Страница 6 из 35
Однажды, перелистывая ежедневник и планируя дела на последнюю неделю мая, я нарвался на странную пометку: «28 мая -!» Что за манера? Что это за «!»? Что я имел в виду? Перелистал другие календари. Нашел День пограничника. Очень удивился.
И вдруг сообразил: это день нашей с Катей свадьбы!
В телефонном разговоре выяснилось, что невеста забыла не только дату, но сам факт бракосочетания. С большим трудом мне удалось убедить избранницу, что я не шучу и ей пора уже приезжать ко мне.
– Я постараюсь, – сказала Катя, – но у меня Машка школу заканчивает. Давай перенесем на июль! Или как-нибудь без меня, а? А то я так плохо себя чувствую…
– Ты что, издеваешься? Как без тебя… А, понял, ты издеваешься. Раз издеваешься, значит, нормально себя чувствуешь. Не выпендривайся.
– А Машка? А школа?
– С Машкой пусть мама посидит. Что-то мне подсказывает, что на свадьбу твоя мамочка вряд ли поедет. Это упростит организацию торжества. Все, ко мне люди пришли. Пока, целую!
На пороге комнаты робко торчали две девчушки.
– О, Сергей, – спросила меня любопытная Анна Павловна, мой техред и ангел-хранитель, – ты еще и свадьбы организовываешь?
– Это моя свадьба, – отрезал я. – Так, девушки, у вас есть 15 минут.
– Мы по объявлению, – сказала одна из девчушек, блондинисто-пегая. – Вы корректоров набираете?
Я выслушивал коротенькие резюме, важно кивал и с тоской думал, как сильно я сдал. Стоят две стройненькие, молоденькие, нежные – а в моей голове ни одной неприличной мысли. Как в любимом анекдоте: «Вот как меня удовлетворяет работа». Оказывается, не так уж это и трудно – хранить верность беременной супруге. Звереешь немного, а так ничего.
Никогда не думала, что сборы могут превратиться в такой ад! Какие вещи с собой взять? Красивые и новые? Так я в них не влезаю! Некрасивые и старые? А зачем их тащить?
И вообще, багажник машины оказался просто смехотворно мал, туда с трудом поместилась моя косметика и Машины игрушки.
Сергей приехал за три дня до намеченного срока отбытия и застал меня в центре огромного завала вещей с задумчивым выражением лица и слезами на глазах.
– Ты все это собираешься везти с собой?!
– Нет… Да… Не знаю…
– Катька, ты с ума сошла! Зачем тебе зубная паста? Зачем тебе утюг? Ты еще чайник возьми! Ты же не продаешь квартиру! Если что понадобится, потом приедем и заберем. Только не реви! Хочешь, бери утюг, если он тебе так дорог, только не реви…
В ходе осмотра квартиры выяснилось, что дорог мне не только утюг, но и Машины фотографии (5 альбомов), всякие любимые сувениры (2 коробки), кастрюли, сковородка (на Сергеевых невозможно готовить) и два пучка редиски, выросшей в этом году у нас на даче. По совершенно извращенной логике именно редиска окончательно вывела Сергея из себя. Он приводил какие-то странные доводы, рассказывал, что придется заказывать грузовик с прицепом, злился, называл суммы денег, которые нужно будет платить…
– Слушай, Сергей, ну чего ты так переживаешь? – не выдержала я. – Редиску я положу в свою сумочку, она места не займет…
– А-а-а!!! – завопил мой мужчина и на бешеной скорости куда-то умчался.
Нервный он стал, как будто беременный. Он вернулся примерно через полчаса, нежно прижимая к груди бутылку «нулевого» пива.
– Дорогая Катя, вот ты мне правду скажи, только не обижайся, ты собираешься на машине в Москву ехать?
– Ага.
– На своей?
– Угу.
– И ты к поездке готовилась?
– Эге.
– А ты думаешь, машина поедет?
– А что, вещей много?
– А ты когда последний раз выезжала?
– Вчера.
– И она ездила?
– Да что ты прицепился, там что, бензина нет?
– Катя, там ничего нет. Понимаешь, ни-че-го. Бензин – это фигня, его залить можно, но там нет масла, нет тосола…
– А что масло и тосол залить нельзя? Сергей нервно вскрыл бутылку.
