Второе кольцо силы

В течение трех лет он имел только двух учеников – Лидию и тебя. Затем однажды, когда он был в гостях у своего друга Виснете, исцелителя с севера, какие-то люди привели помешанную девочку, которая не делала ничего, кроме как кричала. Эти люди приняли Нагваля за Виснете и положили девочку ему в руки. Нагваль сказал мне, что девочка побежала к нему и ухватилась за него, как будто она знала его. Нагваль сказал ее родителям, что они должны оставить ее с ним. Они беспокоились о плате, но Нагваль заверил их, что это будет бесплатно. Я полагаю, что девочка так осточертела им, что они не знали, как от нее избавиться.

Нагваль привел ее ко мне. Это был сущий ад. Она и вправду была помешанной. Это была Жозефина. Нагвалю потребовалось несколько лет, чтобы вылечить ее. Но даже и по сей день она глупее бревна. Она, конечно, помешалась на Нагвале, и на этой почве была ужасная борьба между Лидией и Жозефиной. Они ненавидели друг друга. Но я любила их обеих. Но Нагваль, когда увидел, что они не могут ладить, стал очень твердым с ними. Как ты знаешь, Нагваль может вывести из себя кого угодно. Поэтому он напугал их до полусмерти. В один день Лидия не выдержала и ушла. Она решила найти себе молодого мужа. На дороге она нашла крошечного цыпленка. Он только что вылупился и потерялся среди дороги. Лидия подобрала его, а так как она была в пустынной местности, и вокруг не было никаких домов, она решила, что цыпленок ничей. Она засунула его за свою блузку и поместила между грудей, чтобы согреть его. Лидия рассказала мне, что она бежала, и в результате маленький цыпленок начал перемещаться набок. Она попыталась вернуть его обратно вперед, но не могла поймать его. Цыпленок очень быстро бегал вокруг по ее бокам и спине внутри блузы. Ноги цыпленка сначала щекотали ее, а потом довели до помешательства. Когда она осознала, что не может вытащить его, она вернулась обратно ко мне, вопя без памяти, и попросила меня вытащить проклятое создание из ее блузы. Я раздела ее, но это оказалось бесполезно. Там не было никакого цыпленка, и тем не менее она продолжала ощущать, как его ноги бегают по ее коже.

Нагваль тогда перехитрил ее и сказал ей, что только когда она отпустит свое старое «я», бег цыпленка прекратится. Лидия была помешанной три дня и три ночи. Нагваль велел мне связать ее. Я кормила ее, чистила и давала ей воду. На четвертый день она стала очень мирной и тихой. Я развязала ее, и она стала одевать свои одежды, и когда она оделась так, как была одета в тот день, когда убежала, маленький цыпленок вышел. Она взяла его в руки, целовала и благодарила его и вернула его в то место, где она нашла его. Я провожала ее часть пути.

С того времени Лидия никогда никого не беспокоила. Она приняла свою судьбу. Ее судьба – Нагваль, без него она уже умерла бы. Так что какой смысл был пытаться отвергать или изменять вещи, которые можно только принимать?

Затем сбежала Жозефина. Она уже была напугана тем, что случилось с Лидией, но вскоре забыла об этом. Однажды в воскресенье, во второй половине дня, когда она шла за дом, сухой лист зацепился за нити ее шали. Ее шаль была соткана рыхло. Она попыталась вытащить листик, но боялась испортить шаль. Поэтому, когда она вошла в дом, то немедленно попыталась высвободить его, но это не получилось, т.к. он застрял. Жозефина в порыве гнева стиснула шаль и лист и раскрошила его рукой. Она подумала, что маленькие кусочки легче будет вытащить. Я услышала иступленный вопль, и Жозефина упала на землю. Я подошла к ней и обнаружила, что она не может открыть руку. Лист изрезал ее руку, словно кусочками бритвенных лезвий. Лидия и я помогали ей и нянчились с ней семь дней. Жозефина была упрямей, чем кто бы то ни было. Она почти умирала. В конце концов она сумела раскрыть свою руку, но только после того, как она в своем уме решила оставить свои старые пути. У нее все еще бывают боли в теле, особенно в руке, из-за плохого настроения, которое все еще возвращается к ней. Нагваль сказал им обеим, что они не должны полагаться на свою победу, так как каждый из нас всю свою жизнь ведет борьбу против своих старых «я».

Лидия и Жозефина никогда не боролись снова. Я не думаю, что они любят друг друга, но они, безусловно, ладят. Я люблю этих двух больше всего. Они были со мной все эти годы. Я знаю, что они любят меня тоже.

