Страница 12 из 30
– Какого оч…, А, понял, ты про того, с большими звездами…? – Сообразил Игнат. – Да, ерунда. Его товарищ из столицы попросил стрелка снайпера подобрать, какого-то им беспалого пристрелить кровь из носу хотелось. Только там ведь тоже все не так просто. Этот, с харизмой, он свою роль сыграть должен будет.
Игнат мотнул головой, указывая на усыпанную травой землю, у себя за спиной.
– Тот ему большую роль отвел… Вот и выходит, что поперек него твои-то пошли…
– А тебе и досталось. Слушай. – Говорливый толстяк вновь глянул на Сергея. – а ты мне нравишься. Молодец. Другой бы уже пять раз с катушек слетел… Возись потом, а ты ничего, крепкий. Хотя и атеист… Но, сам пойми, ничего не могу… Надо.
Пока занятый разговором собеседник отвлекся, Круглов осторожно передвинул висящее на плече оружие под локоть и медленно, почти незаметно, загнал патрон в патронник.
Наконец, решив, что терять уже нечего, он ткнул ствол себе в подбородок. – Не угадал. – Рявкнул он, нащупывая пальцем курок. – Фиг вам, а не якудза.
Тебе ведь не тело мое, тебе душа требуется. А не выйдет. Если не договоримся, нажму курок и привет. Слово офицера.
– А ведь и правда, нажмет. – Медленно, словно разговаривая сам с собой, произнес Игнат. – Вот паразит…
– Ну что с тобой сделаешь? Чего ты хочешь?
– Раз иначе нельзя, хрен с ним… – Сергей сильнее сжал цевье винтовки, – нужно переселять, переселяй, только в русского. Пойми, не смогу я…
– Да ты и помнить ничего не будешь. Наоборот, навыки кое-какие останутся, умения. Какая тебе разница?
– Нет, я сказал. – Отрезал самоубийца. – Или так, или… Мне терять нечего.
– Хорошо, хорошо, ладно. – Поспешил успокоить он шебутного клиента. – Погоди… Русский, говоришь? Ага. Сейчас, гляну,… А что, пожалуй. Есть такой. Третьего дня хунхузы его на Сунгури в плен взяли. Он в Манзовке сидит. Кстати, однофамилиц, тезка твой. – Чуть удивился посланник. – Его власти сюда послали с этими вот узкоглазыми воевать, а он сам в плен попал. Жить ему всего ничего осталось. Так вижу, на минуты срок пошел. Пустячный человечек. Да он и на карте судеб вовсе не виден. Промелькнул, и нет его.
– Значит… Если я его вместо тебя в японца…, а твою сущность в него, ничего и не поменяется? Уговорил. Решили. Но это в последний раз. Не вздумай больше ничего выкинуть. Три-четыре.
– Кто он такой, откуда? – Зачастил Сергей, понимая, что время на исходе. – Военный?
Однако Игнат не ответил. Его фигура внезапно вздрогнула и начала растворяться в воздухе, превращаясь в струйку белесого дыма. Туман скользнул над сломанными ветками порыжелых кустов и накрыл своей пеленой Сергея. Ненужное теперь оружие мягко выпало из рук потерявшего сознание человека.
"…Пусто, пусто… и холодно. Тоскливо и невыразимо грустно.
Остатки, обрывки коротких как крик мыслей…
"…Оленька, милая, прости, я ведь обещал…"
Кончено, темнота.
Часть вторая
Глава 6
Тяжелый, затхлый воздух замкнутого помещения резал горло. Сережа Круглов закашлялся, вытер накатившиеся на глаза слезы рукавом изодранной гимнастерки, и попытался устроиться удобнее. Сидеть на прелой соломе было неприятно, однако куда больше давило понимание безысходности. Пленник в который раз вздохнул.
Помимо воли нахлынули воспоминания о прежней, беззаботной студенческой жизни.
Сережа, сын потомственного дворянина, статского советника Андрея Павловича Круглова, с отличием окончил пять классов Ростовской гимназии и поступил в Александровское техническое училище. Выпущен по ведомству путей сообщения… Казалось бы все складывается самым превосходным образом. Должность на Санкт-петербургской железной дороге, неплохое жалование. И стоило ему податься этим патриотическим настроениям. Прошение о переводе в военное инженерное ведомство вольноопределяющимся, получило ход в невероятно короткие сроки.
