Мазепа

В начале марта Мазепа получает приказ приехать на военный совет в Жолкву, так как «зело нужно» [560].

В рамках подготовки к отпору шведам готовились очень серьезные решения. В частности, Петр Шафиров, ставший после смерти Головина вице-канцлером, составил указ о переводе Киева и «прочих Малороссийских городов» из ведомства Малороссийского приказа в Разряд. Соответствующие распоряжения были направлены Шафировым в оба приказа, с тем, однако, чтобы исполнение отложить до приезда «гетмана и кавалера Ивана Степановича Мазепы» в Жолкву [561]. Речь шла, таким образом, о включении значительной части Гетманщины в состав России на общих условиях. Если раньше Мазепа мог только догадываться о тех планах, которые вынашивались в Москве, то теперь они превращались в реальность.

Роковой совет в Жолкве состоялся сразу после Пасхи, на Фоминой неделе в конце апреля 1707 года. Орлик писал, что по окончании совета Мазепа не пошел на обед к Петру, возвратился к себе расстроенный и целый день ничего не ел. Когда к нему в тот же день пришла генеральная старшина, гетман был очень сердит и сказал только: «Если бы я Богу так верно и радетельно служил, то получил бы большее мздовоздояние, а здесь хоть бы я в ангела переменился — и тогда бы не мог службою и верностью своею никакого получить благодарения!» После этого он приказал старшине уходить по домам [562].

Что же произошло в Жолкве? Оправдались самые скверные подозрения Ивана Степановича. Во-первых, ему сообщили о переводе украинских городов в подчинение Разряда. Кроме того, был поднят вопрос о преобразовании всего казацкого войска — формировании «компаний», то есть отборе пятой части казаков для составления нового войска. Остальные должны были оставаться дома.

Внешне все это обставлялось как реформы, связанные с усилением обороноспособности ввиду угрозы наступления шведов. Мы много раз говорили, что Мазепа сам давно делал ставку на охотницкие войска, считая старые реестровые угрозой своей власти. Гетман понимал, что и с военной точки зрения казацкие полки отжили свое. Военная реформа в Украине была нужна. С этим он мог согласиться, но все свидетельствовало о том, что военной реформой Петр ограничиваться не желал. В концепцию Российской империи, которая все больше вырисовывалась в голове царя, автономия Гетманщины никак не вписывалась. А еще меньше она вписывалась в представления новой волны его окружения — прежде всего Меншикова, Долгорукого, Головкина, для которых богатые украинские земли и города были очень заманчивой личной перспективой. Головина, который, вероятно, долго сдерживал эти планы в отношении Гетманщины, уже не было.

В Жолкве Петр также передал Мазепе указ отдать полякам Белую Церковь и прочие крепости в Правобережной Украине [563]. Единственное, чего смог добиться гетман, это обещания царя, что, прежде чем начнет действовать русско-польская комиссия по отдаче земель, он будет заблаговременно поставлен об этом в известность, «дабы я вовремя мог народ украинный предостеречь» и дать возможность казакам покинуть правый берег, равно как и всем тем, кто не пожелает остаться «под игом ляцким» [564].

Для Мазепы то, что он услышал в Жолкве, было равносильно краху всей его двадцатилетней политики. Еще принимая тяжелые условия Коломакских статей, Мазепа надеялся, что его верность и личные отношения с сильными мира сего позволят прийти к компромиссу, как во времена великого Богдана Хмельницкого, когда по молчаливому согласию сторон многие пункты Переяславского соглашения не выполнялись. И уже казалось, что все так и случилось. Петр не только не запрещал Мазепе иметь контакты с иностранными государствами, но и часто просил его помощи в дипломатических сношениях. То же самое было и с арендой, отмененной Коломакскими статьями, — гетман снова ввел ее без всякого сопротивления со стороны российских властей. Надеялся он и на замалчивание страшного пункта о превращении Гетманщины из «гетманского реймента» автономного управления в обычную область единого Российского государства. Теперь становилось ясно, что все надежды рухнули.

