Страница 31 из 73
Он вступает в силу немедленно по обмене ратификационными грамотами и после того заменит собой соглашение между правительством Союза Советских Социалистических Республик и правительством Его Величества в Соединенном Королевстве, подписанное в Москве 12 июля 1941 года.
Часть 1-я настоящего договора остается в силе до восстановления мира между Высокими Договаривающимися сторонами и Германией и державами, связанными с ней в актах агрессии в Европе.
Часть 2-я настоящего договора остается в силе на период 20 лет. После того, если одна из Договаривающихся сторон в конце указанного периода в 20 лет не сделает за 12 месяцев до срока заявления о своем желании отказаться от договора, он будет продолжать оставаться в силе до тех пор, пока одна из Договаривающихся сторон не сделает 12-месячного письменного предупреждения о своем намерении прекратить его действие.
В свидетельство чего вышеназванные полномочные представители подписали настоящий договор и приложили к нему свои печати.
Учинен в Лондоне в 2-х экземплярах на русском и английском языках 26 мая 1942 года.
Оба текста имеют одинаковую силу.
<b>В. Молотов. Антони Иден».</b>
Молотов.
27. V.42 г.
Итак, главным результатом визита В. М. Молотова было подписание союзного договора между СССР и Великобританией. Но почему практически за несколько дней произошло столь радикальное изменение советской позиции? Документы вполне определенно указывают, что Молотов, вылетая из Москвы, не был ориентирован на подписание договора, исключающего признание советских границ 1941 года. Думается, что существенной причиной согласия советской стороны с британским проектом явилась, как и во время визита Идена в Москву в декабре 1941 года, конкретная военно-политическая обстановка, положение на фронтах.
Во второй половине мая 1942 г. обстановка на советско-германском фронте ежедневно менялась к худшему. В результате поражения Красной Армии на Керченском полуострове и очевидного провала Харьковской операции наступление немецких войск угрожало катастрофой на южном крыле советско-германского фронта. Но главное, советская сторона связывала с визитом Молотова расчеты на достижение договоренности об открытии в 1942 г. второго фронта в Европе и готова была для достижения этой цели ко многим уступкам и компромиссам. Надежды были. Ф. Рузвельт, приглашая В. Молотова, писал И. Сталину: «Я имею в виду весьма важное военное предложение, связанное с использованием наших вооруженных сил таким образом, чтобы облегчить критическое положение на Вашем западном фронте. Этой цели я придаю огромное значение». Наконец, договор, необходимый как Великобритании, так и СССР, предлагалось заключить сроком на 20 лет с гарантией сотрудничества как в годы войны, так и в послевоенное время. С подписанием англо-советского договора курс на укрепление антигитлеровской коалиции получал важную опору. Еще одной такой опорой должен был стать договор с США.
Через 34 года Молотов, уже много лет находясь на пенсии, так рассказывал писателю Ф. Чуеву о том, что происходило в Лондоне (запись от 30 июня 1976 г.): «Мы настаивали на документе о наших послевоенных границах. Деталей не помню, а сущность помню, конечно. Мы настаивали все время, я напирал на это. Сталин в 1941 году, потом я прилетал с проектом в 1942-м. Черчилль: «Это мы никак не можем». Я так и вертелся туда-сюда. Послал Сталину телеграмму. Отвечает: согласитесь без этого. Я — вперед. Все упиралось в признание за нами Прибалтики. Они не соглашались. А когда мы от этого отошли, конечно, это было необходимо в тот момент, — они удивились, Черчилль был поражен. Иден обрадовался очень, когда мы пошли навстречу».
О своем и Майского отношении к новому британскому проекту Молотов ничего не сказал. Он, естественно, выполнил указание Сталина немедленно согласиться с британским проектом и подписать договор, но еще длительное время выяснял причину, как и почему он, Молотов, просчитался. Возвратившись в Москву, Молотов дал поручение А. Соболеву совместно с группой сотрудников НКИД подготовить сравнительный анализ советского проекта договора 1941 г., который обсуждался в Москве с Иденом, с договором, подписанным в 1942 г. Первый анализ его не удовлетворил. Работа была выполнена повторно. И, видимо, не принесла В. Молотову удовлетворения.