Что и говорить, прогуливаться по Невскому в новенькой, подогнанной по росту шинели, Сергею было невероятно лестно. Он замечал на себе заинтересованные взгляды барышень, и чувствовал себя почти Грушницким. Если Сергей и сожалел тогда о чем, то лишь об отсутствии хоть завалящей медальки, которую можно было повесить на грудь. Внезапно все изменилось. Вместо обещанного места в ведомстве путей сообщения, направление в Приморскую область, на должность военного помощника начальника 4 участка службы пути Китайской Восточной железной дороги.
Сергей вздрогнул, услышав гортанные голоса, раздавшиеся за тонкими, почти фанерными стенками их темницы. Налетевшие на их поезд разбойники перестреляли солдат, обобрали пассажиров и в довершение невзгод забрали с собой несколько человек, самого Сергея, приказчика торгового дома Пруста из Красноярска, и еще двоих чиновников, проходящих по ведомству путей сообщения.
Один из железнодорожников, который получил ранение острым как бритва, громадным кинжалом, лежал рядом с Кругловым. Рана на ноге воспалилась. От намотанных тряпок распространялся отвратительный запах гнилости. Больной метался в забытьи, звал маму. Понимая, что не может ничем помочь бедолаге, Сергей чувствовал себя совершенно бессильным, и старался не замечать стенаний.
Пленники сидели в темноте уже третий день. Поесть хунхузы дали им всего один раз, в первый день, но такую невероятную бурду, съесть которую Сергей не сумел. Впрочем, сейчас он уже неоднократно пожалел о своей брезгливости.
– Вы не знаете, что они говорят? – Наконец не выдержал Круглов и склонился к дремлющему возле него приказчику.
Бывалый путешественник оторвал голову от сырой стенки, прислушался. – Не разобрать. Похоже, кого-то ждут.
– Скорее бы. – Не выдержал Круглов.
– А чего скорее?- С плохо скрываемым отчаянием отозвался коммивояжер. – Скорее нас на корм собакам пустят?
– Позвольте, но отчего?
– Да оттого, милостивый государь. – Окрысился вдруг сосед. – Выкупать нас некому. Это за них, дорога может, чего и заплатит, а за нас с вами, радеть некому. Вздернут на первом суку, всего делов.
Мрачный прогноз вызвал у Сергея неприличное волнение в животе. Он смущенно оглянулся, однако никто даже не обратил внимание на это проявление физиологии организма.
– Не может быть. Такого быть просто не может… – Как заклинание повторил он про себя. – Непременно должно что-то случиться. Нас, наверняка спасут. Отыщут. Казаки, разгонят этот сброд и освободят".
Тягостное ожидание перемежалось чуткой, похожей на забытье дремотой.
День начал клониться к вечеру. Понять это Сергей сумел по лучику солнца, переместившемуся к проделанной в доске щели.
Крики, стук копыт и негромкое ржание прозвучали внезапно. Сергей открыл глаза и прислушался. Но тут дверь в темницу заскрипела и распахнулась.
– Ходи вон. – Визгливо проорал низкорослый китаец, стоящий в светлом квадрате проема. Он лязгнул затвором винтовки и угрожающе наставил ствол на сидящих вдоль стены пленников.
В солнечном сплетении у Круглова застучал молоточек, потекла по спине струйка липкого пота. Он приподнялся и тут же присел вновь, не чувствуя ног.
– Помогите, господин военный. – Хрипло окликнул его один из железнодорожников, осторожно поднимающий своего потерявшего сознание товарища.
Сергей осторожно, преодолевая брезгливость, ухватил дряблую руку раненого.
Вдвоем они с трудом подняли мужчину и вынесли в узкие двери фанзы.
Опустив бесчувственное тело на жухлую траву, остановились.
– Моя твоя режи. – Оскалил в улыбке кривые зубы желтолицый разбойник и добавил непонятное слово по-китайски.
Стоящие гурьбой хунхузы весело загоготали. Один из них поднял короткую винтовку с примкнутым к стволу плоским штыком и проорал, указывая на лежащего. – Плати нет, убивай.
– Что он говорит? – В ужасе застыл Круглов, пытаясь осознать смысл исковерканной фразы.