Очень важен вопрос о юридической правомочности тех изменений, которые предполагали провести Петр и его окружение в отношении Гетманщины. Понятно, что в России начала XVIII века не задумывались о таком пустяке, как соблюдение юридических формальностей. Но в случае с Украиной они имели дело с людьми, получившими западное образование и воспитанными на той системе ценностей, которая существовала в Европе в начале Нового времени. Не раз с уст Мазепы и его сторонников в момент гнева срывались фразы: «Имеем право», «Не саблей нас взяли». Речь, по сути, шла о природе отношений между Украиной и Россией, как их представляла себе украинская элита. Их не «завоевали» цари, но они добровольно, на основе соответствующих статей соглашения приняли «высокую руку» царя и присягнули ему на верность. Соответственно, нарушение положений договора одной стороной освобождало другую от своих обязательств.

Коломакские статьи, на условиях которых присягал Мазепа, становясь гетманом, несмотря на все их недостатки и жесткие нововведения (по сравнению с 1654 годом), подтверждали казацкие «права и вольности» в том виде, в котором они были даны Богдану Хмельницкому. Прежде всего они сохраняли автономию Гетманщины и подчеркивали, что русские воеводы не должны вмешиваться «в права и вольности казацкие и в суды и ни в какие дела» [565]. Отдельный, восьмой пункт Коломакских статей оговаривал, что в случае войны, во время прохождения российских войск через Украину казакам не должно чинить оскорблений и притеснений [566]. Именно эти положения и были нарушены в годы Северной войны. Причем в пунктах, касавшихся «казацких вольностей», то есть внутренней автономии, они нарушались сознательно и целенаправленно.

На том же роковом военном совете в Жолкве Мазепа просил царя для защиты Украины от шведов послать хотя бы десять тысяч регулярного войска. На это Петр ответил: «Не только десяти тысяч, но и десяти человек не могу дать. Как можете, сами обороняйтесь» [567]. Это было еще одно прямое нарушение Коломакских статей, которые, о чем говорилось выше, прямо обязывали Россию защищать Украину в случае военной опасности. Мазепа не случайно просил помощи у Петра: большинство казацких войск было разбросано по фронтам Северной войны. Гетман имел право расценить это как нарушение вассальных отношений, согласно которым суверен был обязан защищать своего вассала [568]. Замечу, верного вассала.

Вместо плана защиты Украины Мазепе был представлен план «выжженной земли», который был принят как главная доктрина предстоящей военной кампании. От Пскова до Северской Украины на глубину 200 верст должна была возникнуть «мертвая зона», откуда эвакуировалось население; хлеб прятался в ямы, а все оставшееся предписывалось «жечь без остатку» [569].

Если в эти трудные дни Мазепа перечитывал своего любимого Макиавелли, то ему должны были броситься в глаза следующие слова: государю «ради сохранения государства часто приходится нарушать свои обещания. Так что в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы изменить направление, если изменятся обстоятельства или ветер удачи начнет дуть в другую сторону» [570]. После рокового совета в Жолкве Мазепа был внутренне готов «изменить направление». Другого пути для сохранения своего государства он уже не видел. В 68 лет начинать жизнь заново, согласитесь, не просто, равно как бросаться с головой в омут. Это было очень тяжелое решение и еще пока отнюдь не окончательное. Но почва для начала переговоров была готова.

560

Там же. № 1613. С. 118.

561

Там же. С. 581.

562

Письмо Орлика. С. 165–166.

563

Письма и бумаги. Т. VI. № 2067. С. 158.

564

РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. Оп. 4. № 103. Л. 4.

565

Величко.Т. III. С. 29–30.

566

Там же. С. 39–40.

567

Письмо Орлика. С. 171.

568

Эта концепция вассалитета была сформулирована ведущим канадским ученым О. Субтельным — Субтельний О.Мазепинці. Український сепаратизм на початку XVIII ст. К., 1994. С. 31.

569

Павленко Н. И., Артамонов В. А.27 июня 1709. С. 155 и др.

570

Макиавелли Н.Государь. С. 83.