Наследник

— Естественно, я ждал тебя. Зачем еще я бы сидел здесь, перед твоим домом, в такой поздний час?

Бешено бьющееся сердце Хонор немного успокоилось, когда до нее дошел смысл сказанных Конном слов.

— Полагаю, последнее саркастическое замечание было риторическим вопросом. — Она освободилась из его рук, поправляя свое платье. — Не пойми меня неправильно, Конн, я действительно была рада тебя видеть, но думаю, прежде всего, будет интересно узнать точно, чего ты думал достичь, дожидаясь меня здесь.

— Давай зайдем, и я объясню тебе все в мельчайших подробностях, — тихо сказал он, беря ее за руку. — Но, прежде всего, расскажи мне про грузовик.

— Я ничего больше не знаю, кроме того, что тебе рассказала. Какой-то калифорнийский сумасшедший, который ловит кайф, преследуя одиноких женщин, я полагаю. Мне следует сообщить о нем в полицию.

— Сообщить о чем? У этого грузовика не было даже номерного знака.

— Ну, он уже уехал, слава богу.

Конн слегка подталкивал ее через ворота и вверх по ступеням крыльца ее квартиры. И только когда он взял у нее ключ, чтобы открыть парадную дверь, Хонор поняла, что все-таки хотела бы знать, зачем он приехал.

— Конн, насчет того, что ты ждал меня, — начала она с подходящим, по ее мнению, к случаю высокомерным видом, — мне просто хотелось бы знать, чего ты добиваешься.

Он искоса бросил на нее непроницаемый взгляд, обходя ее, и направился к красному лаковому шкафчику с бренди.

— В порядке очередности: во-первых, увидеть, кто проводит тебя домой. — Он налил немного бренди в бокал. Затем он поднял бокал и кивнул ей. — Во-вторых, сделать так, чтобы ты не пригласила его к себе.

Хонор услышала спокойную надменность в его словах и смущенно сглотнула.

— Как видишь, я действительно не заигрываю с водителями грузовиков, — решила оскорбиться она. — А тебе не приходило в голову, что я могу возражать против, того, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома и угощался моим бренди?

Конн подошел к ней с самоуверенной мужской грацией.

— Мне кажется, что предложить мне выпить — это самое малое, что ты могла бы сделать при подобных обстоятельствах.

— При каких это обстоятельствах? — рассердилась она.

— Я недавно оказался рядом, когда ты в этом нуждалась, разве не так?

Хонор облизнула нижнюю губу.

— Никто не просил тебя быть рядом, Конн.

— Но, тем не менее, ты была благодарна мне, не так ли? — Он сделал большой глоток бренди и посмотрел на нее своими глазами цвета оружейного металла. — И как прошла твоя деловая встреча, Хонор? Хорошо провела время?

— Более или менее, — сказала она, стараясь казаться хладнокровной. — Пока тот грузовик не подцепил меня по дороге домой.

Он кивнул, сделав еще глоток бренди. «На Конне джинсы и рубашка хаки, в каких он был утром», — вяло заметила Хонор. Темная одежда в сочетании с его мрачным, опасным расположением духа делала его внушительной силой в ее гостиной.

— Думаю, настало время быть со мной честной, Хонор Мейфилд, — сказал он ей рассудительно.

— И в чем же ты хочешь, чтобы я была с тобой честна?

— Для начала в том, по какой причине ты отказалась поужинать со мной.

— Я же говорила тебе, у меня деловая встреча.

— Очень удобно.

— Ты обвиняешь меня в чем-то, Конн?

— Да. В том, что ты меня избегаешь. И мне хотелось бы знать почему.

Хонор попыталась обойти его, но он загораживал ей дорогу. Она подняла подбородок с холодным высокомерием.

— Потому что я о тебе слишком многого не знаю. Ты меня несколько пугаешь, Конн, и я думаю, ты это сам понимаешь.

Серые глаза сверкнули.

— Да.

— Тогда зачем подвергать меня допросу с пристрастием о сегодняшнем вечере? — вызывающе спросила она. — Если только ты действительно не хочешь запугать меня по какой-то причине.

У нее возникло чувство, что он вынужден подумать, как ответить на этот вопрос. В комнате повисло напряженное молчание, которое вовсе не способствовало тому, чтобы ее влажные ладони стали сухими. Этот вечер оборачивается полномасштабной катастрофой.

