Страница 22 из 118
На третьем же ярусе, самом глубоком и меньшем, находились плавильни и мастерские, для ремесленников с магиками — но сам Ридд туда совался лишь пару раз. Да и то, потом удирал со всей возможной резвостью, путая следы и старательно их заметая. Хоть там и обреталось самое интересное, но похоже, что чем глубже, тем страшнее…
— Где-то прошмыгнула крыса, спустился по ниточке напуганный ею паук — но старому проклятию того достаточно, — и угревшаяся, чуть успокоившаяся Меана согласно покивала, чуть покачиваясь вместе с парнем-хомо в подобии не то танца, не то убаюкивания.
Всё верно — магия любит идти такими путями, уж то каждый сведущий или не очень знает. Да и в каждом углу, каждой комнате неспешный поток проклятия завихрялся, закручивался. И за века образовались такие коварные и даже мерзопакостные ловушки естественного происхождения, что только держись!
— На первом ярусе нет ничего страшнее нескольких бродячих скелетов, — голос Ридда непостижимым образом окреп и вырвал замершую эльфийку из её блаженной полугрёзы. — Но они калечные, не нападают — я их оставил для разнообразия.
Как бы в подтверждение этих слов, из темноты раздался ковыляющий шорох костяных шагов. Эльфийка было заворочалась испуганным воробышком в теплоте гнезда, но тут же замерла. Успокаивающе гладившая её ладонь парня, оказывается, уже почти забралась в недозволенные никому места — но вот нахлынувшее ощущение опасности вкупе с нежной истомой образовали такой демонический коктейль, что Меана сочла за лучшее не делать активных телотрепыханий… а попросту покориться и прислушаться.
С восточной стороны темнота раздалась и неохотно выпустила из себя ковыляющий скелет, уже который век нёсший здесь бессменную стражу. Не выбеленный солнцем и дождями, как бывает с подобными неудачниками на поверхности, а весь пожелтевший и с серыми пятнами, бродяга тащился по коридору к замершей на его пути парочке.
— Не бойся, но и не бросайся на него… — ввинтился в сознание эльфийки шёпот парня.
В самом деле, на скелете сохранился обрывок ржавой кольчуги на плечах и даже обломок копья в костяных пальцах, а сам он откровенно изображал из себя обходившего вверенную территорию часового. Вот он замер на месте, словно прислушиваясь и глядя влево-вверх бездонными провалами глазниц, а затем со скрипом побрёл себе дальше.
Наткнувшись на замершую посреди широкого коридора парочку, костяк потоптался озадаченно, давя под ногами мусор и вздымая вековую пыль, а затем неловко обошёл её по дуге. Ещё доносилось от уходившего размеренное поскрипывание и постукивание, а эльфийка только сейчас запоздало начала дрожать.
— Как страшно, — пожаловалась она и мягко, но настойчиво убрала ладонь парня от своей груди. — Все вокруг спят, а он… бродит.
Ридд ничуть не обиделся и даже не досадовал. Главное, удалось эту ушастую красотку отвлечь. Возбудить любопытство к этому месту, чуть оттенённое неподобающими устремлениями тела. Согласитесь, в таком винегрете места страху почти и не остаётся…
— Зато представь, какое у парня чувство долга и ответственности перед кланом — все спят долгие века, а он несёт стражу.
На вполне резонный вопрос эльфийки — отчего тогда этот грозный страж не трогает их — прилетел столь же интересный ответ.
— А мы не враги, и он это ощущает. Раз в час проходит — вроде извращённых часов или напоминания о вечности. И ещё двое есть на внутренней галерее. Правда, на нижних уровнях попадаются и иные, которых проклятие подняло. Вот с теми держи ухо востро!
Что самое интересное, губы Ридда подтверждающе скользнули по любопытно подставленному к ним означенному месту эльфийки и обнаружили на верхнем кончике очаровательную заострённость, сокрытую от глаз маскирующим заклятьем. Разумеется, самым нежным образом они его поцеловали.
— Самец и нахал, — резюмировала с усмешкой в голосе эльфийка. И всё же, когда она высвободилась из его объятий, он с мимолётной улыбкой услышал легчайший ещё даже не вздох сожаления, а один только намёк на него. — Но спасибо, тебе удалось отвлечь меня, мастер Ридд.
