Страница 41 из 118
Сам же дядюшка Соломон, с худым и мокрым лицом, обнаружился в задней, мастеровой части. Над верстачком нависал словно топор примечательный нос ювелира, а сам он с азартом вытворял пинцетом и чеканом что-то такое, от чего закреплённое в тисочках изделие выло и даже верещало не своим голосом.
— Нет, молодые люди, вы таки не уважаете старших! — авторитетно заявил ювелир, взглянув на прибывших своими чуть миндалевидными глазами с, казалось, навеки застывшей в них тоской.
Питт хмыкнул что-то в таком духе, что его уважение ещё заслужить надо, и быстро, словно каждый день только и потрошил лавки почтенных или не очень ювелиров, проверил остальные комнатки и закутки мастерской. Двоих помощников хозяина парень выпроводил, убедительно положив им лапищи на плечи и прогудев, что упрели совсем от работы, бедолаги — ступайте, мол, кваску или молока холодного усугубите.
И когда уже Питт наподобие часового занял место у двери в лавку, а Ридд ненавязчиво переместился к задней и даже закрыл её на задвижку, только тогда дядюшка Соломон поинтересовался:
— И таки кто из вас эльф, молодые люди? С чего это я должен уродовать пальцы, вместо того чтобы заработать себе на кусок хлеба, и выделывать эльфийский амулет с защитой от чёрного?
Вчера Ридд с лёгким сердцем дал ювелиру заказ, блеснув предварительно баронским перстнем — а в качестве исходного материала оставил одну из старинных гномьих монет. Если кто-то не знает или запамятовал, что некоторые из таковых восьмиугольных (а вовсе не круглых!) монет с дырочкой посередине ценятся куда как выше своего веса в золоте. Нет, в их сплаве вовсе не было примеси легендарного митрила — некоторые и вовсе считают тот металл попросту сказкой — но вот что ничем не примечательные с виду гномьи изделия оказывались состоящими из истинного серебра, в том парень был уверен точно.
И теперь лучший ювелир города, проклиная на все лады свою судьбу и неподатливый сплав, изготавливал хитрый амулет, о который по замыслу должны были обломать зубы все демоны мрака. Истинное серебро, живая как бы первооснова всех металлов, мечта и проклятье всех кузнецов и ювелиров… где и как древние гномы добывали это чудо, так и оставалось неизвестным. Но вот что сделанные из него предметы обладали удивительными, если не сказать чудесными свойствами, знал каждый сведущий в металловедении или ином, связанном с ним ремесле…
Питт снова хмыкнул этак зловеще, что при его росте и комплекции было весьма нетрудно, и неделикатно ткнул пальцем в сиротливо замершую посреди мастерской эльфийку.
— Таки вам удалось удивить меня, молодые люди — клянусь моей мамой, — почтенный ювелир отозвался не сразу.
Не выпуская инструмент из рук, дядюшка Соломон обошёл смущённую Меану вокруг, придирчиво рассмотрел. И даже деликатно принюхался, помахав ладонью и направив к себе ток воздуха. Со стороны то всё могло бы показаться неприличным и даже предосудительным — но улыбнувшиеся парни промолчали… стерпела и эльфийка. Уж кто-кто, а этот ювелир не просто так считался лучшим в округе. Нет, ван Зейден на углу обладал более твёрдой рукой, а старый Фрич с того конца переулка слыл непревзойдённым специалистом по огранке камней.
Но если вы хотели получить что-то особенное, подходящее именно к конкретному человеку или хоббиту — о-о-о, тогда вам самая дорога в лавку многомудрого искусника Соломона! Как этот тощий носатый ювелир ухитрялся разглядеть в клиенте ту изюминку, обычно видную только глазу художника, а потом и специально под неё изготовить украшение, оставалось непостижимой загадкой для одних и предметом зависти для других. Хм, понятное дело — за такую работу и цена оказывалась соответственная…
Ридд и его приятель уже давно обзавелись подобного типа зачарованными амулетами, но работать для расы перворождённых? Да ещё и для их леди, смущавшей и восторгавшей взгляд одновременно? Дядюшка Соломон преисполнился важности и восторга.
— Ещё четверть часа, молодые люди! Я почти угадал, но таки следует кое-что подправить.