— Здесь ты права, Хонор, — наконец сказал Конн. — У меня нет никакого права диктовать тебе, как проводить вечера, верно?

— Именно так, — вымолвила она слабым шепотом.

— Проблема в том, что я хочу иметь это право, — продолжал он.

— Конн, пожалуйста…

— Мне хотелось бы, чтобы ты знала, что я буду здесь, когда дела принимают дурной оборот, как это было с Грейнджером и как это было сегодня вечером, когда этот грузовик преследовал тебя. Мне хотелось бы, чтобы ты доверяла мне, Хонор. Я хочу, чтобы ты знала, что тебе не нужно нервничать и придумывать предлоги, чтобы не видеться со мной.

Поток его слов вылился на нее грубым чувственным водопадом, который взволновалХонор. Но это не была просто гладкая любовная ложь. В этих словах была скрытая настойчивость, которая заставила ее признать их искренность. В тот момент она не была уверена, что Конн понимает тот накал страстей, с которым он говорил.

Хонор следила за ним, когда он направился к ней, увидев силу мужского желания в его пристальном взгляде. Она помнила ощущение спокойствия, исходящее от его рук, когда он обнимал ее на улице, и поняла, что хочет еще раз пережить его.

— Конн, мы так много не знаем друг о друге, — сделала она отчаянную попытку.

Он поставил бокал с бренди и коснулся впадинки у основания ее шеи необычайно чувственным кончиком пальца. Желание в его глазах было бесконечным серым морем.

— Согласен. Мы многого не знаем друг о друге. Но я думаю, сегодня настало время раскрыть правду, пусть хотя бы частично.

Каким бы ни был ее ответ, он утонул в глубинах его поцелуя.

4

Для Конна было шоком обнаружить, что он не хочет, чтобы она его боялась, что вместо этого он хочет, чтобы она ему доверяла. Дальнейшим сюрпризом было обнаружить, что он относится к ней теперь покровительственно. Его образ в сверкающих рыцарских доспехах должен был вызывать у него смех, но почему-то не вызывал. Он начинал испытывать собственнический инстинкт по отношению к Хонор, отчего ему было не по себе.

Когда Конн оказался перед дверями ее квартиры сидящим в машине, поджидая, чтобы посмотреть, кто привезет ее домой, он наконец-то признал, что у него проблема, к решению которой он совершенно не готов.

Он планировал быть тем, кто будет плести паутину, но не ожидал опасности запутаться самому в тонких липких сетях. Он никогда не сможет быть достаточно объективным, чтобы выяснить правду, если потеряет контроль над собой и над ситуацией.

И вот сегодня вечером казалось очень важным, чтобы он вернул себе контроль над событиями, а заодно удовлетворить опасное желание, которое угрожает подорвать его изначальные цели.

«Да, — говорил себе Конн, чувствуя ответ на дрожащих губах Хонор, — именно это я сегодня и делаю. Просто возвращаю себе контроль».

Ее губы были мягкими и теплыми. Он хотел сокрушить их своими, точно так же как хотел подмять ее тело на вышитом покрывале ее постели. Неуверенность в ней быстро перерастала в страсть. Он обнимал женщину, которая хотела его, даже не осознавая этого. Он почувствовал ее желание, и его страсть взмыла ввысь.

— Все хорошо, дорогая, — выдохнул он, когда отнял губы от ее рта, чтобы вкусить теплую сладость ее горла. — Просто выбрось все из головы. И пусть это произойдет. Я буду с тобой и позабочусь обо всем.

— Конн, — прошептала она дрожащим голосом, — мне нужно время. Сейчас я ни в чем не уверена.

Он легонько коснулся ее шеи, а большими пальцами приподнял ее подбородок так, чтобы она встретилась с ним взглядом.

Его взгляд выдавал желание и в то же время был насторожен.

— Я — тот мужчина, который оказался здесь, когда ты в нем нуждалась, помнишь? — сказал он ей тихо. — И я был тебе нужен сегодня вечером. Мы нужны друг другу. У меня нет привычки сидеть в автомобиле перед дверью квартиры женщины, чтобы посмотреть, кто ее привезет домой. Я пробыл тут почти два часа, пытаясь представить, как я справлюсь с соперником.