А. Буллок пишет, что «Молотов вовремя подписал договор, отправился с ним в Вашингтон и получил высокую оценку Черчилля за свои способности как государственного деятеля»».
27 мая 1942 г. Черчилль сообщил Рузвельту: «На этой и на прошлой неделе мы с Молотовым очень хорошо поработали, и, как Вайнант несомненно информировал Вас, мы полностью изменили положения договора. Теперь они, по моему мнению, свободны от тех возражений, которые были у нас обоих, и полностью совместимы с нашей Атлантической хартией. Договор был подписан вчера во второй половине дня в обстановке большой сердечности с обеих сторон. Молотов — государственный деятель и обладает свободой действий, весьма отличной от той, которую Вам и мне приходилось наблюдать у Литвинова. Я очень уверен, что Вы сумеете с ним хорошо договориться. Пожалуйста, сообщите мне ваши впечатления».
В тот же день Рузвельт сообщил Черчиллю: «Мы ожидаем нашего гостя сегодня вечером, но не будем обсуждать «Болеро» до четверга. Не можете ли Вы сообщить мне срочно краткое содержание того, о чем Вы говорили с ним относительно «Болеро»? Это поможет мне». Черчилль без задержки ответил на вопрос американского президента.
Тем временем самолет с Молотовым пересекал Атлантику. Направляясь из Англии в США, Молотов в общих чертах знал, что правительство Великобритании информирует правительство США об англо-советских переговорах. Опубликованные после войны американские дипломатические документы это подтверждают.
Глава третья
Москва. 12–16 августа 1942 года.
31 июля 1942 г. И. В. Сталин направил премьер-министру Великобритании У. Черчиллю следующую телеграмму:
«Настоящим от имени Советского Правительства приглашаю Вас прибыть в СССР для встречи с членами Правительства.
Я был бы весьма признателен Вам, если бы Вы смогли прибыть в СССР для совместного рассмотрения неотложных вопросов войны против Гитлера, угроза со стороны которого в отношении Англии, США и СССР теперь достигла особой силы.
Я думаю, что наиболее подходящим местом нашей встречи была бы Москва, откуда мне, членам Правительства и руководителям Генштаба невозможно отлучиться в настоящий момент напряженной борьбы с немцами.
Присутствие начальника Имперского генерального штаба было бы очень желательно.
Дату встречи я просил бы Вас определить, как Вам будет удобно, в зависимости от того, как Вам удастся закончить дела в Каире, ранее зная, что с моей стороны возражений насчет даты не будет.
Выражаю Вам признательность за согласие направить очередной конвой с военными поставками в СССР в начале сентября. Нами, при всей трудности отвлечения авиации с фронта, будут приняты все возможные меры для усиления воздушной защиты транспортов и конвоя».
Ранним утром 2 августа У. Черчилль и сопровождавшие его лица вылетели из Англии в Москву. Дорога предстояла дальняя и небезопасная, с промежуточными посадками в Гибралтаре, Каире, Тегеране и Куйбышеве. Маршрут, самолет и командир экипажа (американский бомбардировщик типа «Либерейтор» пилотировал капитан ВВС США Вандерклот) были избраны после длительного обсуждения. Вся операция получила кодовое название «Браслет».
В августе И. Майский направил в Москву обстоятельные соображения относительно целей поездки Черчилля и свои рекомендации в связи с предстоящими переговорами.
Во-первых, информировал посол, визит Черчилля преследует внутриполитические цели — «укрепить положение правительства, успокоить массы, напирающие с всевозрастающим требованием второго фронта в 1942 году, и выиграть время для маневрирования в стране и в парламенте в связи с этим требованием».