Обуянный просто-таки неприличным энтузиазмом, ювелир вернулся к своей работе, и там опять в буквальном смысле коромыслом пошёл дым. Шипела и плевалась искрами крохотная горелка, позвякивали щипчики и какие-то блестящие стамесочки. Дядюшка Соломон то подпрыгивал со сдавленными ругательствами, дуя на обожжённые пальцы, то азартно бросался к работе, то в нетерпении приплясывал вокруг верстачка, пока там что-то остынет — в общем, Ридду со стороны то больше напоминало шаманские пляски с бубенцами и раздуванием колдовского дыма.
И всё же, через обещанные четверть часа дядюшка Соломон с кашлем и перханьем разогнал сизые клубы и осторожно, в щипцах рассмотрел свою работу.
— Даже жаль заканчивать и расставаться с ней, — не без вздоха признал он.
Ридд без разговоров ухватился за руку эльфийки и даже прижал подмышкой. Меана пискнула от неожиданности, обиды и боли, когда парень кольнул кончиком кинжала в девичью ладонь и позволил упасть на нетерпеливо подрагивавший амулет одной-единственной капельке — такой же горячей и алой с виду, как и яростная человеческая кровь.
Снова взвился с шипением дымок, но уже бесцветный. А изделие прояснилось в державших его щипцах, словно кто-то невидимый обмахнул запотевшее оконце.
— Ух ты! — эльфийка даже забыла про свою другую руку, вознамерившуюся было шлёпнуть коварного Ридда и так и замершую в воздухе.
На лице перворождённой плясали цветные сполохи видимого только ей огня, а полностью очарованный взгляд намертво прикипел к готовому амулету. С виду простое серебряное изделие, сделанное зернью и слегка чернёное — однако из него выплеснулась такая сила, мягко обернувшая новую хозяйку, что Меана улыбнулась и тут же, нетерпеливо выхватив добычу, ревниво спрятала её в ладони.
— Подождите на улице, я с хозяином поговорю, — Ридд усмехнулся и живенько вытолкал девицу и приятеля наружу.
Некоторое время он смотрел на утирающего пот ювелира, загадочно улыбаясь, и наконец принял решение.
— Конечно, я могу принести полный кошель золота — за такую работу не жалко. Но… у вас, дядюшка Соломон, кажется, есть супруга и трое детей? — с этими словами Ридд выудил из потайного кармашка и одну за одной, со звоном, выложил на ещё горячий верстак пять монет гномьей чеканки. Тускло блеснули истинным серебром восьмиугольные пластинки с непонятными надписями и отверстиями, смущая ум одним только своим существованием, а рука парня медленно, словно с сожалением, от них отодвинулась — такие, особенные, встречались довольно редко.
Надо признать, почтенный ювелир намёки понимать умел. Некоторое время он замерев смотрел на своего необычного клиента и заказчика, а потом легонько кивнул и сгрёб не столько плату, сколь будущую работу в ладонь.
— Весьма актуально и даже злободневно, мастер Ридд, — негромко выдохнул хозяин мастерской, а на закопчённом лице его проступила бледность.
Но парня в данный момент меньше всего интересовали сомнения пожилого ювелира, потому он легонько изобразил на прощание подобие поклона и поспешил наружу — в мастерской, да ещё и в летний день, уже просто нечем было дышать.
И вскоре бесшабашная троица, освежившись холодным яблочным напитком у толстушки Ванды, вскоре опять непонятным непосвящённому взгляду образом растворилась в шумном муравейнике большого города…
Глава 10. Подземная гробница
— О чём задумался, дружище? — голос Питта выдернул парня из раздумий с той бесцеремонностью, словно чья-то крепкая рука выхватила утопающего из воды.
Солнце уже садилось за дальней грядой. Почернел к вечеру лес, затих где-то в небесной сини невидимый жаворонок. Природа уже медленно, но ощутимо готовилась к передышке. Прямо под ногами в камне давно открыта расселина в гномьи подземелья, оттуда веяло прохладой и иными, чем наверху, запахами — а Ридд всё никак не мог пересилить себя и заставить спуститься вниз. Сидел на корточках, так и не выпустив из ладони последний израсходованный на открытие врат пузырёк, и бездумно таращился вниз…