Неизвестно, что и как овладело гномами, что они впали в коллективное безумие и принялись убивать друг друга — в иных местах второго яруса груды скелетов и истлевших воинских принадлежностей на то указывали недвусмысленно. А самое интересное таилось на третьем… но там кое-где залы и галереи до сих пор светились от остаточной магии, недвусмысленно предупреждая дерзнувших, что неразумно было бы просто так соваться в этакие места.
— Да и неупокоенных там куда больше, чем смирных, — заметил Ридд, ковыряясь в своей сумке.
Конечно, имелась у него своя теория, как же без того. Вроде того, что жадные к сокровищам подземных кладовых гномы слишком уж глубоко вкопались к потаённому. И где-то там, у корней всего мира, потревожили или даже пробудили ото сна древнее зло.
— Уцелевшие уходили отсюда поспешно. Да, всё самое ценное вывезли — но и оставшегося тут хватит на многие годы ловкой парочке вроде нас. Несметных сокровищ не жди, но вполне интересных находок более чем хватает.
Они уже брели по коридору, а изрядно осмелевшая эльфийка разглядывала богатые стенные и потолочные украшения, и даже иногда комментировала их. И голос её уже не дрожал испуганно, но журчал подобно весеннему ручейку, забавляющемуся с серебряным колокольчиком…
Где-то впереди, во тьме рубиновым огоньком разгорелась крохотная звёздочка. Но эльфийка не поспешила испуганно вцепиться в парня, к его некоторой тайной досаде, а всего лишь с любопытством поинтересовалась — что это?
— Мой старый амулет-светилка, оставил ориентиром, — ответствовал Ридд.
По мере приближения становились слышны и иные звуки, помимо шагов по мусору этой парочки. Возле огонька впереди словно кто-то еле заметно вздыхал, как вёл бы себя запертый в комнате ветер. Вскоре алый огонёк оказался совсем близко. И в его мерцании оказалась видна изрядных размеров пирамида, аккуратно сложенная из черепов — а на верхнем равнодушно светилась дешёвая побрякушка из лавки магиков. Одна из тех, которые сопливые девчонки обожают носить в ту пору, когда из гадкого утёнка только начинает проклёвываться прекрасная царевна-лебедь.
— Жутковато, — призналась передёрнувшаяся от омерзения эльфийка, уж она сообразила, кто и зачем соорудил это. — Они словно смотрят с укоризной.
— Вон в той зале привидение живёт. В общем-то, безобидное… но воет и вздыхает так, что мурашки по коже, — пояснил Ридд и добавил, что пирамида вроде как удерживает пакость в одном месте. Так что, ребятки не должны быть в претензии — вроде ж в компании и при деле?
В самом деле, все ровненько составленные черепа усердно глазели в одну сторону. Меана осторожно полюбопытствовала туда же и обнаружила там каменную дверь, для надёжности подпёртую несколькими выкрошившимися осколками. На ней красовался нарисованный известковым мелом большой предупреждающий знак.
— Спишь где-нибудь в закоулке, а этот призрак подкрадётся и начинает горестно выть над ухом, — смущённо фыркнул Рид и указал на широкую прогалину в стене. — Нам туда. Здесь, на первом уровне ничего ценного не осталось. Что не забрали хозяева, то растащили любители или профессионалы вроде нас.
Волшебный фонарь высветил уходившие вниз ровные ступени, и эльфийка тихонько ахнула от восторга, только представив себе, каково же было здесь в прошлом, во времена расцвета подгорного племени. В самом деле, простором и добротностью одно только это сооружение могло бы довести до завистливой меланхолии даже парадный холл королевского дворца хомо. Уж его-то изображения частенько попадались на картинах и иллюстрациях, и во всей стране знали знаменитый шедевр архитекторов и художников…
Ступени широким спуском уходили из-под ног парочки вниз. По сторонам возвышались богато изукрашенные и тщательно выделанные статуи, перемежающиеся с резными колоннами. Над спуском с той стороны возвышалась галерея с изящной каменной балюстрадой, откуда стрелки или магики могли хорошо угостить незваных гостей, сами оставаясь в почти полной безопасности. И даже накопившаяся за века пыль и паутина не портила светлого очарования этого места.