– У нее передние колеса стоят по третьей позиции. Сергей доблестно пытался изобразить ногами, как
стоят колеса.
– Это первая, – сказала Маша.
– Что?
– Позиция первая. Смотри, вот это первая, это вторая, это третья, куда ты пошел?
– Никуда не пошел! Ты понимаешь, что на такой машине нельзя ехать?
– А что на ней можно?
– Дотелепаться до ремонта и стоять там месяц!
– Ну так телепайся, – хором сказали мы с Машкой, – что же ты сидишь…
У меня все было спланировано: приезд, погрузка, поездка, разгрузка.
Но я слишком долго жил вдали от любимой беременной женщины. Четко удалось провести только приезд. Грузить оказалось нечего и не во что. То есть вещей, конечно, было много – извлеченные из шкафов, они заполняли весь объем квартиры, словно идеальный газ (школьный курс физики, класс, кажется, девятый). Грузить всю квартиру я считал глупым занятием, так как в Москве нас ждало жилище менее просторное, да еще и заполненное моим барахлом. Я приступил к затяжным переговорам. За каждое багажное место Катя стояла грудью – заметно увеличившейся за последнее время. Я виртуозно лавировал, соглашаясь на компактные предметы (утюг, телефон, вазочки) в обмен на обещание не брать вещи громоздкие (пляжный зонтик, гладильную доску, сервант), однако напряжение накапливалось. Когда Катя заявила, что непременно нужно взять пучок какого-то турнепса, я взвыл и выбежал на улицу.
Описав круг вокруг дома («круг вокруг» – нервничая, скатываюсь на тавтологии), я решил заняться чем-нибудь полезным, важным. Сначала сходил за пивом. Вовремя вспомнил, что мне сейчас за руль, и успел купить «нулевку». Дошел до автомобиля и понял, что мог покупать крепленое, – это средство передвижения передвигаться уже практически не могло. Не знаю, как Катя проходила техосмотры, – там даже масло пару лет не доливали. А уж сход-развал… это был не развал, а разруха.
Попытки устроить разборки со скандалом удивительным образом ударили по мне самому. Оказалось, что именно я должен был устранить все замеченные недостатки или, если мне лень, ехать так. Я малодушно решил склониться ко второму варианту, но представил себя посреди матушки России в машине, у которой если мотор не взорвется, то колеса отвалятся…
Остаток дня я провел на СТО. Мне, конечно, обещали все быстренько сделать («Вы езжайте, после обеда заберете»), но я воробей стреляный. Причем стрелянный и дробью, и картечью, и пулями со смещенным центром. Я остался и торчал над механиками, пока процесс не был завершен. Это – как и предупреждали – случилось после обеда. А также после ужина и вечернего чая.
Когда, преисполненный гордости, я вернулся в пенаты, то застал там не толпу благодарных женщин, а все ту же гору барахла. В углу одной из комнат в вещах была вырыта норка, в которой уютно посапывали Катя в обнимку с Машкой. То есть не в обнимку, а очень сложно переплетаясь телами – похоже, сон сморил их в момент борьбы за право лежать по диагонали матраса. Мама и дочка поразительно напоминали кошку с котенком.
Сначала я хотел разбудить Катерину и потребовать хотя бы вещи собрать. Но чем больше я стоял над этим семейством кошачьих, тем меньше злости у меня оставалось.
«Завтра соберем!» – решил я и направился в ванную.
Так закончился вечер 25 мая. Утро 26 мая началось со слез.
– Ты же все своим мазутом провонял!
– И все мои игрушки! – подхватил вредный ребенок.
– Отлично! – обрадовался я. – Меньше везти придется.
Катя просто убежала плакать на балкон, а Машка еще и кулаком по голове мне заехала…
Скорей бы родился сын! Вдвоем мы как-нибудь сможем приструнить это ревущее бабское царство.
**
А кастрюлька все-таки влезла! А Сергей говорил, что не влезет. И свитер мой любимый влез, и Машкино одеяло.
Только вот с цветочками случилась неувязочка. Из-за беременности я последнее время не думала о том, что переезжаю в другой город. Ну, переезжаю и ладно, как будто на другую квартиру. Поэтому бодро заявила, что цветы мы перевезем вторым рейсом.