– Как насчет двух других девушек?

– Годом позже пришла елена, она и есть ла Горда. Она была в гораздо худшем состоянии, чем ты можешь себе вообразить. Она весила 220 фунтов. Она была доведенной до отчаяния. Паблито дал ей приют в своей лавке. Она занималась стиркой и утюжкой, чтобы содержать себя. Нагваль пришел однажды ночью к Паблито и заметил работавшую толстую девушку, над которой летал круг мотыльков. Он говорил, что мотыльки образовывали совершенный круг, какой он мог только наблюдать. Он видел, что женщина была близка к концу своей жизни, однако мотыльки давали ему несомненный знак. Нагваль действовал быстро и взял ее с собой.

Она была хорошей некоторое время, но дурные привычки, которые она усвоила, были слишком глубоко укоренившимися, и она не могла отказаться от них. Поэтому однажды Нагваль послал ветер помочь ей. Вопрос был в том, чтобы помочь ей, либо прикончить ее. Ветер начал дуть на нее, пока он не вывел ее из дома, в тот день она была одна и никто не видел, что происходило. Ветер толкал ее в холмы и ущелья, пока она не упала в ров, яму в земле вроде могилы. Ветер держал ее там несколько дней. Когда Нагваль наконец нашел ее там, она сумела остановить ветер, но была слишком слаба, чтобы идти.

– Как девушкам удавалось остановить то, что действовало на них?

– Ну, в первую очередь, то, что действовало на них, была тыква-горлянка, которую Нагваль носил привязанной к своему поясу.

– А что было в горлянке?

– Олли, которых Нагваль носит с собой. Он говорил, что олли выходят через его горлянку. Не спрашивай больше меня, так как я больше ничего не знаю об олли. Все, что я могу сказать тебе, это то, что Нагваль распоряжается двумя олли и заставляет их помогать ему. В случае моих девочек олли возвращается назад, когда они были готовы измениться либо умереть. Но этот случай произошел со всеми ними тем или иным путем. И ла Горда изменилась больше, чем кто-либо еще.

Она была пустой, в действительности более пустой, чем я, но она обработала свой дух, пока она не стала самой силой. Я не люблю ее. Я боюсь ее. Она знает меня. Она проникает в меня и мои ощущения, и это тревожит меня. Но никто не может с ней ничего сделать, потому что она никогда не теряет бдительности. Она ненавидит меня, но она думает, что я злая женщина. Может быть она права. Я думаю, что она знает меня достаточно хорошо, и я не такая неуязвимая, какой я хотела бы быть, но Нагваль советовал мне не беспокоиться о моих ощущениях относительно ее. Она подобна элихио, мир более не затрагивает ее.

– Что особого Нагваль сделал с ней?

– Он учил ее вещам, которым он не учил больше никого. Он никогда не баловал ее или что-нибудь в этом роде. Он доверял ей, она знает все обо всех. Нагваль также рассказал мне обо всем, за исключением вещей, касающихся ее. Может быть, это потому, что я не люблю ее. Нагваль велел ей быть моим надзирателем. Куда бы я не пошла, я нахожу ее. Она знает все, что делаю я. Например, я не удивлюсь, если она появится прямо сейчас.

– Ты думаешь, она может появиться?

– Сомневаюсь. Сегодня вечером ветер со мной...

– Как ты считаешь, что она должна делать? Имеет она какое-то специальное задание?

– Я уже сказала тебе достаточно о ней. Я боюсь, что если я буду продолжать разговор о ней, она заметит оттуда, где она находится, а я не хочу, чтобы это случилось.

– Тогда расскажи мне о других.

– Некоторое время спустя после того, как он нашел ла Горду.

Нагваль нашел элихио. Он рассказывал мне, что прибыл с тобой в свои родные места. Элихио пришел посмотреть на тебя, так как ты возбудил его любопытство. Нагваль не обратил внимания на него. Он знал его с детских лет. Но однажды утром, когда Нагваль шел к дому, где ты ожидал его, он столкнулся с элихио на дороге. Они прошли вместе небольшое расстояние, а потом сухой кусок чольи упал на верх левого башмака элихио. Он попытался отшвырнуть его, но ее колечки были словно когти, они глубоко вонзились в подошву башмака. Нагваль сказал, чтобы элихио ткнул своим пальцем в небо и встряхнул своей ногой, и чолья сорвалась, словно пуля, и взвилась в воздух. Элихио подумал, что это была хорошая шутка и рассмеялся, но Нагваль понял, что он имеет силу, хотя сам элихио не подозревал об этом. Вот почему он без всяких помех стал совершенным неуязвимым воином.