восстанавливает свои силы присаживаясь и затем идет дальше, так и плющ нуждается в опоре, вокруг которой он мог бы обвиваться, будучи бессилен поддерживать и направлять себя самостоятельно вследствие недостатка теплоты, свойство которой — уносить вверх [285]. А что снег на плюще тает и стекает, это вызвано влажностью его листьев: ведь вода разбивает и погашает рыхлость снега, который представляет собой тесно сплоченное соединение мельчайших пузырьков; поэтому он стекает в прохладных и влажных местах не менее быстро, чем в солнечных. И вечная зелень плюща, его «стойколиственность», по выражению Эмпедокла [286], не следствие теплоты: ведь и опадение листьев не следствие холода, ибо и мирт и папоротник, будучи холодными растениями, всегда зелены [287]. Некоторые объясняют такое постоянство листвы неизменностью смешения соков; Эмпедокл же видит причину, помимо того, в некоей соразмерности пор [288], упорядоченно и равномерно пропускающих питательные соки, так что листья получают их достаточно. А у растений, теряющих листья, такой соразмерности нет: их верхние поры широки, а нижние узки, так что нижние посылают мало сока, а верхние, не сохраняя и того немногого, что получают, изливают это, как изливается влага на недостаточно выравненных грядках. Но при обильном орошении растения получают достаточно потребных им питательных соков и остаются свежими и зеленеющими. «Однако в Вавилонии плющ при всех попытках насадить его не принимался?» Можно только похвалить этого благородного спутника и питомца беотийского бога за то, что он не пожелал переселяться к варварам и подражать Александру, усваивающему обычаи тамошних племен, а воспротивился этому превращению в чужеземца. Естественной же причиной этого была не теплота плюща, а именно его прохладность, не выносящая противоположных условий. Ведь соответствующие природе растения качества среды не вредят ему, а, наоборот, благоприятствуют его питанию: так, сухая земля растит тмин, обладающий горячей природой. А в Вавилонии, как говорят, такой жаркий и тягостный для дыхания воздух [289], что состоятельные люди там обычно для прохлаждения спят на мехах, наполненных водой».
Вопрос III
Почему женщины меньше подвержены опьянению, а старики больше
Участники беседы: Флор и Сулла
1. На одном дружеском обеде Флор выразил удивление, что Аристотель, указав в своем трактате об опьянении [290], что старики весьма легко поддаются опьянению, а женщины гораздо труднее, не высказался о причинах этого, что он обычно делает. Когда Флор предложил присутствующим обсудить этот вопрос, на это откликнулся Сулла. Он сказал, что оба вопроса сводятся к одному: если удастся найти причину в части, касающейся женщин, то не понадобится особого изыскания и относительно стариков: ибо и та и другая природа вполне противоположны [291], как противоположна природа влажности и сухости, гладкости и шероховатости, мягкости и жесткости. «И относительно женщин я принимаю прежде всего как данное, что им присуще влажное смешение, которое имеет своими признаками нежность тела, гладкую до блеска кожу и очищения. И вот, когда вино попадает в столь влажную среду, оно утрачивает свою окраску и становится совершенно неощутимым и водянистым. Об этом можно нечто найти и у самого Аристотеля. Он говорит, что те, кто выпивает чашу одним духом (άμυστί) [292], как говорили древние — менее всего впадают в опьянение: ибо вино, проталкиваемое быстрым натиском, сразу проходит тело насквозь. А мы довольно часто видим, что именно так и пьют женщины. И постоянное выделение влаги в очищения показывает, что их тело от природы пористо и пронизано как бы влагоотводными канальцами: попадая в них, вино быстро выходит, не задерживаясь в главенствующих местах, расстройство которых и вызывает опьянение [293].
Что же касается стариков, то самое их название γέροντες показывает [294], думаю я, что им не хватает своей собственной влажности: ведь они называются так не в смысле «текущие в землю» (ρ̉έοντες ει̉ς γη̃ν), но по своему состоянию — как становящиеся уже в некоторой степени землеподобными (γεώδεις) и как бы землистыми (γεηροί). О сухости их природы говорит и отличающая их негибкость и жесткость, а также и шершавость. И вот, когда они выпьют, то естественно, что вино впитывается в губкообразную вследствие иссыхания телесную ткань и, оставаясь в ней, вызывает тягостные потрясения: подобно тому как водные потоки не размывают плотных берегов и не образуют ила, а со слабыми берегами смешиваются, поднимая муть, так и вино в телах стариков задерживается, втягиваемое сухостью. Да и, помимо того, старческой природе самой по себе присущи явные признаки опьянения: дрожание членов, косноязычие, излишняя болтливость, раздражительность, забывчивость, рассеянность: все это свойственно старикам и в здоровом состоянии и проявляется при малейшем случайном поводе, так что опьянение не вызывает у старика каких-либо новых для него явлений, а лишь усиливает уже имеющиеся; а подтверждается это тем, что нет ничего более похожего на старика, чем пьяный молодой человек».
Вопрос IV
Холоднее ли или горячее женская природа, чем мужская
Участники беседы: Аполлонид, Атриит, Флор
1. Так закончил свою речь Сулла. Тактик Аполлонид сказал, что согласен с ним в части, касающейся стариков, но относительно женщин полагает, что осталась не упомянутой холодность их природы, которая погашает огнистость вина, так что оно утрачивает свою разящую силу. Это соображение показалось нам правильным, но фасосский врач Атриит дал повод к дальнейшему обсуждению, сказав, что некоторые приписывают женщинам не холодную, а более теплую, чем у мужчин, природу; есть и такое мнение, что вино не горячее, а напротив, холодное.
2. Это вызвало удивление у Флора, и Атриит продолжал: «Рассматривать вопрос о вине я предоставлю ему (он указал на меня, имея в виду, что мы за несколько дней до этого вели такой разговор), а в подтверждение горячей природы женщин указывают, во-первых, на их безбородость: [295]на поддержание повышенной теплоты у них расходуются те соки, избыток которых обращается на ращение волос; во-вторых, на обилие крови, которая, очевидно, является источником телесного тепла и которой у женщин столько, что она причиняла бы тяжелые ожоги, если бы этому не противодействовали частые очищения; в-третьих, в том, что женские тела содержат больше тепла, чем мужские, убеждают и наблюдения над сжиганием трупов: как сообщают распорядители таких сжиганий, на погребальный костер укладывают десять мужских трупов и один женский, как содержащий в себе нечто факелоподобное и содействующий сгоранию остальных. Наконец, если признать, что большая плодовитость сопутствует и большей теплоте, а девочки созревают для произведения потомства ранее, чем мальчики, то и это служит немалым подтверждением женской теплоты. Но еще более убедительно то, что женщины легче переносят зимний холод: они в большинстве случаев меньше мерзнут и меньше нуждаются в теплой одежде».
285
Кн.3 — 40
…вследствие недостатка теплоты, свойство которой — уносить вверх. — О свойстве теплоты «уносить вверх» см. Аристотель, Метеорологика, 341 b 10; О возникновении животных, 782 b 20; Платон, Тимей, 79 d.
286
Кн.3 — 41
Vorsokr. 31, В 77–78.
287
Кн.3 — 42
…мирт и папоротник, будучи холодными растениями, всегда зелены. — Ср. аристотелевское объяснение причин вечнолиственности (выше, примеч. 36). Папоротник — в греч. тексте — аднант. Ср. примеч. 18 к книге I.
288
Кн.3 — 43
…в некоей соразмерности пор… — О «порах» см. выше, примеч. 89 к книге I.
289
Кн.3 — 44
А в Вавилонии… такой жаркий и тягостный для дыхания воздух… — В «Александре» (35) Плутарх утверждает, что в Вавилонии даже почва колеблется от зноя.
290
Кн.3 — 45
…Аристотель… в своем трактате об опьянении… — Это сочинение до нас не дошло. См. Arist. Fr. 107–108 Rose.
291
Кн.3 — 46
…и та и другая природа вполне противоположны… — О «влажности» и «сухости» здесь говорится в том же смысле, что и о «теплоте»-«холодности» растений или человека. См. выше, примеч. 32, а также Заст. бес. III, вопросы IV и V.
292
Кн.3 — 47
…выпивает чашу одним духом… — αμυστίζειν — глагол от наречия α̉μυστί, образованного в свою очерздь от μύω — «закрывать»; α̉μυστί, таким образом, означает буквально «не закрывая рта», т. е. «залпом».
293
Кн.3 — 48
…не задерживаясь в главенствующих местах, расстройство которых и вызывает опьянение. — Подразумевается голова. Ср. выше, примеч. 23.
294
Кн.3 — 49
…самое их название γέροντες показывает… — Этимологизация в духе Аристотеля (ср.: О возникновении животных, 783 b 7). В действительности γέρων («старик») и γη̃ («земля») этимологически не связаны. Землеподобие и землистость (γεώδεις, γεηροί) — характеристики, указывающие на преобладание в теле стариков «элемента» земли, сочетающего в себе «силы» сухого и холодного. См. выше, примеч. 32. Ср. примеч. 48 к книге I.
295
Кн.3 — 50
…в подтверждение горячей природы женщин указывают… на их безбородость… — У Макробия взаимозависимость «теплоты» женского организма и безбородости объясняется так: причиной роста волос является присущая организму влажность (итог naturalis), а у женщин она иссушается теплотой (Macr. Sat. VII 7, 2 sq.).